Глава 1
Корабль в далекую и загадочную Японию уходил только завтра, и Зена могла отдохнуть. Хотя ее ждали впереди долгие месяцы пути, когда делать уж точно будет нечего. Она перевела взгляд на свою подругу - Габриель, которая, с деловитостью настоящего капитана, заставляла матросов затаскивать на корабль все новые и новые тюки. Бард словно готовилась к путешествию на край света, и несчастные моряки уже начинали поглядывать на нее со страхом. То ли еще будет, усмехнулась Зена, ведь во время путешествия Габи обязательно будет рассказывать о приключениях воительницы и не удивительно, если к концу пути они станут знатоками ее биографии до мельчайших подробностей. Мысли об этом заставили появиться на лице воительницы маленькую улыбку, которая, впрочем, почти сразу же исчезла, стертая мрачными мыслями, как потоком воды. Она, конечно, любила путешествия, когда после долгих приготовлений отправляешься, куда-то очень далеко, где тебя ждут опасности и приключения, где каждый миг нужно бросать кому-то вызов или принимать чей-то, но сейчас... мысли о Японии навевали на нее тоску и какой-то животный страх, словно она действительно отправляется на край света, откуда нет возврата. Да и с самой Японией было связано мало приятных воспоминаний. Зена постаралась отвлечься от подобных размышлений и сосредоточилась на Габриель. Ее подруга была занята работой и абсолютно не обращала внимание на окружающий мир, а уж тем более на то, что бросалось в глаза Зене - движения Габриель были скупыми и выверенными, как у сильного, уверенного в себе человека, а совсем не крестьянские мышцы перекатывались под загорелой кожей, когда она поднимала что-то особенно тяжелое. «Когда же она стала такой?» - спросила себя Зена. Ее, казалось уже, вечная подруга и напарница прошла долгий путь рядом с королевой воинов, разделяя все радости и невзгоды, как и положено настоящему другу, делая воительницу мягче, добрее, справедливее и словно забирая на себя все то негативное, что под ее влиянием исчезало в Зене. Она еще помнила ту болтливую девчонку, что увязалась за ней после битвы с Драко, всегда веселая Габи стала для нее смыслом жизни, той чистотой, к которой она так стремилась, хотя и знала, что никогда не достигнет. А теперь той Габриель уже нет, Зена не только позволила себе окунуться во тьму, но и не смогла защитить свою подругу от нее.
Королева воинов не питала иллюзий, что рядом с ней Габи останется все той же крестьянской простушкой, годы почти беспрерывных боев дали о себе знать, но она не просто научилась защищать себя, она стала воином, который скорее предпочитал разобраться со сложной ситуацией молниеносным ударом верного сая, чем обычной болтовней, заставлявшей капитулировать многих крепких соперников. Имела ли Зена право так изменять Габриель, этот вопрос преследовал ее уже достаточно давно, еще до их столь длительного отпуска в ледяной пещере, когда подруга уже становилась более воительницей, чем сказительницей. Но однозначного ответа не было.
Зена так увлеклась мыслями, что не заметила, как ее подруга подошла к ней.
- Скучаешь? – с пониманием в голосе, проговорила бард.
Зена лишь, кивнула, не в силах повторить свои мысли вслух.
- Знаю, ты всегда была женщиной действия, – усмехнулась Габриель. - И рутина тебя просто убивает.
- Там еще долго грузить? – попыталась отвлечь беседу от своей персоны Зена.
- О, да. Они бегают по городу как сумасшедшие и скупают все наши местные диковинки, еще немного и наш корабль превратится в подводный.
- Они торговцы, прежде всего, – абсолютно бесцветным голосом проговорила Зена. – Знаешь, Габ, я наверно пойду в город, прогуляюсь, а то я скоро действительно, со скуки мхом заросту.
- Погуляй, – отозвалась сказительница и добавила с ехидной усмешкой. – Только не как обычно.
Габриель похлопала подругу по плечу и пошла обратно на пирс. Зена, мгновение посмотрев вслед уходящей напарницы, направилась в город.
x ~ x ~ x
Она была здесь когда-то, а может и нет, за столькие годы странствий, казалось, все города стали для нее похожими один на другой. Ну, может не все, был еще Рим, Вечный Город, который она не забудет и не спутает ни с чем иным никогда, как никогда не стоит забывать своего врага, ведь как только ты это сделаешь он ударит тебе в спину. Правда сейчас Рим больше занят самозащитой от толпы разъяренных варваров с востока, что решили все-таки поквитаться со своим мучителем и, как говорят слухи, делали это очень успешно, но Рим выживет, обязательно выживет, как выживал после своих властолюбивых и сумасшедших императоров, по-другому он не умеет. Как бы эта мысль не была неприятна Зене, но Рим чем-то напоминал ее саму в прежние времена, с той лишь разницей, что исправляться Империя, кажется, не собирается.
От подобных мыслей Зену отвлек небольшой базарчик, который, впрочем, компенсировал свой размер небывалой шумностью, в подобных местах у нее всегда болела голова, но сейчас, воительница с каким то странным наслаждением проходила по неровным торговым рядам, вдыхая острый запах пряностей, и вслушиваясь в несколько крикливую речь продавцов, родную речь, словно хотела запомнить ее, запечатлеть в своей памяти, будто никогда больше не услышит. Что, учитывая образ жизни женщины, вполне могло оказаться правдой.
Зена и сама не заметила, как рынок закончился и она ступила на главную площадь города, торговый шум резко оборвался за ее спиной словно в таком месте было кощунством думать о выгоде. На площади было несколько больших храмов в честь олимпийцев, многих из которых уже не было в живых, к чему она приложила свою руку... свой меч и шакрам, если быть точнее. Люди еще продолжали по привычки приносить им жертвы, но, учитывая ходившие слухи и полное отсутствие реакции этих богов, все меньше и меньше и когда-то величественные здания казались теперь старыми и обветшалыми. А это кажется построенным недавно, неужели какой-то бог еще может себе такое позволить? Зена усмехнулась, увидав эмблему, начертанную над входом – рыбу. Ну конечно, илайцы. Они прочно обосновались в этом мире и из малочисленной группы скрывающихся от властей фанатиков, превратились в главную силу на религиозном небосводе Греции, впрочем, не только Греции, даже Рим, прославившийся любовью скармливать последователей Илая львам, склонил голову перед Единым Богом. Скоро эта вера полностью займет место олимпийцев, превратив их славу в пыль и миф, будет ли это хорошо или как обычно окажется, что абсолютная власть может испортить кого угодно? Зена не знала этого, а точнее не хотела знать. Уж слишком она хотела верить, что Илай - человек, вернувший ей жизнь, – окажется прав и тропой любви можно смело идти вперед, и то за что борется ее дочь Ева не напрасно, и она не разочаруется в своем крестовом походе, так как разочаровалась когда-то ее мать.
А вот и он, тот храм, ради которого она пришла. Черное здание мрачно нависало над Зеной, словно спрашивая, хватит ли у тебя мужества зайти сюда, но ее интересовало другое, хватит ли у нее мужества посмотреть в глаза тому, чьей обителью был этот храм.
Внутри было темно и прохладно, по сравнению с жарким полуднем, царившим за дверью, подобное могло показаться даже уютным, если конечно у кого-то повернется язык назвать храм Бога Войны уютным. Зена усмехнулась своим мыслям – О, у нее поворачивался язык сказать Богу Войны и не такое.
