Вне игры: книга I - "Разрушенная вечность"

Зена опустилась в бассейн и медленно прислонилась к деревянному краю. Вода была теплой, успокаивающей и вызывала чувство странной неуместности в остальном холоде дома, словно ванна была всего лишь декорацией, не предназначенной наполняться. Возможно, чистейший из монахов, вроде Калиба, не имел нужды в сомнительном очищении водой. Пар только повредил бы книги.

Даже здесь, в ванной, вдоль стен были книжные полки, все заполненные - к настоящему времени Зена уже привыкла к этой картине. Каждое свободное место было полно книг и свитков, скрученных пергаментов, бумаг и даже каменных плит покрытых аккуратно написанными символами, которые ничего не значили для Зены. Что, впрочем, было не удивительно. Большинство вещей теперь для нее ничего не значило.

Она поплескала в лицо водой. Противостояние Кэлу утомило ее, и не только физически. Было в воспоминаниях о ее спасении что-то неуютное, ноющая заноза в эмоциях. Зена исследовала ее, напрасно. Это было бесполезно. Она могла что-то чувствовать в себе - она должна была сделать что-то еще тогда, в храме бога... Бороться?

Бороться. Слово, такое знакомое и такое бессмысленное. Вместо этого она убежала, и теперь память ужасно зудела, и она не имела ни малейшего понятия, как решить задачу. Как будто бы часть ее, часть, которая всегда была ей доступна, оказалась теперь спрятана, и как бы сильно она ни старалась ее достичь, она словно билась о глухую стену.

Габриель, Джоксер, Эмарис - они были хорошими друзьями. Они заботились о ней, и она была благодарна им за это, но их обеспокоенные взгляды и испытующие вопросы говорили ей, что они тоже ощущали в ней нечто неправильное.

Звук бренчащего металла предупредил Зену о прибытии Джоксера за секунду до того, как он заметил ее. Она должна была усмехнуться на его всполошенное выражение лица.

- Зена! Прости - я вернусь позже... - он залился румянцем и поспешил назад к дверям. Его грубые доспехи скрипели и клацали, сопротивляясь движению.

Она улыбнулась.

- Нет-нет, все хорошо, Джоксер. Что случилось?

Джоксер, колеблясь, остановился, смотря куда угодно, только не на Зену.

- Эээ... Это о Габриель... - он почти поднял голову, когда вспомнил, что Зена была голой, и снова опустил глаза. - Ну, знаешь, что я к ней чувствую...

Зена решила избавить его от мучений.

- Конечно, ты ее любишь.

Он издал нервный смешок.

- Это так очевидно?

- Да.

Едва сказав это, Зена спросила себя, как это она никогда прежде не понимала глубину чувств этого парня к ее подруге. Или она просто забыла? Нет... В этом знании было нечто новое, какая-то ясность недостаточности воспоминаний. Джоксер любил Габриель, любил искренне, всем сердцем. Это было так просто.

Возможно, эта только что обнаруженная ясность, способность видеть людей была компенсацией за пустоту внутри нее. Или возможно, результат пустоты. Почему она могла понимать всех остальных кроме себя?

- Да. Эмм, и я подумал раз вы такие большие подруги и всё такое, - может, ты дала бы мне какой-то совет...

- Совет?

- Да, ну, рекомендации? Как сказать ей. Может, приблизиться к ней на коленях, или с цветами или с подарками, или просто огорошить ее. Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Да. Боишься ответа.

Как просто. Почему она не могла так же разгадать себя?

- А?

- В данный момент тебя больше всего волнует, что она ответит на это. Если ты любишь ее, почему бы просто не сказать ей об этом. Только пусть не будет никаких "если".

- Да, но если я скажу ей об этом, а она ответит: "Джоксер, о чем ты думаешь?"

- Джоксер, никаких "если". Хорошо?

- Никаких "если", - он кивнул. - Понял.

Зена видела, как он исчез за дверью.

- И конечно, - усмехнулась она, - всегда можно просто поцеловать девушку!

Приятная дрожь пронзила ее позвоночник, и какой-то инстинкт заставил ее снова взглянуть на дверь. Занавеска, отделявшая бассейн, вдруг ожила.

- Интересное предложение.

Зена закрыла глаза. Она знала этот голос - действительно знала. Он принадлежал Богу Войны.

Война. Еще одно из тех непонятных пустых слов. Но вот голос был совсем не пустым. Его звук заполнил Зену воспоминаниями - фрагментами и мгновениями ее юности, вихрем эмоций, более сильных и странных, чем всё, что она чувствовала с тех пор, как Элай вернул ее к жизни.

Она снова открыла глаза, обнаружив Ареса стоящим на пороге, неотразимого в черно-серебрянном одеянии. Он подошел к ванне, она смотрела на него: его походка была твердой и уверенной, темные волосы короче, чем она помнила. Зена спросила себя, почему эта деталь должна была сидеть в ее памяти, когда так много всего, казалось, было потеряно, скрыто. Что это означало? Что ОН означал?

Именно тогда Арес посмотрел прямо на нее, в нее - и Зена поняла. Как же просто всё оказалось!

- Я знаю тебя, - сказала она, неспособная сдержать удивление в голосе. - Ты тот, кто освободил меня от Кэла.

- Да, это я.

