- Арес, маленьких девочек не одевают в темное. Им к лицу больше розовое и яркое.
- Хорошо, Афродита, - смущенно пробормотал Бог Войны. – Сделай, как считаешь нужным. Моя дочь должна выглядеть так, как положено воспитанной состоятельной девочке.
Афродита, надев на девочку розовое платье с рюшечками, оборками и бантиками, сама умилилась и стала проводить с племянницей гораздо больше времени. По молчаливому соглашению с Аресом она тоже не называла имени девочки, называя ее то «моя пампушечка», то «моя душечка», то «мой поросенок».
Однажды, когда Арес вернулся, девочка подбежала к нему с испугом в глазах и тут же крепко прижалась, дрожа. Арес всполошился: кто посмел напугать его дочурку? А она взобралась к нему на колени и стала жарко шептать в ухо:
- Папочка, папочка! Тетя Афина... она спрашивала меня про мамочку! Она знает про мою мамочку... она такая злая!
- Злая? Ну что ты, детка, она не злая, она очень мудрая. Просто ты не привыкла к ней.
- Нет, папочка! Она злая! Тетя Дита добрая, у нее глаза ласковые, а тетя Афина злая! У нее глаза как у змеи, смотрит и заставляет правду говорить! Но ты не бойся, я ей ничего не сказала...
- А..., - Арес заволновался не на шутку. – Что ты ей могла сказать? Твоя мамочка умерла, когда ты была маленькой.
- Но я помню ее, - девочка посмотрела на Ареса с недетской серьезностью. – Я помню ее, у нее голубые глаза и длинные темные волосы. Как у тебя, - ее ручонка закопалась в его коротких волосах. – И тебя я помню, ты держал меня на руках, а мамочка стояла рядом.
- Солнце мое, ты не можешь этого помнить, ты была так мала! – Арес почувствовал, как ужас заползает к нему в душу. Если Афина узнает... Он так надеялся, что здесь, на Олимпе, под носом у богов, девочка будет в безопасности. В конце концов, парки не сказали ничего определенного! Девочка росла, но Сумерки ничем не давали о себе знать.
- Но я помню..., - ручонки обвили его шею. – Расскажи мне сказку про принцессу Зену...
- Я столько раз тебе рассказывал, моя родненькая! Давай лучше я расскажу тебе другую, - он понес ее в кровать
- А про кого? – радостно спросила она, укладываясь и прижимая к себе его руку.
- Про одну девочку. Она была добрая и хорошая, как ты, у нее были папа и мама. Но однажды ее деревню сожгли, убили всех. Выжила одна девочка. И звали ее Каллисто...
Арес долго смотрел, как ровно и спокойно она дышит во сне, потом осторожно вытащил свою руку. В Тартар Афину с ее подозрениями! И словно подслушав его мысли, она возникла за его спиной. Обернувшись, Арес приложил палец к губам и вышел из комнаты, которую он переоборудовал под детскую. Афина стояла перед ним, сверля его холодным взглядом, и Арес подивился, как точно описала его дочь: как у змеи, неподвижные и завораживающий.
- Кто мать твоей дочери, Арес? – холодно спросила она. – И как, наконец, ее зовут?
- Что за интерес к моим детям, Афина? – Арес усмехнулся и уселся в кресло. – Что-то я не замечал к тебе такого прежде.
- Прекрати паясничать, братец! Отвечай: как зовут девчонку?
- Разве ты не знаешь? Ливия, - ответил Арес. – Ты удовлетворена? А ее мать – римлянка, она умерла, когда Лив была совсем крошкой. Я забрал ее, я не мог оставить своего ребенка умирать с голоду. Что-то еще хочешь знать, сестренка?
- Нет, - сквозь зубы ответила Афина и исчезла. Арес вздохнул. Надо было придумать, как получше спрятать Ив. Хм... а хорошо получилось: Ив – Лив... Он надеялся, что Зена не рассердилась бы на него за это. Надо воспользоваться только что придуманной ложью. А что, если и в самом деле сделать из девочки римскую воительницу? Это мысль...
