Показы серии:
1-ый показ: 16.10.2000
Над эпизодом работали:
- Сценарий: Эмили Скопов
- Редактор: Тим Батт
- Режиссер: Марк Бисли и Эрик Бревиг
- Оператор: Джон Кавилл
- Композитор: Джозеф ЛоДука
В ролях:
| Персонаж | Актер |
|---|---|
| Зена | Люси Лоулесс |
| Габриель | Рене О'Коннор |
| Ева/Ливия | Эдриан Уилкинсон |
| Вирджил | Уильям Грегори Ли |
| Люцифер | Алекс Мендоза |
| Вария | Тсианина Джоелсон |
| Архангел Михаил | Чарльз Межер |
| Архангел Рафаил | Тимати Райс |
| Элая | Кара Дуглас |
Дисклеймер:
Все ад вырвался на свободу во время съемок этого эпизода.
Комментарии актеров и создателей:
Renee O’Connor: «Я думаю, что Марк Бизли, режиссер, хотел показать, что Габриель тянуло к греховности, которая окружала ее. Я не думаю, что она темная. Мы вообще не видим ее жестокую сторону… Марк хотел создать это сексуальное окружение и Габриель бросилась туда с ликованием…Шона МакКалан занималась хореографией в этой серии».
Lucy Lawless: «Я не видела эпизод, поэтому я не знаю какой он получился. Я бы хотела, чтобы Зену и Габриель занесло далеко. Все становилось таким плотским. Танец был часть этого. Но, Боже мой, я едва стояла на этих каблуках…Они были ужасны. И потом, о ужас, был момент, когда Габриель и Зене нужно было стать спина к спине. Из-за того, что Рене была на низких каблуках, а я на очень высоких, меня попросили немного сбавить свой рост, что означало согнуть колени. Я думала, что был только крупный план, но они снимали одновременно и панораму. И там видно, как я бродила вокруг нее с глупым видом из-за согнутых коленей, чтобы быть на подходящей высоте для работы с Рене. Зена выглядела как журавль, страус на ходулях…когда они переключились на панораму, то это выглядело просто глупо. Если бы были репетиции танцев, то я бы смогла это сделать. Но это требовало много моего времени и изучение танца было, я боюсь, на самом деле, низким приоритетом для меня. Причина того, что я не потрясающий танцор, как в отсутствии таланта, так и в моем личном выборе. Поэтому я не могу жаловаться».
William Gregory Lee: «Съемки сцены соблазнения между Виргилием и Габриель были фантастическими. В этом не было ничего плохого. Она, на самом деле, потрясающа. Мне с ней было очень комфортно. Она великолепна, поэтому все сразу думали: «Ух ты. Да это же просто». Но это та, с кем ты работаешь на профессиональном уровне, кого ты уважаешь, но ты также думаешь: «Ух ты. Она невероятна. Что? Это будет очень неловко». И самое странное, моя девушка/теперь жена – но девушка в то время – была в тот день на съемочной площадке, потому что хотела посмотреть как я работая…И я сразу сказала «Это не то, что ты думаешь». Не то, чтобы они кинули нас двоих в постель и сказали: «Ну, давайте ребята». Потому что там много технических моментов. Например, освещение. Я не могу блокировать свет, направленный на нее, она не может блокировать свет, направленный на меня, я не могу закрыть ее лицо. Поэтому это не вольное творчество. Это похоже на съемки любой другой сцены, как координация сцены боя и чего-то вроде этого. Это всегда неловко, но ты стараешься быть профессионалом. Шутишь после, чтобы убрать любое напряжение, которое могло возникнуть или пытаешься облегчить неловкость…В оригинале сценария был поцелуй. Но мы с Рене обсудили и решили, что не стоит этого делать… Можно на многое намекнуть, но не обязательно это делать…Я думаю, что все хотели быть в тот день на съемочной площадке, мы снимали танец. Он был таким сексуальным. И красивым. Я думаю, что все были поражены. Мы думали: «Ух ты! Что они делают?» Мы отлично повеселились. Меня сняли в нескольких сценах без рубашки! Я стоял там и все остальные были одеты. В таких эпизодах тебя часто дразнят и я думаю, что общее настроение на площадке было немного легче, чем обычно. Не было такого напряжения, как при батальных сценах. Мы хорошо повеселились с этой серией»
Adrienne Wilkinson: «Это был такой интересный эпизод. Серий, когда я просто подумала: «Ох, Ева такая раздражающая». То есть, она с ума меня сводила в этом эпизоде. И я должна признаться, что один из самых моих любимых моментов там, когда Габриель подходит сзади, хватает статуэтку и бьет меня по голове. Когда я увидела это, то громко хохотала. Я думала, что это было просто уморительно, потому что, серьезно, в тот момент я сама хотела себя убить. Это же было ужасно. И опять же, это имело смысл, потому что я была единственной, кто не потерял разум, кого не перетянуло на темную сторону. Я единственная, кто понимает все на тот момент и отчаянно пытаюсь все исправить. Но, Боже, когда она меня ударила я действительно смеялась. Это очень смешно. И эпизод был великолепным…Еве в какой-то момент пришлось сражаться, что прекрасно. И был прекрасный бой в зале, где они были. Это было еще одно отлично поставленное и просто прекрасно сделанное сражение. И всегда забавно смотреть, как персонажи немного меняются. И Люси, и Рене делали действительно интересные вещи, которые, я считаю, были чудесны и в этом, и в прошлом эпизодах».
Emily Skopov: «Думаю, меня заинтриговала идея, что Зена может поддаваться темноте. В большей степени, это была идея, что Зена соблазнит Люцифера, и над действительно нужно было показать соблазнение. В какой-то степени это было идеально для меня: идея того, что, когда ты играешь в зло, то сам, в какой-то степени, им становишься. Я решила, что будет интересно посмотреть, как Зена начинает идти в том направлении и тянет за собой окружающих. Как перетащить кого-то во тьму и сделать тьму привлекательной для них? Мы обсуждали семь смертных грехов, но тогда я начала думать о рамках: что если провести кого-то через все семь грехов и, когда их вовлечет в это, они станут все сильнее и сильнее? С каждым грехом они поддаются все больше и больше, потому что грех и озорное поведение очень привлекательны, особенно для ангела. Очень легко жить в этом разреженном мире в раю, но когда ты внизу среди людей и ты видишь каково это, то твое мнение полностью меняется, поэтому тебе нужна вся твоя сила…Но я думаю, что все беспокоились в связи с тем, какой тон нужен и насколько темно должна вести себя Зена. Не будут ли зрители в замешательстве, поймут ли они происходящее, когда Зена начнет поддаваться темной стороне? Она действительно поддается темной стороне или просто играет, чтобы было убедительно? Если она играет, то нужно намекнуть на это аудитории или мы расскажем об этом только в конце? Моральная двусмысленность положения Зены заставила многих людей нервничать из-за того, как мы все это обыграем, как она будет себя вести и как зрители это воспримут. Поймут ли они? Понравится ли это им и примут ли они это? Было много вопросов во время написания сценария, поэтому это заняло больше времени, чем следовало бы. Я обычно люблю больше рисковать; я считаю, что более драматично смотрится, если она действительно начинает поддаваться тьме, хотя можно искупить все в конце. Но некоторые люди были очень озабочены этим, интонации изменились, когда дошло до производства – серия вышла не комедийной, но мягче, чем я думала».