Голос Ареса был вкрадчивым и низким - Зена подумала, что могла утонуть в нем, потеряться. Возможно, именно этого он и хотел. Или думал, что хотел. Она тоже этого хотела? Каким-то образом границы между ними казались стертыми, словно две свечи, растаявшие друг в друге. Что интересно, она не чувствовала страха. Но кроме этого было что-то еще, спрятанное так глубоко, что только блеклые тени мерцали в его глазах, чуть скрытых паром в комнате. Как могла она до сих пор не видеть этого?

Арес встал позади нее. Зена улыбнулась и подтянулась к его рукам.

- Боюсь, я еще не успела как следует отблагодарить тебя.

Руки Ареса напряглись от неожиданности, когда она направила их к своим плечам, снова расслабленным. Его пальцы перебирали ее волосы, коснулись шеи. Минутное колебание, но его оказалось достаточно.

- Удивительно, как все иначе, когда ты не сопротивляешься, - в его голосе был слабый оттенок сожаления, но его руки этого не показали. Он завел ее волосы на одну сторону, и Зена вздрогнула.

- Удивительно...

Руки Ареса накрыли ее плечи.

- Освободись от старых ран, старых обид...

Зена взяла его руку и поднесла к своим губам.

- Освободиться.

Какой бы ни была их связь, глубина, Зена знала в этот момент только одно - она хотела, чтобы заклинание продолжалось как можно дольше. Эфемерное чувство, как будто малейшее дыхание могло заставить ее проснуться, и она хотела этого, ей это было необходимо. Она должна была попробовать.

Арес ожидал от этой встречи чего угодно, но то, что случилось дальше, оказалось для него полным сюрпризом.

Зена встала и повернулась к нему, вода стекала с ее тела, роскошного и отливающего золотом в отблеске свечей.

Возможно, сказались пуританские идеи бога Элая, мелькнула у него мысль, он был не в силах отвести глаза от того, что видел. И подумать, что это была лишь ее невинная сторона...

На дальнейшие размышления времени у него не хватило. Зена ступила на пол возле него и медленно, улыбнулась ему, так далеко уводя его от представления о том, какой должна быть невинная улыбка, что по коже Ареса пробежала дрожь чистого желания. Она была великолепна.

- Мое состояние имеет свои преимущества.

- Я вижу...

- Видишь?

Арес попытался вспомнить, почему он был здесь, с ограниченным успехом.

- О, да. Всё дело в тебе и во мне, Зена, Тут не при чем ни Кэл, ни даже Зевс. Только мы можем принести на эту землю мир и порядок - с помощью силы, - он остановился перевести дыхание. - Судьба распорядилась, чтобы мы сделали это вместе. Только представь, Зена - мир, свободный от насилия, от зла...

- Сила... Насилие. Зло. Знаешь, что странно - я знаю эти слова, но нет никакой связи с ними, - Зена дотронулась до груди, - здесь.

- Да, это... сложно. Но поверь, значит, есть на то причины.

- Да... Думаю, ты прав, Арес - дело в тебе и во мне.

Арес моргнул. Он, должно быть, повторял эту речь, по меньшей мере, дюжину раз, в различных вариантах - возможно ли, что она, наконец, согласилась? Теперь, из всех раз?

Но следующая мысль поразила Ареса еще больше. Тогда, много лет назад, когда она была его воином - она не была невинной. Он никогда не развращал ее. Тогда нет. Но теперь?

Он незамедлительно пожалел об этой мысли, но было слишком поздно. Крошечная тень слегка исказила его черты, и Зена уловила это - он видел, это отразилось в ее глазах. Пойманный в ловушку, Арес попытался уставиться вдаль, но безуспешно.

Глаза Зены исследовали его лицо.

- Люди, - сказала она, делая шаг ближе, - способны на добро... Вряд ли когда-нибудь прежде я видела это.

- Смертные? - произнес он, сбитый с толку. Она казалась настолько другой. Она говорила ЕМУ, понял он. Не О нем.

Зена кивнула.

- Да. И боги, - она подняла к нему лицо, ее глаза были темными и пронзительными, - способны быть людьми.

Он даже не пытался это понять - лицо Зены было на расстоянии ладони от его собственного, ее дыхание нежно касалось его кожи, а ее глаза прожигали его насквозь.

В Тартар ее загадки! Руки Ареса скользнули к ее талии, он притянул ее ближе. Она отозвалась легко, с беззастенчивой чувственностью, которой он никогда не встречал в ней, даже в ее разбойничьи дни.

Единственная его связная мысль была, что, если бы он сейчас проснулся, он нашел бы способ обречь Морфея на вечные страдания.

- Арес? - шепот Зены обжигал его губы.

- Да?

Она могла в этот миг попросить амброзии, и он не стал бы думать дважды.

- Дай мне ребенка, - сказала она вместо этого. - Нашего ребенка, - она снова потянулась целовать его, нежно открывая его рот своими губами.

“Так, отлично, Арес, - подумал он. - Прошла уже вечность, с тех пор как ты видел ТАКИЕ сны“

Только это был не сон.

Если после этого Зена сможет заполучить Шакрам Света, с его силой убивать богов, он знал, что имел все шансы оказаться раскромсанным на мелкие кусочки. Но Олимп, оно того стоило!