Ливия подросла. Арес поселил ее в Риме, тренировал, хваля ее таланты и дивясь, как же она похожа на мать. Его не волновало скандальная известность Римской Шлюхи, как ее прозвали... напротив, это был лучший способ скрыть ее происхождение.
Они фехтовали на мечах, когда воздух между ними рассек... шакрам? Арес был потрясен. Только одна женщина могла так метнуть его, и эта женщина стояла напротив них и сверлила глазами Ливию. Как? Каким образом? Впрочем, потом... потом. Сейчас главное – не дать им сцепиться. Он опустил свою тяжелую ладонь на плечо задрожавшей от ярости девушки.
- Позволь познакомить тебя с принцессой Зеной, доченька. Твоей матерью, - тихо сказал он, надеясь, что его не услышали другие боги. А если услышали... ну что ж, он не отдаст им девушку, которая стала для него родной.
Ливия чувствовала себя полной идиоткой. Как ей реагировать? Она помнила рассказы Ареса о принцессе Зене, ее подруге Габриэль и ее дочери Ив. И о том, как Зена погибла, спасая Ив. Но он назвал Зену ее, Ливии, матерью... Значит, она и есть Ив? Но тогда Арес... он не может быть ее отцом! Так он солгал ей? Он резко повернула голову, требовательно взглянула в глаза отцу и... встретила любящий нежный взгляд, такой привычный, такой теплый, такой родной.
- Я... не понимаю, папа, - тихо сказала она. – Принцесса Зена – моя мама? А ты?
- А он – твой враг, Ив! – резко прозвучал голос Зены.
- Он – мой папа! – также резко ответила Ливия. – И меня зовут Ливия!
Арес покачал головой. Вот, только появилась и тут же устроила ссору. Почему всегда так получается? Он же хотел как лучше... а она опять сердится.
- Не надо кричать и устраивать семейную сцену, - по-прежнему тихо сказал он. – Давайте поговорим в другом месте, - он обнял Ливию и протянул другую руку Зене. Она с подозрением взглянула на Бога Войны, но руку дала. Через мгновение они уже стояли в новом храме Ареса.
Зена в немом восторге обводила глазами храм. Он был огромен и прекрасен. Стройные темные колонны подпирали резной потолок, трон, вырезанный из черного дерева, выглядел строго и величественно, изголовье и подлокотники украшала резьба. Алтарь, черный с серебром и тоже отделанный резьбой, внушал почтение и благоговейный страх. Статуя, изображавшая Бога Войны во всем блеске, поражала удивительным портретным сходством.
- Подарок дочери, - с гордостью сказал Арес, перехватив восхищенный взгляд Зены. – Она наняла лучших резчиков по дереву из Египта.
- О, папочка, я так рада, что тебе нравится! – Ливия приподнялась на цыпочки и поцеловала Ареса.
«А ведь она его любит! – с досадой подумала Зена. – Любит искренне. Арес отнял у меня дочь! А меня замуровал в ледяной пещере».
- Он не твой отец, Ив, - мягко сказала она. – У тебя нет отца в обычном смысле этого слова.
- Оставь, Зена, - устало перебил ее Арес и опустился на свой трон. Ливия уселась на маленькую скамеечку у его ног и положила голову ему на колени. – Она тебе не поверит. Я сам скажу ей все, как есть, – он погладил темные волосы Ливии. – Доченька... Зена говорит правду. Она твоя мать, а я не твой отец. Я думал, что Зена и Габриэль умерли, я похоронил их, ты знаешь. И я забрал тебя, это ты тоже знаешь. Чтобы воспитать как свою родную дочь, чтобы спрятать тебя от Олимпийских богов. Ты каким-то образом несешь нам смерть, дочурка, а парки не хотят говорить, каким. – Арес взял обеими ладонями лицо Ливии, поднял его и произнес, глядя в ее глаза. – Но я не позволю им причинить тебе вред, моя маленькая, даже если мне придется потерять бессмертие. Или погибнуть.