Медленно подойдя к алтарю, она провела рукой по его пыльной поверхности – грязный мрамор не самое эффектное зрелище. И здесь тоже царит запустение. Интересно, понимает ли он, что скоро придет и его время, и люди просто забудут об Аресе, как о страшном сне и будут смеяться в лицо тому, кто будет утверждать о том, что он существовал. Наверное, даже свитки Габриель, с историями о более чем близком знакомстве королевы воинов с божеством войны будут вызывать лишь легкую улыбку и мысль о ее гипертрофированном эго. Зена еще раз внимательно осмотрела храм, теряющий все свое величие в пыли и паутине. Подобная обстановка почему то навевала на мысли о том, что и ее время тоже ушло, герои, как и боги отдают свое место чему-то единому и массовому.
Она грустно вздохнула и улыбнулась, он был здесь, каждая частичка ее тела чувствовала это, словно трепет, охватывающий человека перед первым поцелуем.
- Можешь показаться, – как можно более спокойно сказала Зена.
- Не хотел отвлекать тебя от мыслей, королева воинов не часто приходит в храм бога войны, – в его голосе, как всегда, скрывалась доля насмешки.
Привычку, выработанную тысячелетиями, не смог искоренить даже опыт смертности. Зена вздрогнула от воспоминаний о Сумерках – глупой и умелой ловушки для Олимпийцев, расставленной высшими силами. Где ее дочь оказалась приманкой, а она сама вынуждена была играть роль капкана, в который попались многие бессмертные обитатели Олимпа. Ей не доставляли ни малейшего удовольствия мысли о своей триумфальной победе над богами, единственное, что она вспоминала чаще всего, было лицо Ареса, уже отмеченное печатью смертности. Его полный надежды и боли взгляд снился ей еще долго, заставляя многие ночи беззвучно шептать его имя в ночное небо, словно надеясь, что звезды услышат и найдут его, где бы он ни был. А она этого не знала, бог войны так и не рассказал ей ничего о своем столь длительном опыте смертности, ограничиваясь лишь общими фразами, из чего она сделала вывод, что ему было трудно, чертовски трудно. А ее рядом не было... Не потому, что она не хотела, а потому что не могла. Зена не думала, что ее путешествие на Север - еще одна попытка исправить прошлое, - так оберенется. По крайней мере, так она успокаивала себя. Но с каждым днем эти слова становились все более похожими на оправдание, жалкое и трусливое. Она должна была прийти, помочь ему, разделить с ним все трудности, научить его быть человеком и возможно тогда....все было бы по-другому. А теперь уже поздно.
Зена силой воли отогнала от себя эти мысли и медленно повернулась к нему, одновременно радуясь и боясь, что снова видит Ареса. Он совсем не изменился с их последней встречи, впрочем, он был богом, а им вообще не свойственно меняться. Хотя Арес раз за разом доказывал ей обратное. Внешне он остался таким же, каким она помнит его еще с того момента, как олимпиец впервые появился перед ней, если не считать немного изменившейся одежды и укоротившейся прически. Да, почти ничего не изменилось, кроме его глаз. Она больше не видела в них той безудержной ярости, жажды власти и пламени битвы, что так привлекла Зену прошлую, теперь в них горел огонек нежности и любви, что так привлекает ее нынешнюю. Эти чувства заставляли его выглядеть совсем по другому, даже здесь в темноте храма они, казалось, освещают его изнутри, делая его лицо мягким и совсем не идущим к статусу бога войны.
- Ты бы мог прибраться здесь по такому случаю, – с намеком на улыбку попросила она.
Арес хмыкнул и одним движением руки заставил пыль и грязь исчезнуть.
- Так лучше?
- Терпимо, – она снова повернулась к алтарю, делая вид, что рассматривает скудные подношения.
- Что–то случилось, если ты здесь из-за той дурацкой войны в Галлии, то я здесь не причем и вообще...
Повисло несколько неловкое молчание, которое кому-то стоило нарушить, первой не выдержала Зена:
- Я уезжаю.
- Куда? – не удержался от вопроса бог.
- Далеко, очень далеко.
- Достаточно далеко, чтобы сбежать от Бога Войны, – попытался пошутить он, боясь даже подумать, чем вызван такой серьезный тон. - И чтобы прийти в мой храм и сообщить об этом лично?
- Думаю, да.
- Когда ты вернешься? - Арес приложил все усилия, чтобы придать своему вопросу будничное звучание.
- Не знаю, – после секундной паузы неуверенно проговорила Зена, но за ее словами явно читались другие: «Никогда»
- А это обязательно? – странно, но в его голосе звучали умоляющие нотки. Или ей всего лишь показалось.
- Да, – с какой то странной болью прошептала она.
- Очередная ошибка прошлого, как я понимаю, – теперь в голосе Ареса сквозило раздражение.
- Не надо, прошу тебя, – умоляющим тоном произнесла Зена.
Они опустили глаза и целую вечность старательно рассматривали пол.
- Мне, почему-то, кажется, что я тебя больше не увижу, – наконец нарушил молчание бог.
- Может быть, мы смертные имеем привычку умирать.
- У тебя эта привычка становится вредной, – мрачно пошутил Арес.
- Ты ведь знал, что когда ни будь это случится.
- Ты так говоришь, будто это уже случилось, – Арес на секунду помедлил. – И, потом, не хочется думать такое о женщине, которую любишь. Зена, я ...
Она знала, что бог войны хотел ей сказать. Что он не вынесет ее смерти... еще раз. В груди воительницы неприятно кольнуло от воспоминаний. Она заставила его пережить свою смерть тогда на берегу, даже видя боль и слезы в его глазах. Зена снова вспомнила дрожь его рук, единственное, что она чувствовала, когда слезы смерти забирали ее на ту сторону бытия. Какое она имело право тогда делать ему больно? Какое она имеет право делать это сейчас?
Зена подарила ему мягкую и теплую улыбку и прервала его речь поцелуем. Она старалась вложить в этот поцелуй всю ту любовь и заботу, которой ей хотелось окружить его, но о которой она не хотела говорить, не имела права. Снова и снова сливаясь с ним в жарком поцелуе и чувствуя его дрожащее от страсти тело, Зена, словно хотела забыть все ужасное прошлое и не думать о будущем.
Кубок слетел с алтаря и со звоном покатился по полу, заливая мраморный пол рубиновым вином, когда сильные руки бога уложили Зену на алтарь. Он мог перенести их куда угодно, но почему-то мысль о том, чтобы хоть на секунду прекратить этот пьянящий танец, рождала в его мозгу страх. Ее доспехи гулко упали где-то позади алтаря, следом последовала его одежда. И он, ни на секунду не прекращая поцелуя, лег сверху. Арес так долго ждал этого. Просил, умолял, угрожал. Но все оказалась так просто и казалось таким естественным. Небеса не разверзлись оттого, что она позволила прикоснуться к себе, и небесные светила не погасли от ее стонов. И лицо Зены выражало только удовольствие; лед в ее глазах растаял, и теперь там плескалось море страсти. Страсть заполняла ее до краев, их обеих. И не стоило ей противиться.
Зена застонала и закрыла глаза, полностью отдаваясь и подчиняясь нахлынувшим на нее чувствам и дикому желанию обладать этим мужчиной. Чувствовать, как он входит в нее и отзываться стоном на его малейшее движение, ощущать на шее его учащенное дыхание, которое возбуждало ее и заставляло раскрываться ему еще сильнее. Забыть обо всех проблемах, впиваясь ногтями в его широкую спину, и жадно ловить его губы, чтобы подарить ему поцелуй, который они оба еще не скоро забудут. Может, это было неправильно, может...но сейчас ей это было так нужно.