Вернулась неприятная мысль - он никогда не развращал ее - но он хмуро заглушил ее. Зена была здесь - в его объятиях! Просила ребенка. Арес скинул жилет.

- Это, моя дорогая, - он поглаживал ее затылок и позволил своим пальцам спуститься по ее позвоночнику, - можно устроить.

* * *

- Можешь уже выйти, Арес!

Зена оперлась о дерево и скрестила руки. Лес был холодным и спящим, но темнота не притупила ощущение его присутствия.

Шипящий синий свет озарил поляну, и Зена оказалась прислоняющейся спиной к груди только что появившегося Бога Войны.

Она ударила его локтем в живот и развернулась.

- Твоя идея этой дурацкой шутки?

Выражение лица Ареса было совершенно невинно.

- Эй, ты попросила меня выйти...

- Ты знаешь, о чем я говорю!

Он молчал, и Зена почувствовала, что часть ее гнева тает. Будь он проклят. Она сосредоточилась на темноте за его плечами, притворяясь, что разглядывает деревья.

- Ты это сделал?

- Что сделал?

Гнев вернулся, раскаленный добела.

- Сделал меня беременной, ублюдок!

- Да.

Зена кивнула, резко.

- Ты бы не упустил свой шанс, даже когда я была уязвимой. Особенно тогда.

- Это не так случилось.

Зена возмущенно вдохнула, но слова растаяли на ее губах. Он был прав. Ее лицо скривилось в горьком смешке.

- Нет, это тошнотворная часть, Арес. Джоксер оказался прав - я действительно потеряла тогда свой рассудок.

Арес осторожно положил руку на ее живот.

- Наш ребенок...

Зена попятилась.

- Если ты думаешь использовать этого ребенка в одной из своих ненормальных игр, чтобы вернуть меня, Арес...

Она резко оборвала себя и отвернулась. Было гораздо легче смотреть в черную пустоту леса. И еще было бы гораздо легче притвориться, что это был очередной трюк Ареса, если бы ее воспоминания о случившемся не были столь отчетливы. Она хотела этого ребенка, тогда. А сейчас?

Руки Ареса обхватили ее талию, но он не сделал следующего шага.

- Она смертная.

Зена напряглась, но не оттолкнула его.

- Кто?

- Наша дочь.

Потребовалась секунда, чтобы понять смысл сказанного им. Маленькая девочка? Внезапная волна эмоций захлестнула Зену. Хорошо. На один вопрос он ответил. Она хотела этого ребенка - больше всего на свете. Ничто и никто не сможет отнять его у нее.

- Никаких сил? - она не могла сдержать вопроса.

- Нет. Я думал, ты должна знать - все те бредни Элая о богах, способных быть людьми...

Зена тряхнула головой.

- Ты сделал это... нарочно?

Арес издал за ее спиной короткий смешок.

- Боюсь, ты не можешь обвинять в ЭТОМ меня. Я только знаю, что не могу чувствовать связь с ней как с остальными, в ком течет Олимпийская кровь. Она полностью смертная.

- Тогда откуда ты знаешь, что это девочка?

- Я бог, Зена, тебе не кажется, что хотя бы это я должен знать?

Она против воли улыбнулась в темноту, с внезапным облегчением. Выводы были интересными. Она повернулась и взглянула ему в глаза.

- Ты ведь понимаешь, что это ничего не меняет? Я все равно к тебе не вернусь.

- Почему я не удивлен? Но знаешь, если вдруг передумаешь, - его руки плотнее обхватили ее талию. Зена проигнорировала крошечный толчок удовольствия и скинула их.

- Забудь.

Арес подарил ей кривую усмешку.

- Никогда не говори никогда, Зена.

- О, я не говорю. Когда мне надоест замена пеленок и полуночное кормление...

- Эй, - он поднял руки вверх, - даже не надейся. Бог Войны не занимается пеленками!

На импульсе Зена поцеловала его в губы, затем отодвинулась, поражаясь себе. Мгновение они просто смотрели друг на друга. Она думала, всего один кратчайший миг, она знала ПОЧЕМУ. Арес поднял бровь. Зена слегка улыбнулась.

- Я же сказала - забудь.

- Эй, нельзя обвинять парня в попытке, - он остановился, словно ожидая еще чего-то большего.

- Итак, - наконец сказал он в тишине, - полагаю, это всё?

Зена сглотнула.

- Полагаю, да, - потом, так тихо, что ни один смертный не смог бы услышать, она добавила. - Спасибо.

Арес молча кивнул.

Мгновение, и он исчез.

Впервые с его появления Зена заметила активность на деревьях - птицы просыпались. Лес все еще был темным, но где-то на невидимом горизонте уже всходило солнце.

Рука Зены прошлась по пока ещё плоскому животу.

- Спасибо, - повторила она, не обращаясь ни к кому конкретно, и не знала, благодарила ли она за собственную восстановленную жизнь или за ребенка. Возможно, и за то, и за другое.