- Папа..., - Ливия спрятала лицо в его ладонях. – Даже не думай об этом. Я не допущу твоей гибели. Никто не узнает... О, я знаю! Я выйду замуж за Октавиана Августа и стану императрицей! Никто не найдет Ив. Разве что..., - она сорвалась с места и встала перед Зеной. – Это ты виновата! – прошипела она. – Если бы не ты, никто никогда бы не узнал! А теперь нас выследит эта змея Афина! Тебе лучше исчезнуть, уехать в какой-нибудь Китай.
- Ив! – Зена растерялась. Казалось, только вчера она кормила дочь грудью, а сегодня выросшая девица гонит ее прочь. Она в замешательстве посмотрела на Ареса, словно прося у него помощи.
- Лив! – Арес подошел и поднял голову Ливия за подбородок. – Нехорошо так говорить с мамой, она же не знала, что ты в безопасности, – он повернулся к Зене и мягко произнес. – Прости ее, Зена. Она плохо тебя помнит, все-таки 25 лет прошло. Но Лив права: тебя надо спрятать от Афины. А где Габриэль?
- Ждет меня в доме, я надеюсь. Скорее всего она не успела никуда вляпаться.
- Я перенесу ее сюда, - решительно сказал Арес. – Девушки, не ссорьтесь без меня, я скоро, - и он исчез в синей вспышке.
Зена и Ливия напряженно смотрели друг на друга. Потом Зена протянула руку и осторожно коснулась щеки дочери. – Ив..., - она судорожно сглотнула. – Ив, прости меня. Я не ожидала, что Арес заберет тебя, я не могла себе даже этого представить. Хотя он... да, он предлагал мне помочь, но я ему не поверила тогда. Прости меня, - слезы невольно навернулись на глаза.
Когда пальцы Зены коснулись ее щеки, Ливия хотела отстраниться, но подумала, что отцу это не понравилось бы, и она осталась стоять как стояла. – Мы с папочкой оплакивали тебя, - тихо сказала она. – Он мне столько о тебе рассказывал! О тебе и тете Габриэль. Расскажи мне, что случилось там, на берегу?
- Я должна была обмануть богов, доченька. Заставить их поверить в нашу гибель. Я не видела другого пути, прости... наверное, я все-таки должна была поверить Аресу и посвятить его в свой план. Но он... он хотел, чтобы я родила ему ребенка. Все было очень сложно, Ив, мы не верили друг другу! – Зена замолчала. – Я устроила пожар, и мы с тетей Габриэль выпили слезы Селесты, Богини Смерти. Мы... понимаешь, мы временно умерли, а Арес посчитал, что это был яд, и похоронил нас в ледяной пещере.
- Да, он рассказывал..., - ответила Ливия, касаясь пальцев Зены. – Он сказал, что это его покарали за то, что он не помог тебе, когда ты рожала меня. Что Гера пожертвовала собой, а он не смог себя заставить пойти сразиться с Зевсом.
- И он решил искупить свою вину, вырастив тебя, - закончила Зена. – Скажи мне кто-то об этом 25 лет назад, я бы рассмеялась ему в лицо...
- Ты, ты... ты совсем его не знаешь! – запальчиво воскликнула Ливия. – Он меня любит!
- Я верю, Ив, - вздохнула Зена. – И ты его любишь.
- Люблю, - ответила Ливия. – Его и тетю Диту. А ты? Ты любишь его?
- Я? – Зена снова растерялась. – Я никогда не думала об этом всерьез, дочка. Сама мысль о любви к Богу Войны казалась мне нелепой.
- Но почему? – искренне удивилась Ливия. – Ты считаешь, что Бог Войны не достоин любви? Ты думаешь, что он в ней не нуждается?