Волна удовольствия накрыла их обоих, заставив королеву воина изогнуться под Аресом и подарить ему глухой стон, и бог войны, в последний раз резко войдя в нее, обессилено лег сверху, обжигая ее своим сбившимся дыханием. Они долго лежали так в полной тишине. Не в силах пошевелиться, только крепче обнимая друг друга. А что они могли сейчас сказать? Что им хорошо? Это они знали и без слов. Зена провела свободной рукой по его волосам и улыбнулась. Теперь она знала точно, что не будет корить себя за этот поступок. Глядя на Ареса, в немом блаженстве смотрящего ей в глаза, Зена поняла, что поступила правильно. Только поздно.
Бог войны закрыл глаза, наслаждаясь каждым мгновением близости с той, которой он отдал сердце. Арес отдал бы все, чтобы это мгновение длилось еще и еще, впрочем, однажды он уже такое сделал. Как хорошо было просто лежать с ней, вдыхая сладкий аромат ее волос, чувствуя каждый изгиб ее тела, и тепло, которое от него исходило. Приятно было сознавать, что это тепло предназначалось ему. Но ничего не может длиться вечно, это знают даже боги, теперь особенно.
- Извини, мне пора на корабль, – Зена отстранилась от него, разрушив одним взмахом ресниц всю иллюзию счастья.
Она медленно встала, нагибаясь за одеждой и, стараясь не смотреть ему в глаза, принялась одеваться.
- Ты ведь понимаешь, я должна уехать, - теперь уже полностью одетая Зена, повернулась к богу войны.
Было странное ощущение, что она оправдывается перед ним. Или это так и было...
- Да, да, конечно, счастливой дороги, – Арес наигранно улыбнулся. – Я буду ждать тебя.
- Прощай, Арес, – грустно проговорила Зена.
Она приблизила свое лицо к его губам и, прошептав, что-то напоследок, что-то заставившее его глаза изумленно расшириться, быстро повернулась к выходу.
x ~ x ~ x
Зена шла по ночному городу на пристань, запретив себе оборачиваться или думать о нем, хотя это уже было слишком даже для нее. Она так и не сказала ему самого главного, что она любит его, но ведь так было лучше, ведь так лучше? Завтра она уедет и больше никогда не увидит его, а у Бога Войны, нет у Ареса, он давно уже перестал быть для нее божеством насилия и убийства, не будет причин последовать за ней, ему так будет легче, а ей... что же она слишком часто принимала на себя чужие удары судьбы, сделает это еще раз, для него, бога, которому служила и мужчины, которого любит. Подувший ей в лицо ветер, принес с собой капли начинающегося дождя. Она надеялась, что он скроет ее слезы от Габриель.
x ~ x ~ x
Легким взмахом руки вернув себе одежду, Арес еще долго смотрел вслед Зене, словно последней частице надежды и веры, которую у него отнимает злой рок, неподвластный даже богам. Старый мир разрушен, а он так и не сумел построить на его руинах, что-то новое, что-то стоящее, потому что без нее это бы все напоминало песочный замок - красивый, но хрупкий. Арес знал, что видит Зену последний раз в ее жизни, но не в своей. Впервые за многие тысячелетия Арес осознал, зачем ему было даровано бессмертие. Чтобы быть с ней. Всегда. Чтобы помнить и хранить каждую толику воспоминаний. Он найдет ее, обязательно найдет, хоть через тысячи лет, через сотни новых воплощений, ведь она сказала ему то, что ему так было нужно, то чего он никогда не надеялся услышать от нее, такие простые слова, которые снова зажгли в нем надежду: «Я тебя прощаю». Он крепко сжал кулаки, что бы ни расплакаться, ведь слезы это не позволительная роскошь для бога войны. «Нужно действительно починить этот храм, – мрачно подумал Арес. – а то здесь уже крыша протекла». Бог смахнул с лица дождевую воду и исчез в вихре искр. Ведь это была всего лишь дождевая вода, ведь так?
Глава 2
Зена всегда немного жалела Габриель за то, что она не могла полноценно наслаждаться морскими путешествиями. Нелюбовь желудка барда к морской стихии, подпортила той не одно приключение. Королева воинов море любила и не только потому, что ему была отдана значительная часть ее жизни о которой, впрочем, Зена старалась не вспоминать, в основном из-за того, что перед глазами сразу же появлялось лицо Цезаря, единственного мужчины, которому удалось переиграть воительницу по всем статьям. Когда-то море дало ей такую необходимую свободу. Свободу от вины за смерть брата, от разбитых надежд матери, от обвинений за смерть половины родной деревни. Тогда Зена не искала прощение, она искала забвение.
Забыть о своей прошлой жизни, стать кем-то другим, даже если эта ее новая ипостась вызывала отвращение у родных и страх до дрожи в коленях у врагов. И каждый раз, когда она топила корабль или ее меч обрывал чью-то жизнь, это у нее получалось.
Теперь же, Зена смотрела на море совсем другими глазами. Она научилась находить в этой безграничной синеве спокойствие для собственной души, не вспоминая о тех кровавых битвах, которые когда-то устраивала на его просторах. Груз прошлого не ушел, просто она научилась нести его с достоинством.
Постаравшись, как можно лучше закрыться зонтом от палящего зноя, вязким маревом расползавшегося по палубе, королева воинов внимательно наблюдала за тренировкой своей подруги. Бамбуковые палицы, исполнявшие роль оружия, встречались в стремительном танце. У Габриель очень хорошо получалось и, если бы Зена хотела видеть в ней воина, она бы гордилась своей подругой. Да, опыт Габриель в военном деле был в чем-то близок к ее, Зениному, но, к счастью для самой Габриель, никогда бы не сравнялся с ним. Потому что для этого барду пришлось бы пережить все то, через что за свою долгую жизнь прошла Зена. Хотя именно это делало ее легендарной, такой жизни она не пожелала даже собственному врагу.
Зена крепко сжала гарду катаны и воспоминания унесли ее далеко прочь, к тому времени, когда это оружие впервые попало к ней в руки. Ей вспомнились глаза девочки Акеми, такие наивные и любящие. Когда-то давно, когда Зена даже не помышляла о том, что на свете может существовать добро или, если быть точнее, что это добро, когда либо зажжет свой зыбкий огонек в ее душе, Акеми полюбила ее, злобного и жестокого воина, с успехом терраризировавшего соседний Китай. Зена все еще помнила ее, как впрочем и отсветы пожара, которые навсегда остались в ее душе. За все приходилось отвечать в этой жизни. Зена была постоянным доказательством этой доктрины.
Впрочем, не выходили из ее головы и события почти двухнедельной давности. Ее прощание с Аресом. И от этих воспоминаний ей становилось все грустнее и грустнее. Нет, она не винила себя в том, что сделала. Зена отлично знала, что с того самого момента, как она позволила себе поверить в его любовь, искреннюю и неподвластную никаким божественным желаниям, ее собственное сердце пропало, Арес забрал его с собой. Сейчас, тяжело было сознавать, что она больше его не увидит и все, что у них останется это долгие годы вражды, ненависти, преследований. Всего того, из-за чего она так долго не могла разрешить себе поверить ему. Конечно, сейчас легко было обвинить во всем бога войны, но разве она сама не была виновата, оставив им на двоих лишь короткие мгновения близости.