Сон Ничего Не Значит

The guilty get no sleep
In the last slow hours of morning
Experience is cheap
I should've listened to the warning
But the cradle is soft and warm

Crowded House, "Into Temptation"

Маленькая гостиничная комната казалась тесной и душной. Хотя было почти лето, ночи все еще оставались прохладными, и владелица гостиницы держала все окна в незанятых комнатах закрытыми, сохраняя дневное тепло. Зена проклинала себя за то, что вообще решила остаться здесь. Когда она и Габриель вошли в гостиницу рано утром, с намерением снять комнату, свободной была только одна - эта. Все остальные были сняты несколько часов назад - в городе намечался большой праздник. Вероятно, свадьба, хотя Зена не была уверена. Владелица гостиницы поворковала с ребенком, смеясь над бульканьем и восхищенными визгами маленькой Евы, а потом печально покачала головой.

- Боюсь, что комната немного душновата. Я не смогла открыть окно – проклятые петли заржавели!

К этому времени вечерний воздух и дыхание двух взрослых и одного ребенка сделали атмосферу невыносимой. Как Габриель могла крепко спать, Зена не представляла, но она искренне желала, чтобы Ева занялась страницами книги ее подруги и позволила ей самой тоже немного поспать, перед их утренним отправлением. Они держали путь в Амфиполис, к ее матери. Сирена много месяцев не видела свою внучку - сразу после рождения Евы они отправились в земли амазонок. Габриель настояла сделать Еве подарок на день рождения - ее право касты. Теперь Ева была полноправной принцессой амазонок - но королевское звание не заставило ее больше спать.

Зена нежно укачивала ребенка, еле слышно напевая колыбельную. Ева снова начала плакать.

- Чшш, Ева... - шептала она, напрасно пытаясь успокоить маленькую девочку. - Я знаю, здесь душно. Но ты должна поспать, крошка. И мама тоже, - она вздохнула. Сон давно прекратил существовать как факт жизни и стал своего рода недостижимой целью в конце ежедневного путешествия, желанием, которое не имело надежды когда-нибудь осуществиться. Зена зевнула и снова принялась укачивать ребенка.

- Спи, моя радость, усни...
В доме погасли огни,
Птички затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду.

Ева прекратила плакать и сонно закрыла глазки. Наконец-то.

Минуту спустя она снова открыла их и посмотрела на маму. Со вздохом Зена начала песню с начала.

Ее голос становился хриплым. Она должна была отдохнуть. Зена глянула на спящую Габриель. Ее подруга выглядела такой умиротворенной, погруженная в царство снов. Она не могла заставить себя разбудить ее.

Синяя вспышка на миг осветила темную комнату. Габриель что-то пробормотала во сне, и Ева снова начала плакать.

- Тебе обязательно было это делать? - сердито прошептала Зена Аресу, почти до того, как он стал видимым. - Ты разбудил ее! - ее шепот был заглушен воплями Евы. Габриель, в ее кровати на другой стороне комнаты, натянула на голову подушку.

- Никто еще не придумал, как появляться без света, - Арес бесцеремонно устроился на кровати рядом с Зеной. - И потом, она все равно не спала.

Зена отодвинулась, раздраженная.

- Теперь-то уж конечно!

Боги, но она так устала...

- Зена, тебе нужно поспать, - Арес поднялся с кровати и встал перед ней. - Ты превратилась в зомби. Позволь мне.

Он наклонился вниз и взял Еву из несопротивляющихся рук Зены, немного подбрасывая ребенка, укладывая как можно удобнее. Вопли немедленно прекратились. Арес погладил маленькую ручку девочки кончиком пальца. Ева с восхищенным хихиканьем обхватила крошечным кулачком его кольцо. Арес усмехнулся Зене:

- Маленькая папина дочка.

Зена собиралась заспорить, раздраженная его быстрым успехом в том, чего она пробовала достичь много часов, собиралась забрать у него дочь - но взглянув на одетого в кожу Бога Войны, держащего ее ребенка - их ребенка - она передумала. Все, чего она хотела, это закрыть на нескольких благословенных мгновений глаза. Всего несколько минут, и потом она заберет дочь.

- Она не должна покидать эту комнату, Арес. Если куда-нибудь заберешь ее...

Арес молча сделал жест рукой.

- Поспи, Зена. Ева в полном порядке. Правда, детка? - последнее было сказано на добрую октаву выше и обращено маленькой девочке, которая сладко зевала.

Зена сдалась.

- Разбуди меня через десять минут.

- Засыпай, - ее разум едва отметил шепот Ареса. Она уснула раньше, чем легла.

Арес ходил взад-вперед по комнате, баюкая дочь, жужжа мелодию без слов. Вообще-то, слова в этой песенке были. Просто они не подходили для ушей ребенка. Веки Евы опустились, и через несколько минут она спала.

Арес сел на стул в углу маленькой комнаты, осторожно, чтобы не потревожить Еву, и прислонился к стене, дожидаясь рассвета.

* * *

Несмотря на все свидетельства обратного, Габриель не спала. "Появление Ареса могло разбудить мертвых - конечно, если они не были слепыми”, - думала она с неприязнью, снимая с головы бесполезную подушку. Она была раздражена - больше на себя, чем на кого-либо еще. Почему она раньше не проснулась? Она знала, что Зена вымоталась. Габриель ворочалась на неудобной кровати, не понимая, как вообще умудрилась заснуть.