Зена почувствовала, что ее загнали в угол. Она никогда не думала о чувствах Ареса, она никогда не задавала себе вопроса, а зачем ему это. Он может иметь любую женщину, какую пожелает, он мог бы и ее, Зену, не спрашивать, а просто взять. Она вспомнила его лицо в Тартаре, когда искала там шлем Аида. Наверное, Аресу невыносимо было видеть ее, беременную не от него. И воспитывать потом ЕЕ дочь.
- Ив, я в самом деле об этом не думала. Но я вижу, как я была неправа. Я не думала, что он способен заботиться о ком-то, - словно оправдываясь, ответила Зена.
В это время раздался тихий свист, и появились Арес с Габриэль. Арес был мрачнее тучи.
- Ее едва не арестовали твои легионеры, Лив, - сказал он. – Вздумала проповедовать учение Элая. Я выдернул ее у них из-под носа. Кажется, о вашем возвращении уже всем известно, Зена... так что надо ждать явление Афины с минуты на минуту.
- Ты запретила проповедовать учение Элая, Ив? – холодно спросила Зена. – Почему?
- Потому что элаиты настраивают людей против Олимпийских богов! – резко ответила Ливия. – Я не хочу, чтобы какие-то сумасшедшие разгромили храм моего отца. Или тети Диты. Они мечтают понастроить тут храмов в честь этого Элая. Не позволю! И когда я стану императрицей, то начну борьбе с элаитами.
- Ты будешь их убивать? – прищурилась Зена. – Или изгонишь?
- Нет, я хочу вернуть им веру в Олимпийских богов. Ведь ты же сама знаешь, что без Бога Войны люди не могут обходиться! Ваш Элай не сможет заменить даже одного папу – как же он собирается заменить всех Олимпийцев? Что он знает о нуждах, о страхах, о желаниях людей? Да он даже урожая не сумеет обеспечить!
- Элай несет людям любовь, - елейным тоном начала Габриэль, но Арес ее невежливо перебил: - Да, дочка, я тоже не могу себе представить, как от всеобщей любви повысится урожай зерновых. Но время позднее, вам пора спать. Тут есть задняя комната, вы там вполне сможете выспаться. А тебя, доченька, я перенесу в твой дом, чтобы не возбуждать подозрений.
- Почему ты со мной, папа? – спросила Ливия, наливая ему вина. – Я думала, ты хочешь поговорить с Зеной, ты не видел ее 25 лет
- Зене ничего не угрожает, - мягко улыбнулся Арес, беря кубок из рук дочери. – А на тебя Афина в любой момент может открыть охоту. Я еще успею поговорить с Зеной. Но сейчас меня гораздо больше волнует твоя безопасность, Лив. Иди ложись, я посторожу тебя.
Сон Ливии становился все беспокойнее, она металась по кровати, что-то пытаясь сказать. Арес с тревогой наблюдал за ней и наконец решился: сосредоточившись, он вошел в ее сон. И увидел рыжего детину, который, положив свои ручищи на голову Ливии, что-то вещал. За спиной детины трепыхались какие-то нелепые крылышки. Стоящая на коленях Ливия подняла на него свои ясные глаза и четко произнесла:
- Да, я приму крещение, архангел Михаил, я выполню свое предназначение и спасу тех, кого люблю. Я завтра же отправлюсь вместе с матерью искать крестителя.
Вот это новость! Арес задумался. Выкрестить Ливию? Зачем это могло понадобиться элаитам? Через секунду он уже стоял перед Михаилом.
- Оставь в покое мою дочь, архангел! – мрачно сказал он. – Она никогда не будет принадлежать вам.
- Она не твоя дочь, бог войны, - ответил Михаил. – Она наша дочь, и она выполнит то, что сказано в пророчестве: уничтожит Олимп.
- Ты плохо знаешь мою дочь, архангел. Она никогда не пойдет против Олимпийцев.
- Это ты плохо знаешь дочь Зены и Каллисто, бог войны. Она сделает так, как ей сказано. Она не сможет сопротивляться этому желанию. Оно будет гнать ее до тех пор, пока она не получит крещение. Это в ее крови, бог войны... тебе остается только покориться
- Я не допущу гибели Олимпа!