Она ободряюще улыбнулась Габриель, удачно проведшей прием, и снова погрузилась в собственные мысли. Легко с высоты прожитого сказать, что и как можно было бы изменить в прошлом, чтобы сейчас быть счастливой, но почему она не знала этого тогда.
x ~ x ~ x
Итак, она уплыла в Японию. Конечно же он выяснил это, как и то, что дела там были достаточно серьезны для того, чтобы его королева не вернулась оттуда живой. Он точно не знал, какое именно дело ее темного прошлого звало ее на остров тростников, его воительница никогда не славилась излишней болтливостью и хоть какие-то особенности ее прошлого он узнавал, стыдно признаться, из свитков Габриель. Впрочем его самолюбие несколько тешило, что в записях барда был существенный пробел, относящийся к годам, когда Зену знали не просто как королеву воинов, но и как избранную бога войны. А вот он отлично помнил это время, каждый день, наполненный жаркими битвами во славу него, когда прекрасная женщина, уже тогда в значительной степени овладевшая его разумом, вела несокрушимую армию к победе. А еще он помнил каждую ночь...его память услужливо напомнила ему это мучительное время. Его прекрасная воительница руководствовалась извечным женским принципом: «Наш девиз непобедим – возбудим и не дадим». Зена доводила его почти до края, и когда лишь мгновение отделяло его от того, чтобы, не спрашивая больше ничего, просто взять ее, обязательно что-то мешало: неожиданное нападение врагов, срочное донесение.
Арес уже и не помнил всех причин, но абсолютный и безоговорочный доступ к телу воительницы он так и не получил. Это злило его, выводило из себя, заставляло желать ее все сильнее. Даже в объятьях других женщин, он видел только ее, хотел только ее. И это было неправильным, тогда. Сейчас же он удивлялся, что когда-то было иначе. Неужели он будет просто так сидеть здесь, пока она там умирает? Арес, кого ты обманываешь. Ты не сможешь прожить без нее и дня. Уже сейчас твое сердце замирает от одной мысли о том, что ее не станет.
Арес слегка усмехнулся и исчез. Не трудно было догадаться куда принесет его эфир.
Глава 3
Сегодня она хоронила свое прошлое. Аккуратно сложенные доспехи, верой и правдой служившие ей многие годы, теперь лежали в земле. Когда-то она поступила также, когда ее прошлое преследовало воительницу словно стая голодных гончих псов и спасения от него не было, только осознание, что так дальше нельзя, что нужно что-то менять. То было начало ее пути, а сейчас его финал.
Поднявшись во весь рост и оттерев запачканный в сырой земле шакрам, Зена закрыла глаза, вслушиваясь в звуки. Где-то там собиралась армия и она не имела права ее пропустить. Ветер трепал ее волосы, услужливо нашептывая Зене все, что ей было необходимо – топот конских копыт, звон доспехов, бегущих воинов... Скоро, очень скоро они будут в пределах досягаемости и бой начнется. Тогда она сможет забыть обо всем и обо всех, полностью отдавшись пламени битвы, на этот раз не боясь в ней сгореть.
Даже сейчас, полностью сосредоточенная на приближающемся бое она не смогла не почувствовать его.
Неужели он...
Резко повернувшись за долю секунды до его появления, она встретилась с ним взглядом.
Не смотря на всю серьезность ситуации, он не смог сдержать восторженного вздоха:
- Мммм, а мне нравится, – он довольно откровенно рассматривал ее костюм. – Стильненько и производит впечатление.
- Хотя, ты же знаешь. Я всегда предпочитал кожу – добавил он низким хриплым голосом, заставившим пробежать по ее спине целую армию мурашек.
- Что ты здесь делаешь? – она постаралась вложить в свой голос как можно больше гнева.
Она действительно немного злилась на него. Появление Ареса здесь нисколько не облегчало ее планы.
Арес обошел вокруг нее, старательно изображая глубокие раздумья.
- Ну, даже не знаю, Зена. Моя любимая женщина собралась совершить самоубийство. Действительно, что же я могу здесь делать? – бог почесал подбородок, словно и впрямь не знал ответа на этот вопрос.
- Арес, уходи. - как можно тверже произнесла она. - Тебе здесь не место.
- Где здесь? Если на поле боя, то, если ты забыла, я бог войны. А если ты имеешь в виду свою жизнь, то, думаю, после определенных событий, я тоже имею на это право.
- Каких еще событий?
- Ну, помнишь храм. По моему, мы все прекрасно выяснили.
- А, по-моему, мы не выяснили ничего.
- Но тогда в храме... - Арес казался удивленным.
- Что в храме. Мы переспали и все. - Зена решительно махнула рукой и отвернулась.
- Тогда зачем же ты приходила туда, просто ради развлечения? - он начинал злиться, но все еще не достаточно, продолжая держаться от нее на почтительном расстоянии.
- Я хотела проверить, есть ли у меня какие-то чувства к тебе, - ее голос был тихим и спокойным.
- О, только не говори опять, что ничего не почувствовала, - болезненные воспоминания о храме в Амфиполисе, заставили его голос слегка дрогнуть.
- Почему же. Я почувствовала отвращение к себе.
Ее тон был бесцветным, но для бога войны это было хуже, чем ее гнев или ярость.
- Но ты ведь сказала, что прощаешь меня.
- Как ты глуп. Я всего лишь хотела, чтобы ты отвязался от меня и не мешал. Я и сейчас этого хочу, - она благодарила небеса, что сейчас он не мог видеть ее глаза. Если бы он только знал, как ей тяжело это говорить ему.
Арес постарался взять себя в руки, все таки сейчас не совсем та ситуация, чтобы позволять гневу брать верх. Да и в прошлом она говорила ему вещи и похуже.
- Зена, не смотря на все, я, правда, хочу помочь тебе.
- Это не твое дело, – прошипела она, пряча клокочущие внутри эмоции под маской гнева. –Убирайся.
- Я только хочу помочь, - снова повторил он. - Прошу, позволь мне.
Она не дала ему договорить, слишком мало времени оставалось. Боевые барабаны уже начали свою песнь.
- Кому? Ты всегда помогал только себе.
- Тебе напомнить... - Зена снова оборвала его слова.
- А может, когда ты лишил меня возможности воспитывать мою дочь, упрятав нас с Габриель в ледяную пещеру? Или, когда сделал из моей дочери римскую шлюху? – Зена на секунду помедлила, - Свою шлюху.
Это была последняя капля для бога войны.
- Я не бросил вас гнить на берегу, а похоронил, как полагается. - вскинул он руки. - О, да! Я настоящее чудовище.
Он исчез во вспышке света, даже не позволив ей ничего сказать в ответ. На этот раз последнее слово осталось за ним.
Зена растерянно смотрела на место где он толко, что стоял. О, Арес, зачем ты пришел, зачем ты заставил сказать тебе все эти ужасные вещи? Надеюсь ты когда нибудь простишь меня.
Она тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Обнажив катану она приготовилась к бою. Время пришло и ничего больше не имело значения.
x ~ x ~ x
Полы Зала войны были засыпаны мраморной крошкой разбитой колонны, встретившейся с кулаком очень злого Ареса. Снесенное со стены огненным шаром оружие дополняло картину. Мысль о недавнем разговоре с Зеной не покидала бога войны. Неужели она сказала ему правду и для нее ничего не значит, то, что было между ними, но ведь он мог поклясться, что тогда в храме ее глаза были наполнены если не любовью, то нежностью и заботой. Неужели это все было обманом, неужели он был просто игрушкой. Ареса никогда не заботило, что чувствовали женщины, с которыми он спал. Было ли им потом больно или они воспринимали его всего лишь как удовольствие, как очень умелого любовника. А кем они были для него? Просто постельное развлечение. Он не смог бы вспомнить не то, что половины, даже десятой части. Арес не запоминал их лиц, имен. Чаще всего, уходя навсегда, получив удовольствие и ему было просто все равно, даже если женщине не понравилось, даже если она винила себя потом в измене мужу или своей слабости. Но это была не какая то женщина, не банальное развлечение на один раз. Это была Зена. И ему было бесконечно важны все ее проблемы, мысли, опасения. И теперь бог войны просто не знал, что делать – ненавидеть королеву воинов за ее слова? Полуразрушенные Залы войны подтверждали, что ее слова не прошли для Ареса незамеченными.