Она пробовала привыкнуть к мысли об Аресе, ошивающемся поблизости. В самом деле. Она искренне поддержала решение Зены иметь ребенка от Бога Войны. Оправившись от шока, конечно. Поддержка, это Габриель могла сделать. Понимание - это что-то абстрактное. Она расплющила подушку под щекой, без особого эффекта. Она спросила Зену, глупый вопрос - почему? Воительница просто вздохнула и потерла виски тем раздражающим способом, который сказал Габриель, что она никогда не получит удовлетворительный ответ, затем сказала:

- Наверное, я что-то увидела в нем в тот день, то, чего не видела прежде. Возможно только, когда он был смертным.

Что она могла в нем увидеть? Габриель была ошеломлена. Зена лишь покачала головой, как будто чтобы рассеять полусформировавшиеся мысли, и сменила тему. И всё. Единственное объяснение, которое она смогла получить.

Габриель разглядывала трещину на стене, от ожидания, что в любой момент вспыхнет пламенем, до полного разочарования во взгляде. Арес пытался убедить Зену взять амброзию и сделать себя и ребенка, которого ждала, бессмертными, ЭТО не получилось. Габриель ухмыльнулась в подушку.

Тогда он стал слоняться вокруг них, преимущественно невидимый, практически дыша им в затылки, чтобы быть уверенным, что Зене в ее состоянии не приходится сражаться. Наконец, спустя некоторое время после рождения, он появился сделать крошке Еве подарок. Изящной работы кинжал. Не для нападения, сказал он. Для защиты. И хотя Ева была крошечной, она схватила ручонкой кожаную рукоятку и ни за что не была намерена отпускать. Это, наконец, завершило неловкую ситуацию. Зена сказала ему держаться подальше. Не совсем такими словами - но эффект был такой же. И, несколько удивительно, он послушался - до недавнего времени.

Он и Зена снова начали встречаться, если не дружески, то хотя бы без гнева, который последовал за катастрофой с кинжалом. Габриель предположила, что Зена чувствовала себя виноватой, не подпуская Ареса к его ребенку. 'Что возвращает нас к началу, - обижено думала она - зачем все это было?'

Она повернулась на другой бок, наблюдая силуэт Ареса, вытянувшегося на стуле. Как странно. Спать в той же самой темной душной комнате, в которой Бог Войны укачивал на руках крохотного ребенка. Габриель была уверена, что Арес думал, будто он был единственным бодрствующим в комнате, и потому она осторожно следила за ним - но еще и, против воли, с любопытным удивлением.

То, что Война держала в руках ребенка, и делала это с такой любовью - было достаточно странно. Но что это были за звуки? Наконец она поняла. Он пел. Очень, очень тихо, она могла лишь разобрать мелодию - ну конечно. Габриель знала эту балладу и покраснела в темноте. Любимая у солдат и моряков - 'лирика' была не подходящим словом, чтобы описать грязь, которую она вмещала в пропитанных элем кабаках.

С покорным вздохом Габриель вылезла из-под одеяла и прошлепала босиком к стулу Ареса. Он смотрел, как она идет, прекратив песню, но не двинулся.

- В чем дело, блонди? - прошептал он, с грубой нетерпеливостью в голосе.

Руки Евы были сжаты в кулачки, заметила Габриель, каждый меньше пальца Ареса. Арес передвинулся, выпрямляясь. Он был обеспокоен и пытался не показать этого - и почему-то эта маленькая демонстрация человеческого очень успокаивала. Габриель выдавила маленькую улыбку.

- Теперь ее возьму я, - и все же она должна была признать, они действительно представляли собой милую картину.

Арес не сделал никакого движения передать Еву.

- Вряд ли. Она спит. А ты не должна тоже?

Секундное понимание исчезло.

- Нет. Дай мне ее взять, Арес - пожалуйста.

Арес посмотрел на нее с чистой досадой.

- Ты хочешь разбудить мою дочь.

Только Габриель собралась ответить в том же духе, как изменение в глазах Ареса заставило ее поднять голову. Зена стояла возле них, ее лицо было абсолютно не удивленным.

- Теперь ее возьму я.

Габриель заинтересовало, как Зена могла заставить тот же набор слов звучать совершенно иначе.

Арес передал младенца в руки Зены без единого слова и поднялся, усмехаясь в направлении Габриель. Она сжала губы, глядя на открывшуюся и закрывшуюся за ним дверь. Синий свет на миг вырвался из-за двери. Вероятно, это была его попытка стать внимательнее. Она обернулась к Зене, устраивающей Еву на руках и готовящейся кормить ее.

- Почему ты просто не разбудила меня? - она не думала, что это прозвучит как обвинение.

Зена не отрывала глаз от ребенка.

- Габриель, она его дочь.

- Я знаю это, Зена! Что я не понимаю - почему? - ну вот. Она это сказала.

Лицо ее подруги внезапно показалось очень усталым.

- Иногда, Габриель, - прошептала она, поглаживая пальцем пушистые волосы Евы, - я не знаю, почему. А потом вижу ее, - головка Евы прикорнула на сгибе локтя Зены. - И я знаю, что я не ошиблась.

Габриель какое-то время смотрела на Еву, потом вернулась в свою неудобную бугристую кровать. Она знала, когда проигрывала - вот уже девять и пять месяцев. Она натянула затертое одеяло до подбородка и вернулась к созерцанию треснувшей деревянной стены.