- Не допустишь? – взгляд Михаила стал насмешливым. – А как же твоя дочь, бог войны, а... Зена? Они выступят против олимпийцев! Я дарую Зене силу убивать богов. Ты будешь бороться с ними? Убьешь любимых тобой женщин?
- Я..., - Арес запнулся. Михаил поймал его в ловушку. Ему придется отступить.
- Ты совершил ошибку, бог войны, пустив любовь в свое сердце, - тихо сказал архангел. – Теперь тебе придется выбирать между долгом и любовью. Ты можешь помочь Ливии и Зене победить олимпийцев – тогда они выживут. Если ты откажешься – они погибнут. Решай, бог войны!
- Я... помогу, - в голосе Ареса прозвучала мука.
Утром Ливия проснулась с лихорадочным блеском в глазах. Она выглядела так, как будто не спала несколько суток. Арес, ни слова не говоря, перенес ее в свой храм, где уже нервно кружили Зена и Габриэль.
- Я все знаю, - сухо сказал Арес. – Я перенесу вас за город. Будьте осторожны... и зовите меня на помощь. Я на вашей стороне, - слова с трудом шли у него с языка. Он предавал Зевса, Геру, Афродиту... ему было невыносимо больно от осознания факта измены. Но на другой чаше весов была жизнь Ливии, ЕГО Ливии, и она весила больше. Вот она, настоящая расплата за гибель Геры! Или она поступила правильно? «Родители не должны пережить своих детей», - вспомнил он ее слова, но только сейчас понял их страшный и простой смысл.
- Постойте! Я с вами. Это слишком опасно.
- Папа? - обернулась Ливия, и в ее глазах мелькнула прежняя Лив. – Ты пойдешь с нами? Ты будешь бороться против богов Олимпа?
- Да, Лив... или я должен сказать – Ив? – грустно улыбнулся Арес. – Я не оставлю вас с мамой.
- Ты очень изменился, Арес, - сказала Зена дрогнувшим голосом.
- Видишь? Я все еще могу тебя удивлять, - он провел пальцами по ее щеке. – Мне надо привыкать жить смертным, Зена, раз уж я встал на вашу сторону.
- Арес..., - ладонь Зены легла на его щеку, он взял ее и прижал к губам. – Мы с тобой вместе. Это действительно конец Олимпа...
- Нет, Зена, это только начало, - твердо ответил Арес. – В путь!
Они стояли рядом и смотрели, как над Ив совершается обряд крещение. И когда Ив повернулась и пошла к ним с новым выражением лица, в ушах Зены раздался голос Михаила: «Я дарую тебе способность убивать богов, Зена».
Аид, Гефест, Афродита, Аполлон и Афина стояли на берегу. Ив смотрела на них, понимая, что сейчас они уйдут навсегда и она, Ив, будет тому причиной.
- Отдайте нам Ив, - попросила Афина. – Она умрет быстро, я обещаю. Ей не будет больно.
- Тетя Дита, дядя Гефест, зачем вы здесь? – с тихим отчаянием произнесла Ив. – Уйдите, пожалуйста...
- Лив..., - Афродита, забыв о том, что она все еще богиня, сорвалась с места и побежала по песку к девушке. Зена подняла руку с шакрамом, но Арес перехватил ее: - Подожди... Дита не причинит ей вреда.
А Афродита, подбежав к Ив, обняла ее и зашептала: - Что происходит, поросеночек? Что говорит Афина? Ты несешь нам смерть?
- Тетя Дита, - в синих глазах девушки навернулись слезы. – Я не хочу! Но оно в моей голове, оно сильнее меня... Уходи, пожалуйста, скорее уходи.
- Да, я понимаю, кажется. Прощай, племянница..., - Дита подхватила Гефеста под руку, и они исчезли.
Зена решительно вышла вперед. – Афина! Оставь нас в покое, и мы не тронем вас. Мы уедем из Греции, навсегда покинем вас...