Но разве мог он ее ненавидеть долго. Даже когда она сказала, что ее тошнит от него, когда ярость и гнев возобладали над ним бог войны не смог сделать последний шаг и убить ее.
Она злила его...Она манипулировала им...Она отвергала его...Она ненавидела его...
Все это в одно мгновение пронеслось в голове бога, а потом, как-то странно защемило в сердце.
Невыносимая боль, которая никогда не должна сопровождать божественную жизнь пронзила его бессмертное тело. Он опустился на пол, с трудом опираясь на руки. Она умерла...
Глава 4
Она сидела на небольшом мостике, чуть поодаль от домика. Акеми давала Габриель последние наставления, и Зене захотелось побыть одной.
- Я вижу сегодня маскарад,- услышала она за своей спиной язвительный голос, который мог принадлежать только одному человеку... богу, впрочем она уже совсем запуталась... Аресу.
Он сел рядом с ней с ехидной прямотой глядя в глаза.
- Что тебе нужно? – голос Зены был уставшим, ей сейчас совсем не хотелось ни с кем спорить, тем более с ним.
- Как что? – он выглядел удивленным. –Ты ведь гейша? Зачем мужчины приходят к гейшам?
Он почти грубо притянул ее к себе.
- Значит, ради этого ты сбежала от меня? Я на столько тебе противен, что ты согласна провести вечность, ублажая других мужчин, лишь бы только меня не было рядом? – в его голосе слышалась странная боль.
Хотя, была ли она странной.
Арес провел ладонью по ее плечу, слегка стаскивая ее шелковый халат.
- Ну, что же выполняй свою работу. Давай чего же ты ждешь? Я готов достойно заплатить. Что тебе нужно? Мое сердце? Моя душа? Ты уже все это забрала. Так чего же ты хочешь сейчас? Мою жизнь?
- Арес, не надо. - она отвернулась, не в силах смотреть ему в глаза. - Пожалуйста. Ты же знаешь, так надо...
- Кому надо, Зена? Скажи, кому? Мне, обреченному теперь на вечные муки без любимой? Твоей подружке? Или может быть тебе, а?
- Тем сорока тысячам, которых я убила, - прошептала Зена.
- Это был несчастный случай, - почти закричал он. - Ты не можешь винить себя во всем!
- Но меня это не оправдывает. – Зена грустно посмотрела на Ареса.- Ты ведь знал, кого любишь. Пойми, я просто не могу иначе.
- Я не хочу понимать, почему любимая женщина должна умереть из-за глупой ошибки прошлого, – Арес снова начинал злиться.
- Значит ты так и не смог принять меня такой, какая я есть, – голос королевы воинов был обреченно грустным. – А если это так, то о каком совместном будущем у нас может идти речь.
- Вот я как раз всегда принимал тебя, кем бы ты ни была. А вот ты, даже когда я был смертен, искала во мне тьму, которая могла бы испортить тебя.
Воительница почувствовала болезненный укол совести. Отчасти, он действительно был прав.
- Арес, давай прекратим бесполезный разговор. Я мертва и этого не изменить.
- Я попробую, – пробурчал Арес.
- Нет не попробуешь, я запрещаю тебе. Это мой выбор, мой путь. –Зена отстранилась от бога войны, снова становясь похожей на себя, гордую и неприступную воительницу.
- Думаешь, твоя подружка будет просто стоять и смотреть, как ты уходишь, – хмыкнул бог войны.
- Габриель поймет, она сделает как я попрошу.
- Аааа, значит она еще ничего не знает, – Арес рассмеялся. – Значит, она еще тешит себя надеждами.
Зена отвела глаза.
- Послушай, Арес, давай остановимся на этом. Не будем больше ругаться или спорить. Просто попрощаемся и...
- Нет,– ответ бога войны был коротким. – Ты поступай, как хочешь, иди по своему пути, спасай свои души, искупляй прошлое. Но я тоже поступлю, как хочу.
Он исчез, не дав ей времени даже ответить. Она должна была ненавидеть его за подобное, за то, что из-за него весь ее план мог полететь в Тартар, но разве не себя она должна была винить в подобной ситуации.
Если бы она не пришла к нему, если бы не поддалась минутной слабости, то сейчас проблем было бы меньше, ну хотя бы на одну. Но Зена прекрасно понимала, что не сделай она того, что сделала и корила бы она себя за это целую вечность. Не то, что королеве воинов было так уж любопытно каков бог войны в постели, хотя периодически подобные мысли у нее появлялись, темными холодными ночами, особенно после того случая в Амфиполисе. Даже ежедневная бешеная гонка с богами не помогала ей не думать о том, что могло бы быть в храме и уж точно не мешала каждую ночь видеть, что именно могло быть. Именно в такие моменты, просыпаясь в лихорадочном жаре еще оставшегося после сна желания, она думала о том, что весьма может быть ей и стоило просто попробывать. Конечно, она отгоняла от себя подобные пораженческие мысли и на людях, особенно при Габриель, держалась молодцом, стойко указывая богу войны, куда он может пойти вместе со всеми своими желаниями. Но вот себя то трудно обмануть. К счастью или горю после своего четвертьвекового путешествия на ту сторону бытия Зена перестала так уж пылко реагировать на присутствие бога войны. Это возможно и можно было бы отнести к счастливому присшествию, если бы эта ее привязанность не переросла в нечто большее. Теперь, видя его, она чувствовала странную нежность. И это было плохо. Почему? Зена и сама не смогла бы внятно ответить на этот вопрос. Плохо и все. Потому что он бог войны, который многие годы изводил ее попытками перетянуть на свою сторону, на сторону тьмы. И она не была уверенна, что это не произойдет снова. Правда, с того момента, как он испытал длительный смертный опыт благодаря своим чувствам, воительница уже была неуверена не в нем, а в себе. Сможет ли она справиться со своими внутренними демонами, находять рядом с тем, кто этих самых демонов и воплощал для большинства людей. Поэтому свои свидания с Аресом она старалась ограничивать, зная что когда нибудь он победит ее, а этого она позволить не могла. Почему не могла? На этот вопрос ответа у нее также не было.
В их отношениях всегда было все слишком трудно и запутанно, чтобы не то что посвятить в них, кого нибудь, а даже поверить самой или, не дай боги, попытаться разобраться. Сейчас он ушел и, конечно же попытается вернуть ее, но она не должна позволить это сделать. И Зена очень надеялась, что он не знал сколько времени у него осталось.
x ~ x ~ x
Аресу никогда не доводилось общаться с Японским пантеоном. Их реальность находилась слишком далеко, чтобы его папаша мог получить от них, хоть какую-то пользу, а законы японцев были слишком странными и необычными, чтобы эту пользу мог получить сам бог войны. Знал Арес лишь местного бога войны Хатимана, личность весьма неординарную, впрочем, как и полагало быть покровителю битв. Поэтому именно в его храм в Явато переместился Арес.
Хатиман сидел в главном зале в окружении стайки девушек, которых в этой стране было принято называть гейшами. Арес, конечно применил бы для них другое слово, за которое мамы обычно бьют и моют рот с мылом, но сегодня олимпийцу хотелось быть воспитанным, особенно с богом от которого, вполне вероятно, зависела если не его судьба, так его душевное спокойствие точно.
- Арес, мой греческий друг, – японец радостно засмеялся, притягивая к себе поближе одну из девушек. – Присоединяйся к нам.
Арес подошел поближе и опустился на одну из подушек, скрестив ноги. Это было жутко не удобно, но он постарался придать своему лицу умиротворяющее выражение и с милой улыбкой принял у девушки пиалу с теплым саке.