В Китай

Зонг Зу во сне стал бабочкой,
А бабочка стала Зонг Зу, проснувшись.
Кто из них настоящий, бабочка или человек?
Кто может сказать конец бесконечных изменений вещей?

"Зонг Зу и Бабочка" Ли Бо (последователь Лао Цзы, 4-й век)

Это был не плохой день, чтобы находиться в дороге, насколько дни и дороги вообще совместимы. Воздух был прохладным и свежим, лес довольно жужжал, поднимались клубы пыли на дороге к Амфиполису, а сама дорога уходила в зеленую даль, совершенно не обращающую внимания на трех путешественниц. Лошади счастливо бежали вперед, довольные отсутствием твердых каменных мостовых, маленькая Ева визжала от восторга, сидя перед своей матерью на дуге седла Арго и наслаждаясь поездкой.

- Она неподражаема, - Габриель улыбалась Зене в седле собственной лошади.

Воительница встревожено улыбнулась в ответ, ее внимание сосредоточилось на чем-то другом.

Габриель вытянула руку и помахала перед лицом подруги.

- Привет? Земля вызывает Зену! Спустись с Олимпа, о великая Королева Воинов, и взгляни на свою дочь, скачущую верхом как профи, всего в пять месяцев отроду!

Зена схватила поводья лошади Габриель, одновременно ударив пятками в бока Арго - еще одна секунда, и обе лошади понеслись вперед, колыбелька Евы теперь была переброшена за спиной у Зены.

- Зе... Что... - Габриель пыталась отдышаться и сохранить равновесие, еле справляясь с поставленными задачами.

Зена резко натянула поводья и спрыгнула с лошади, с Евой по-прежнему за спиной. Габриель с некоторой трудностью справилась с уздой, пробуя не потерять подругу из виду.

- Кто вас послал?

Очевидно, это было адресовано совершенно безобидно выглядящим кустарникам около дороги. Габриель недоуменно проследила за Зеной. Она заставила свою лошадь сделать шаг вперед и вытянула шею. Наконец она увидела то, что привлекло внимание воительницы. На дороге была развилка, перекресток частично зарос чертополохом. Богато украшенная в восточном стиле повозка стояла с другой стороны кустов. Двое мужчин деловито пытались затащить ее на главную дорогу, используя странные мечи с изогнутыми лезвиями, казавшиеся печально неуместными как древорубные орудия.

При звуке голоса Зены мужчины остановились и подняли глаза. Они бросили один взгляд на неулыбающееся лицо Зены и повалились в пыль, лицом вниз, мечи ловко скользнули в украшенные драгоценными камнями ножны. Оба носили одинаковые алые расшитые туники, у обоих были одинаковые черные косички, подметающие землю. Габриель спрыгнула с лошади, ничего не понимая.

Зена подошла к мужчинам, рука опиралась на шакрам.

- Я спросила, кто послал вас?

Один из мужчин чуть приподнял лицо.

- Мы принесли сообщение для великой Зены, Королевы Воинов. Нам сказали, она направляется в Амфиполис. Пожалуйста, его нужно доставить без промедления.

Зена вздернула говорившего вверх за косичку.

- Кто вас послал?

Мужчина извивался в ее железной хватке.

- Ее Императорское величество, Императрица Китая. Прошу, мои волосы!

Горло Габриель сжалось. Китай. Место, которое она предпочитала забыть. Прекрасный день больше не казался таким солнечным.

Зена отпустила косичку, мужчина раздраженно тер свою голову, возвращаясь в положение ниц.

- Это сообщение имеет величайшее значение. Прошу вас, не задерживайте нас. Мы должны найти Зену!

После краткой паузы Зена отняла руку от шакрама и подала ее говорившему.

- Я Зена.

Мужчины поднялись на ноги и недоверчиво переглянулись, потом снова посмотрели на женщину с ребенком за спиной.

- Ты - это она?

- Да. Я думала, вы сказали, что сообщение было срочным?

Оба мужчины начали нерешительно кивать.

- Да-да, очень срочным. Но мы должны убедиться, видите ли, мы не знаем, как выглядит великая Зена.

Габриель переставила ногу, чтобы чувствовать успокаивающую сталь саев в пределах досягаемости. В ее мозгу всплыли непрошеные призраки из прошлого - и впереди всех - смеющееся лицо Минг Тьена. Зеленый Дракон, тиран Китая. Тиран, ради которого она предала - тиран, которого убила Зена. Так... почему эти мужчины сейчас искали Зену?

Меньший из мужчин возился в походном мешке, наконец, вытаскивая кусок тростниковой бумаги.

- Если ты - Зена, как ты говоришь - то ты поймешь значение этого.

Он передал бумагу воительнице. Зена взяла ее, быстро изучив.

- Ястреб и Голубка должны объединиться в Мудрости, - прочитала она вслух. - Книга Лао Ма, - она задумчиво вернула бумагу.

Мужчины засияли, их радость словно охватила всю компанию, даже лошадей. Габриель почувствовала, что сама тоже начала улыбаться в ответ, и немного расслабилась. Они искали Зену - ученицу Лао Ма, а не Зену - убийцу Зеленого Дракона. Наконец-то прошлое осталось позади.

Мужчины выглядели успокоенными.