- Нет, Зена, - покачала головой Афина. – Это невозможно. Посмотри на свою дочь. Она не успокоится, пока с Олимпом не будет покончено. Она рождена для этого.
- Михаил сказал правду, дочка? – хмуро вступил в разговор Арес. – Ты не можешь остановиться? Никак?
- Не могу, папа, - покачала она головой. – Но я прошу тебя: не вмешивайся. Все-таки это твоя семья.
- Ты и мама тоже моя семья, Ив, - ответил ей Арес. – И это мой долг – защищать вас.
- Ну вот все и выяснили, - подвела итог Афина и вздохнула. – Можно начинать боевые действия. Жаль только, что выигравших не будет. Мы все только проиграем.
- Нет! – голос Ив зазвенел. – Выиграет Элай! Люди будут поклоняться ему, а я... я понесу им слово любви и мира!
Арес в ужасе смотрел на девушку. Ее глаза горели фанатичным огнем, в них не было ничего от его Лив. Это было создание Элая.
- Она безумна, - прошептала Зена. – Но она все равно моя дочь, - ее рука решительно сжала шакрам.
Арес краем глаза успел увидеть, как летит сгусток огня, и успел встать на пути. Клубок пламени взорвался на его груди, отшвырнув бога войны назад. Но он быстро выхватил меч и отбил следующий. Раздался боевой крик Зены, он скосил глаза и похолодел: глаза любимой горели таким же фанатичным огнем, как и глаза Ив, и он сам чувствовал в себе желание испепелить всех...
- Афина! На Олимп! Быстрее! – чувство долга все еще жило в нем. Но он был слишком наивен...
- Перенеси нас! – Ив и Зена стояли перед ним и сверлили его взглядом. – Мы не должны их упустить. Смерть лживым богам!
Он не понял, как оказался на полу. Наверное, Афина и Аид объединили усилия. Он чувствовал, что не может подняться... Ив бросила на него взгляд, в нем мелькнуло что-то, такое знакомое и родное. - Папа!
Свист шакрама, летящего Афине прямо в лицо.
Ив, медленно оседающая на пол.
Его звериный крик, от которого затрясся Олимп.
Зена, в миг постаревшая на 20 лет.
Афродита, застывшая с поднятыми к горлу руками.
Шепот в далекой пещере:
- Она...
- Пожертвовала собой...
- Ради Олимпа...
- Проклятие...
- Снято...
Бережно и нежно уложила Афина голову племянницы себе на колени и выдернула из ее груди шакрам.
- Арес, Афродита... мы должны взяться за руки.
Руки богов скрестились над телом девушки. – Силой, данной нам Зевсом, мы призываем душу нашей дочери Ливии вернуться в ее тело. – Руки богов взлетели вверх, образовывая круг. В его середину ударила молния. Тело Ливии забилось, задрожало, выгнулось дугой. Хрип сорвался в ее приоткрытых губ, а вместе с ним что-то темное вылетело и осыпалось, как пепел. Молния охватила все тело девушки, оно вновь задрожало и внезапно успокоилось. Ливия открыла глаза.
- Папа? – она смотрела на Ареса. – Папа, ты провожаешь меня на Елисейские поля? Ты будешь навещать меня?
- Нет, солнце мое, - голос предательски дрожал. – Ты на Олимпе.
- Добро пожаловать домой, племянница! – глаза Афины светились. В ее руках появился кубок, который она поднесла к губам Ливии.
- Амброзия? – глаза Ливии широко раскрылись, когда она сделал глоток.
- Ты заслужила это, Ливия, - утвердительно кивнул головой Арес. – Зена! – обернулся он. – Может, выпьешь за здоровье твоей дочери? – в его руке появился такой же кубок
- Нашей дочери, Арес, - Зена опустилась на пол рядом с ним и Ливией и отхлебнула из кубка, который он продолжал держать в руке.
Михаил метался на своему раю, изредка бросая злобные взгляды на сжавшуюся в комок Каллисто.
- Элай просчитался, мы проиграли! – рычал он. – Но мы еще возьмем реванш...