- Чем обязан такой чести, брат? – спросил Хатиман, убедившись, что его гость отпил предложенный напиток.
Арес слегка поморщился от терпкого вкуса рисового алкоголя.
- Я пришел по делу, друг...
- Никаких дел сегодня. У меня праздник. Отложи свои волнения и порадуйся со мной. Насладись дарами моего дома. Мой воин одержал великую победу.
- Собственно поэтому я и пришел, – кисло проговорил Арес, отсаживаясь подальше от тянувшихся к нему гейш.
Хатиман жестом разогнал девушек, упорхнувших так быстро, что Арес даже не заметил.
- Говори, брат.
- Мне нужно поговорить с кем нибудь из ваших, чтобы вернуть мою, – Арес на секунду замялся. – Моего воина из царства мертвых.
- Не того ли воина, что положил в сражении половину моей лучшей армии? – Хатиман задумчиво барабанил пальцами по циновке.
- Думаю, того, - осторожно произнес грек. - Так с кем ты мне посоветуешь поговорить, Хатиман?
- Обычно я бы сказал поговорить с Эмма и даже сам бы посодействовал, но... – японский бог молча налил себе еще саке и залпом выпил,– Все не так просто на этот раз, думаю тебе нужно поговорить с Аматерасу. Но я тебе не советую.
- Почему?
- Ах, мой дорогой друг, сейчас не самый хороший момент для наших богов делать одолжения чужестранцам, трудные времена настали.
- Поверь мне, я знаю.
- Аматерасу потребует у тебя слишком много за твоего воина, поэтому лучше отпразднуй со мной и возвращайся домой.
Хатиман поднялся с подушек, разминая свое мощное тело.
- Я люблю ее, – признание Ареса застало Хатимана в расплох. Он посмотрел в глаза своему гереческому колеге и молча кивнул.
- Пойдем, брат. Аматерасу не будет долго ждать. Я помогу тебе, чем смогу.
x ~ x ~ x
Царство японских богов – Такамагара – не было даже близко похоже на родной Аресу Олимп, но в этом и была прелесть новых реальностей. Правда, в этот момент у бога войны не было никакого настроения любоваться окружающими его красотами.
Аматерасу, Хозяйка солнца, находилась в своих покоях, пока над японской землей правил ее брат луноликий Цукиеси.
- Драгоценная Аматерасу, позволь поговорить с тобой, – Хатиман слегка толкнул Ареса в спину, заставляя греческого бога склониться в небольшом поклоне – Мой друг хочет попросить тебя кое о чем.
Аматерасу медленно подняла раскосые карие глаза на Ареса и улыбнулась. Она была красива, божественно прекрасна, если вспомнить ее происхождение.
- Я всегда рада видеть гостей, чего ты хочешь, чужеземец?
- Я, – Арес опустил глаза. – Хотел бы забрать из вашего царства мертвых своего воина. Она умерла здесь недавно.
- Зена, да? Что же, можешь забирать ее прямо сейчас.
Арес на секунду опешил, вот так просто, а где же обещанная высокая цена. Хотя, постой...
- Она не пойдет со мной, – медленно проговорил олимпиец. – Пока не спасет сорок тысяч душ от Йодоши.
- Я знаю эту историю,– Аматерасу кивнула. – Но убив Йодоши она не освободит души. Они успокоятся лишь только после того, как будут отомщены.
- Она останется мертвой, – ошарашено проговорил Арес. – И она знает это, Тартар ее побери. Но послушай, Аматерасу, ты ведь можешь забрать эти души в Элизиум или как там называется у вас это место, чтобы они обрели блаженство и все такое. Это ведь в твоих силах, да?
- Мне лестно слышать о себе такие речи, дорогой гость, но ты действительно прав. Я наделена такой властью и силой.
- Так сделай это, – в голосе Ареса слышалось нетерпение и злость, которые не могла скрыть даже напускная маска учтивости.
- Зачем? – Аматерасу, казалось, даже не обратила внимая на его вспышку.
- Думаю, «потому что я так прошу», будет недостаточно. Но ведь она убьет этого демона Йодоши.
- Йодоши не мешает всходить солнцу и течение жизни нашей земли не особо поменялось из-за него. Впрочем, если она убьет его, мы будем благодарны.
- И...
- И все. Просто будем благодарны.
- Ах, ну да. Предоставите ей VIP-места в вашем Тартаре. А если я дам вам причины сделать мне небольшое одолжение, чтобы ваша благодарность Зене простиралась гораздо дальше простого спасибо?
- Какие причины, бог войны? – вот теперь богиня действительно заинтересовалась. Или ему только показалось.
- Я еще не знаю, но если предоставлю, то ты...?
- Тогда я подумаю над твоей просьбой. А теперь оставь меня, даже богине нужно отдохнуть перед выполнением своих обязанностей.
За Аресом и Хатиманом закрылась ширма.
- Прости мою родственницу, друг, я же говорил, трудные времена, мы не можем раскидываться дарами просто так.
- Не нужно извинений. Я дам Аматерасу, то что ее заинтересует.
Коридоры Такамагары осветила яркая вспышка, извещающая о том, что бог войны исчез.
x ~ x ~ x
Итак, снова Олимп. Снова на исходной точке. И он так и не знает, что именно предложить этой японской дамочке. Был бы жив его папаша или хотя бы один из старших богов, но... А все остальные его родственники разбежались и не показывались на Олимпе со дня убийства богов. Как ходили слухи, большинство из них жило в стране смертных, радуясь последним возможностям использовать свою силу во благо им самим. Как бы там ни было, с момента своего возвращения на Олимп, Арес не видел никого из семьи кроме Афродиты. Но сестренка была плохим советчиком в таком вопросе. Конечно, если бы ему требовалось сделать этой Аматерасу какой нибудь с ног сшибательный подарок, Арес обратился бы именно к богине красоты, но это был не тот случай.
Оставалась правда, еще одна возможность. Можно было спросить совета у своей тетушки Гекаты, которую, видимо, сумерки совершенно не беспокоили, но идти к ней совсем не хотелось. Общение бога войны с хозяйкой колдовства и кошмаров ограничилось одним визитом в раннем детстве, когда Гера оставила маленьких Ареса и Афродиту на попечение сестре на один день. И Геката, решив до конца исполнить роль тети, рассказала им сказку на ночь. После ее рассказа Арес не спал всю ночь, а Афродита проплакала еще неделю. Бог войны смутно помнил сюжет, но дрожь пробивала его даже сейчас. Нет, к Гекате он не пойдет точно. Может правда обратиться к Афродите? Бог войны вздохнул и направился в приторно-розовые залы богини любви.
Как он и думал, Афродиты на месте не было. Дожидаться богиню любви не имело смысла, она тоже редко появлялась на Олимпе, предпочитая даже самые убогие свои храмы, шикарному убранству палат олимпийского дворца. Стоило поискать ее на земле смертных. Арес открыл портал, настраивая его на свою сестренку. Как он и думал, прекрасная Афродита веселилась в каком-то заведении, отдаленно напоминающем самый низкопробный бордель. Бог войны исчез.
Арес едва не оглох от музыки, которая моментально ворвалась в его уши, как только он переместился. Даже у этого сумасшедшего Вакха был вкус получше. По огромному безвкусно убранному залу шатались пьяные полуголые смертные. Кто-то из них пытался танцевать, кто-то пил вино прямо из амфоры, а кто-то... Арес быстро отвел глаза, пытаясь не поддаться общей обстановке. А вот и она, Афродита. Двое смертных мужчин массировали ей плечи, а еще один кормил виноградом.