- Ты - Зена! Ты должна немедленно пойти с нами в Китай! Вопрос великого момента. Императрица отчаянно нуждается в тебе.

Тот, что был выше, тщательно уложил бумагу в свою сумку, затем обратился к обеим женщинам.

- Мы искренне просим прощения за нашу грубость - позвольте представиться и представить моего спутника, - он сложил руки и склонил голову. - Я - Зинг Ли, главный советник Ее Императорского Величества, Лао Су.

Габриель обменялась с Зеной заинтересованным взглядом. Императрица была из дома Лао? Дочь Лао Ма?

Зинг Ли продолжал.

- Это - член совета Као Сун, секретарь.

Као Сун сложил ладони и поклонился в той же формальной манере.

- Это - большая честь встретиться с тобой, Королева Воинов, - он совершил второй поклон в сторону Габриель. - Как и с твоей подругой.

Габриель поняла, что кивнула в ответ.

- Габриель, - потом, чувствуя, что требовалось что-то более формальное, она добавила. - Бард из Потейдии.

- Тогда это двойная честь, Бард, - Као Сун улыбнулся. - Это благородное занятие, - его лицо стало серьезным. - Надеюсь, мы не слишком опоздали. Императрица в серьезной опасности - пожалуйста, мы должны спешить.

Зена указала подбородком на повозку.

- Вы ведь не собираетесь путешествовать в этом? - у повозки были узкие колеса со спицами, которые явно завязли в трясине. Две лошади, привязанные к повозке, безмятежно игнорировали людей вокруг них, щипая траву на обочине.

- Несомненно, она доказала свою неуклюжесть на греческих дорогах, - вежливо ответил Зинг Ли. - Но боюсь, это единственное, на чем мы сможем ехать в настоящее время.

Зена рассмеялась.

- Габриель, давай покажем им, на чем действительно можно быстро ехать!

Габриель попыталась изгнать все мысли о Лао Ма и долге, седлая лошадь.

- Конечно!

Ее напряженный взгляд не укрылся от Зены. Синие глаза ее подруги были серьезны.

- Все долги оплачены.

Габриель кивнула, стараясь расслабиться.

- Я знаю. Это другое, - она была удивлена следом негодования в ее голосе. К счастью, Зена проигнорировала его.

Эмиссары в ужасе смотрели на лошадей.

- Мы не поедем на них!

Зена пожала плечами, запрыгивая в седло, укрепляя на спине сверток с Евой.

- Сами решайте. Но на вашем месте, я распрягла бы тех лошадей и отправилась в путь, потому что та повозка не скоро куда-нибудь поедет.

Габриель следила, как мужчины неловко поежились, очевидно, не желая лишаться комфорта и преимуществ повозки и просто оставить ее. Чуть погодя они все же отошли и начали распрягать лошадей. С опозданием Габриель поняла, что Зена подразумевала это испытанием - преданные советники будут готовы рисковать всем для действительно жизненно важной миссии. Судя по удовлетворенному выражению лица Зены, мужчины прошли проверку с триумфом. Габриель подтянула свою лошадь ближе к Арго.

- Зена, скажи мне, что всё это значит? Я думала, ты хочешь навестить Сирену.

Зена похлопала бок Арго, глядя на мужчин.

- Я не уверена, Габриель - но у меня есть подозрения.

- И это?..

- Они здесь из-за книги Лао Ма. И им нужен Ключ.

Габриель недоуменно взглянула на подругу.

- Ты меня еще больше запутала.

Зена отцепила сверток с Евой и посадила дочь в седле перед собой, увидев, как эмиссары направились к ним, затем мягко направила Арго в сторону, пропуская их.

- Езжайте первыми.

Мужчины поехали вперед. Когда Као Сун пронесся мимо, он снова чуть поклонился Зене.

- Спасибо, - сказал он просто. - От дочери Лао Ма.

- Вы можете рассказать нам детали по пути.

Отметив 'нам', Габриель подарила подруге благодарный взгляд, который Зена вернула.

- Мы идем вместе, Габриель. Ты и я - и Ева.

Габриель усмехнулась, потом направила свою лошадь галопом, наслаждаясь образовавшимся ветерком. Внезапно день вернул всю свою прелесть. Зена имела в виду то, что сказала - обо всех оплаченных долгах. Они были вместе - и весьма неожиданно, снова вызванные в Китай. Не в землю предательства, вины и темноты - а землю, которой она никогда еще не видела, ту, что содержала таинственную притягательность, землю, которую она хотела бы исследовать. В Габриель проснулась искательница приключений, приветствуя эту открытую только что свободу. Она не думала, что наступит такой день - но она была здесь, ехала рядом с подругой, отказываясь от знакомой дороги к Амфиполису и направляясь в Китай, счастливее, чем она чувствовала себя долгие месяцы. Действительно, Фортуна могла быть капризной богиней.

Ключ

Когда ты видишь ее сладкую улыбку,
Не думай обо мне,
Когда она смеется в твоих теплых руках
Не думай обо мне.

Dido "Don't think of me"

В повозке было тесно и совсем не удобно, но по крайней мере, она сменила монотонную зелено-серую водную гладь. Габриель отодвинула занавеску, стараясь не впустить много света, чтобы не разбудить ребенка и не нарушить один из редких моментов сна Зены, и выглянула наружу.