- Афродита!!! – понятия такта никогда не существовало для бога войны, а в такой ситуации он и не собирался ничего менять.
Богиня любви медленно подняла глаза и радостно засмеялась.
- Братец!!! Я так рада, что ты пришел. Решил присоединиться к нам. Давай, я познакомлю тебя с прекрасными девушками, – богиня многозначительно подмигнула.
- Не сейчас Афродита. Нам нужно поговорить. Немедленно.
- Ты такой скучный... - протянула богиня, надув розовые губки.
- Афродита, - со вздохом произнес Арес и его сестра сдалась.
- Ну ладно, ладно. Пошли.
Яркое свечение охватило обоих и перенесло на Олимп.
x ~ x ~ x
Афродита забарабанила идеальным маникюром о подлокотник трона Зевса на котором она сейчас сидела. Ее воинственный брат устроился рядом, с надеждой заглядывая ей в глаза.
- Ну, братец, я думаю ты знаешь, что делать.
- В смысле? – Арес в недоумении повел плечами.
- Неужели на Олимпе осталось так много вещей, которые могут заинтересовать кого-то.
- Ты имеешь в виду...
- Именно.
- Но это ведь значит, что это конец для нас.
- Можешь, конечно, продолжать считать меня глупой блондинкой, но финал для олимпийцев пришел уже давно. Мы просто медленно катились под уклон.
- И ты предлагаешь смело прыгнуть в пропасть?
- Ну, почему же пропасть, – губы Афродиты скривились в усмешке. – Просто немного ускорить, то, что все равно случится. Причем довольно скоро – учение Илая распространяется слишком быстро. И к тому же, бессмертие у нас никто не отберет.
Арес встал и заходил по комнате, продолжая хранить молчание.
Афродита внезапно сверкнула глазами и откинулась на троне.
- И, вообще, видишь я сижу на троне, значит я главная. Поэтому я приказываю тебе: Иди и спаси свою возлюбленную.
- Афи, я...
- Иди, иди,- она махнула рукой. - Пусть хоть раз в этом мире победит любовь.
- Спасибо за поддержку, сестра.
- Спасибо ты не отделаешься, – Арес удивленно посмотрел на нее. – Вот вернешься из Японии и подробно расскажешь, как у вас было в том храме с королевой воинов.
Челюсть бога войны медленно поползла вниз.
- Подробно я сказала, – Богиня любви погрозила Аресу пальчиком. – Ну, все, пока, у меня массаж на двенадцать.
Подарив на прощание воздушный поцелуй, Афродита рассыпалась в воздухе золотистыми искрами.
x ~ x ~ x
Аматерасу встала с золотого трона и направилась к двери. Приходило ее время, солнце должно было взойти над Японией. Она, конечно, в глубине своей божественной души прекрасно понимала, что не будь ее, солнце все равно бы появлялось над землей каждый день. Другие боги солнца, которых во множестве водилось в этом мире, уравновесили бы эту потерю, но Япония многое бы потеряла, не только часть престижа и репутации, но и часть космической энергии солнца, незримой для простых смертных, которую обеспечивала она, Аматерасу. Но в последнее время с появлением многочисленных культов, которые росли так быстро, что уже смело могли называться религиями, ее место вполне мог занять кто-то другой. Ей нужна была сила, чтобы не повторить судьбу пантеона Эллады, истребленного простым смертным воином, который, кстати, сейчас находится в ее владениях. Хм, стоит ли ей этого бояться или это простое совпадение. Ходили слухи, что греческий бог войны по уши влюбился в какую-то смертную, которая потом воспользовалась этим, чтобы вырезать олимпийский пантеон и привести к власти Единого бога, от которого, по тем же слухам, у этой смертной был ребенок. А потом, как нашептала ей одна из местных речных богинь, и по совместительству главная сплетница, эта смертная лишила бога войны его сил и бросила одного в стране смертных. Что было из этого правдой, а что нет, Аматерасу не знала, но вот только Олимпийского пантеона, как такового уже не существовало, хотя бог войны еще недавно стоял перед ней вполне живой и даже бессмертный. Но, судя по его поведению и странному желанию вернуть эту смертную, не все слухи были просто слухами. Аматерасу на секунду остановилась - он обещал ей что-то принести, то, что заставит ее передумать и вернуть Аресу его смертную. Но скоро уже рассвет, а значит меньше чем через полчаса даже она Аматерасу, уже ничего не сможет сделать. Вот только врядли он придет, она уже как то встречалась с Аресом и бог войны не произвел на нее впечатления существа бескорыстного. Да и какой бог пожертвует ради смертной хоть какой то силой?
Найдется ли когда нибудь такой идиот, чтобы проделать подобное? Она уже почти дошла до ширмы, отделяющей ее комнату от остальных залов Такамагары, как за ее спиной вспыхнул синий свет. Вот и ответ на ее вопрос.
Глава 5
Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта, словно само хотело продлить еще немного жизнь королевы воинов. Зена подняла глаза на встречу светилу, крепче прижимая к себе Габриель. Скоро все закончиться, не будет ничего, ни постоянных мучений совести, не оставляющих ее на протяжении всего пути, ни кошмарных воспоминаний прошлого, ни настоящего, наполненного борьбой и смертью близких людей... ни Габриель, ни Ареса...скоро.
Она чувствовала, как теплые слезы ее подруги медленно стекали по ее телу.
- Зена, не надо... - побормотала Габриель, уткнувшись в волосы подруги.
Но Зена лишь глубоко вздохнула, внимательно смотря на поднимающийся оранжевый диск. Полоска света медленно добралась до них и...ничего. Действительно, ничего. Королева воинов продолжала стоять на чужой японской земле все еще явственно ощущая теплое тело амазонки, прижатое к ней и отвратительные прелести островной погоды. Начинался снег. Он налипал на ее одежду и волосы, почти полностью укрывая белоснежным полотном Габриель. Он холодил ее кожу, которую почти не согревал ее кожаный костюм. Он заставлял чувствовать себя живой. Живой... Она снова была жива. Королева воинов, все еще не выпуская из объятий барда, медленно опустилась на камень и зарыдала.
x ~ x ~ x
Туман густою пеленой покрыл море, и корабль почти не двигался, тот слабый ветер, который кое-как наполнял паруса торгового судна, не позволял отплыть от японского берега дальше, чем на несколько десятков стадий. Туман стоял даже ночью, полностью скрывая звездное небо, на котором лишь бледной тенью проглядывала полная луна. Зена стояла на палубе опершись о бортик. Королева воинов медленно провела рукой по вязкой молочной маре, висевшей в воздухе и повернулась к Габриель, которая с неудовольствием рассматривала почти черную воду.
- Ты не представляешь, как это прекрасно – снова почувствовать себя живой, – Зена глубоко вдохнула холодный воздух и широко улыбнулась.
Габриель хмыкнула и заставила себя оторвать взгляд от равномерно плескавшегося моря.
- Я всегда верила в тебя, Зена, – она на секунду отвела глаза от подруги, чтобы та не увидела смятение, поселившееся в нем, ужас от воспоминаний – мертвое тело подруги и ее отсеченная голова на столе, – Не могла ведь великая королева воинов, которая столько раз обманывала смерть, проиграть какому-то жалкому духу.
- Ну, – протянула Зена, - иногда мне кажется, что ты меня переоцениваешь. Возможно, мне стоит редактировать твои произведения. Хотя теперь тебе стоит завести собственного летописца.
- Да ладно тебе, – даже в полной темноте было видно, как вспыхнули щеки Габриель.
- Что ладно, ты ведь поймала шакрам, ведь так? – воительница игриво подмигнула.
- Ты ведь не ревнуешь меня? – обеспокоено спросила Габриель.
Зена громко рассмеялась.
- К кому, Габи?
- Ну, ты ведь всегда была «девушкой с шакрамом», а теперь я...
- Не забудь еще Еву и Каллисто, – Зена поморщилась от воспоминания о сумасшедшей блондинке. – Габри, мы с тобой настолько близки, наши души давно стали почти одним целым, не удивительно, что тебе удалось это.
Габриель с легкой бравадой приподняла бровь:
- Шакрам, твоя фирменная акупунктура, что дальше королева воинов, может мне попытаться соблазнить твоего Ареса?
Девушки захохотали. Но Габриель быстро снова стала серьезной.
- Правда, Зена, что мы будем делать дальше?
- Не думаю, что нам стоит менять планы. Поедем в Египет. После очередной смерти мне не помешает загар, – остановившись на мгновение, воительница едва слышно добавила. - А потом посмотрим.
Зена задумчиво посмотрела вдаль и амазонка была почти уверена, что сейчас она думает совсем не о песчаной стране фараонов. Корабль ощутимо тряхнуло на набежавшей волне и Габриель почувствовала приступ тошноты. Замечательная морская болезнь, которую не смогли побороть даже десятки плаваний на разного рода кораблях, снова проявила себя.
- Знаешь, Зена, – она поморщилась. – Я, наверное, пойду. Немного устала. Ты останешься здесь.
Последняя фраза звучала не как вопрос, а как утверждение, которым, в принципе, и являлось.
- Да, - кивнула воительница. - Постою тут, подышу свежим воздухом.
- Может тебе принести плед, достаточно прохладно...
Зена фыркнула:
- Я только что избежала смерти, думаешь, меня сломит обычная простуда?
Габриель улыбнулась и пошла в каюту.
Как только за ее спиной раздался легкий стук закрываемой двери, Зена позволила себе расслабиться. На ее лице отразилось смятение. Габриель была права, она действительно не знала, что делать дальше. Ее жизнь была чем-то похожа на этот корабль. Среди бескрайнего моря, в тумане из-за которого совсем не видно пути. Она ведь до сих пор не знала, почему осталась жива там, конечно, воительница догадывалась, что к этому приложил свою бессмертную руку один знакомый ей бог войны, но эта личность не показывалась ей на глаза со времени их последнего разговора, а звать его самой было ниже ее достоинства. Если захочет – сам придет. Точнее, когда захочет. У Ареса редко, когда хватало терпения долго избегать королеву воинов. Вот и сейчас, ощутив легкое прикосновение силы, она поняла, что его терпение уже кончилось.
- Мне долго пришлось ждать, пока ты соизволил появиться, Арес, – она произнесла спокойно в темноту, точно зная, что он уже рядом.
- Я ведь имел право обидеться, моя королева, – яркая вспышка на мгновение ослепила ее, а его, как обычно, очаровательная улыбка, заставила сердце биться быстрее. – Ты так грубо обошлась со мной.
Он в притворном возмущении приложил ладонь к сердцу, что должно было показать ей, его глубокие страдания по этому поводу. Она лишь слегка улыбнулась и приподняла бровь.
- Это ты все устроил?
Арес захохотал во весь голос, вызвав недовольные возгласы проснувшихся моряков.
- Ты так часто говорила мне эту фразу, моя дорогая, что мне стоило уже привыкнуть, но она по прежнему вызывает во мне легкую дрожь. У тебя такой вид, будто ты хочешь меня наказать, – он одарил ее достаточно похотливой улыбочкой, произнеся последнее слово с легкой хрипотой.
- Я подумаю об этой возможности, Арес. И все же?
Она приложила немалые усилия, чтобы скрыть от него нахлынувшие эмоции.
- Допустим, я ,– он стал позади нее, накрыв одно ее плечо своей ладонью, а на второе положив свой подбородок.
- Возможно, здесь действительно достаточно холодно и тебя нужно согреть, – зашептал он ей на ухо.
- Холодно?
Зена была с ним в корне не согласна, в данный конкретный момент ей было даже слишком жарко.
- Арес. Прекрати и ответь на мой вопрос, – она придала своему голосу необходимую сталь, которая заставила его обиженно свести брови домиком на лбу.
- Ну, хорошо, – бог войны устроился рядом с ней. – Я договорился с японскими богами и ты осталась жива. Довольна. Подробная история достаточно скучна и неинтересна, поэтому давай побережем наше время и займемся чем ни будь более полезным. – Он снова подмигнул ей.
- Арес...
Олимпиец глубоко вздохнул и развел руками, словно жалуясь на то, какая женщина ему досталась.
- Я отдал японцам кое-что в обмен на то, что ты благополучно воскреснешь, а твои драгоценные души улетят в японский рай. Ты довольна?
Зена сосредоточенно посмотрела ему в лицо, на котором играли легкие тени от факела на капитанском мостике.
- Что – ты отдал? – прошептала она.
Бог войны отвернулся, не желая смотреть ей в глаза.
- Так, пустячок, - махнул он рукой. - Камень Кроноса.
- Но это ведь значит, - с придыханием пробормотал Зена.– Что Олимп обречен. Это ведь та сила, которая...
- Да, да, я все прекрасно знаю. Но, Зена, ничего это не значит. С появлением твоего милого бородатого дружка в наших землях это было лишь вопросом времени, олимпийцы исчезли бы так или иначе. Конечно, ты и твоя дочурка этому сильно поспособствовали, – пробормотал он, вызвав легкий приступ стыда у воительницы. – но, я всего лишь ускорил неминуемое. Быстро сорвал повязку с раны, если пожелаешь. Так, что вскоре я, вероятно, буду просто бессмертным и ты, наконец-то избавишься от надоедавшего тебе бога войны.
Он грустно улыбнулся, понимая, что это не до конца шутка.
- Арес, – она нежно повернула его голову к себе. – Ты снова спас меня. Я так вижу, у тебя тоже появляются странные привычки. Как мне отблагодарить тебя на этот раз?
У Ареса защемило в сердце от увиденных эмоций в ее глазах, то, как Зена смотрела на него, ему определенно понравилось. Но он ответил со своей обычной бравадой:
- Ты всегда можешь сказать мне спасибо.
Зена покачала головой и, приблизившись к нему вплотную, поцеловала его. Сначала осторожно, словно пробуя на вкус его полные губы, а затем со всей страстью, вызвавшей у него непроизвольный стон.
- Или так тоже можно, – промямлил он, еще не до конца отойдя от ее неожиданного проявления чувств.
Зена усмехнулась и провела ладонью по его щеке. Аресу пришло в голову, что, наверное, именно так, как он смотрит на Зену, на него самого смотрел Гораций. О, да. Ручной бог войны. Хотя он был совсем не против, если она почешет его за ухом. Он фыркнул от своих мыслей и порывисто прижал воительницу к себе. Она не сопротивлялась.
- Что будет дальше? – пробормотал он, не желая даже на мгновение представить себе, что она может пропасть из его объятий.
Зена подняла на него глаза и задумалась, а действительно, что им теперь делать. Стоит ли ей дать ему шанс? Точнее, дать шанс им обоим? Сможет ли она забыть их прошлое? Любит ли она его? Ведь любит? Зена утвердительно кивнула в такт своим мыслям. И повернула голову.
Набежавший ветер быстро разогнал туман, открыв бледные звезды. Где-то справа от них, что-то выкрикивали матросы, выставляющие паруса. Корабль набирал ход, вперед, к своей цели.
Она слегка поежилась от ветра и, нежно улыбнувшись богу, прошептала то, что в бешеном ритме билось в ее голове:
- Все будет хорошо.
Конец