Они проезжали по невозможно зеленому пейзажу, мимо рисовых полей и случайной деревни, раскинувшейся в долинах и на холмах. Фермеры в широкополых шляпах работали на полях, но они были слишком далеко от дороги, чтобы Габриель смогла заметить что-то еще, кроме очевидного - несмотря на роскошь пейзажа, земля была поражена нищетой.

Зена рассказала ей, кратко, свои предположения. Книга Лао Ма была желанным призом, тем, который стремилась заполучить новая Императрица. Однако было недостаточно просто открыть том. Боясь, что книга может попасть в неправильные руки, Лао Ма запечатала ее своей силой. Видимой осталась лишь первая страница, и эту ее копию отправили с эмиссарами.

"Ястреб и Голубка должны объединиться в Мудрости" - Лао Ма не оставила шансов. Два человека, работая вместе, могли образовать Ключ, чтобы распечатать книгу. Один из них должен был обладать навыками силы Лао Ма, должен был испытать и ее свет, и ее тьму, и вмещать в себе и то, и другое - Ястреб. Другой - Голубка - должен был быть чист, не испорчен никакой силой. Это была умная схема, думала Габриель - мудрость, доступная только тем, кто мог понять полное значение обладания силой.

Обладала ли этим Императрица?

В последних мягких лучах солнца повозка выехала из долины. Впереди, тревожно близко, стоял императорский дворец, его витые крыши отливали золотом в исчезающем свете. Габриель сразу же напряглась в нахлынувших болезненных воспоминаниях - они принадлежали прошлому, захороненные с остатками пепла диктатуры Минг Тьена.

К тому времени, когда повозка въехала в арочные ворота дворца, уже стемнело.

* * *

Комната Зены в просторных гостевых покоях, как и весь остальной дворец Лао Су, была украшена яркими ширмами и благоухающим резным деревом, фонарики с кисточками купались в теплом сиянии. Воздух был насыщен опьяняющей смесью запахов, втекающих в открытое окно из сада внизу. Частично скрытая ширмой дверь в дальней стене вела в коридор. Другая дверь, напротив первой, вела в смежную комнату, занятую Габриель.

Зена и Габриель сидели на краю маленькой высокой кровати, с множеством свернутых подушек. Кроватка Евы была рядом с ними; свистящее дыхание маленькой девочки было единственным звуком в комнате. Зена смотрела на спящую Еву, погрузившись в свои мысли. Габриель, в свою очередь, смотрела на Зену.

Их поездка оказалась удивительно спокойной, даже приятной, несмотря на спешку. Они должны были утром встретиться с Императрицей - незначительная, необходимая проволочка, которая позволила обеим женщинам посвятить несколько часов сну и собственным потребностям, как и младенец.

Као Су и Зинг Ли оказались немногословными компаньонами, довольно замкнутыми, открывавшими рот главным образом только чтобы указать на какую-нибудь достопримечательность, гору или дорогу. Они много знали о своей стране, обнаружила Габриель, и о людях этой страны. Последнее оказалось для нее неожиданностью, так как она ожидала, что советники Императрицы жили бы в своем собственном мирке с властью и привилегиями, не представляя тяжелого положения простого народа. Однако, когда они проезжали рисовые поля и маленькие фермы, рыбацкие деревушки и случайный монастырь, эмиссары не избегали ответов на вопросы любопытствующей Габриель, даже отметив экономические проблемы, с которыми столкнулись рыбаки в прошлом году, или ожидаемый щедрый урожай риса после своевременных дождей, которых, однако, все равно не хватит, чтобы восполнить бедный урожай предыдущего года. То, что никто из них не стремился скрыть проблемы, было очевидно - но не понятно.

Габриель как-то заметила об этом Зене, они как раз пересекали потрясающе красивую долину, окруженную странно вырезанными холмами. Пейзаж захватывал дух в своеобразном блеске, так отличающийся от простых пейзажей Греции...

- Императрица выбрала этих людей не без оснований, Габриель, - Зена в ответ пожала плечами. - Часть их работы - это убедиться, что мы на их стороне.

- То есть ты думаешь, она выбрала их, потому что знает, мы вероятнее поможем ей, если подумаем, что она заботится о своих людях?

Лицо Зены продолжало ничего не выражать.

- Сама решай, Габриель - и скажи мне, как только мы доберемся во дворец, - и больше на эту тему она ничего не сказала.

Сейчас Габриель дотянулась до поручня Евиной кроватки - деревянная колыбель висела между головой и хвостом стилизованного дракона.

- Давай мне. Сделай хоть маленький перерыв, - она устроилась на ворохе подушек на кровати, Зена отодвинулась в сторону. - Помнишь, ты хотела, чтобы я сказала тебе, что я думаю о выборе эмиссаров Императрицы?

Зена прислонилась к спинке кровати, забросив руки за голову.

- Ну и?

Габриель легонько толкнула колыбель локтем, заставив ее раскачиваться.

- Ну, я не знаю, что думать. Может быть, она на самом деле заботится о людях. Или, возможно, она только хочет себе книгу Лао Ма и использовала Као Су и Зинг Ли, чтобы умаслить нас, - она глянула в сторону Зены, нервно кусая губу. - И все зависит от этого ответа, да? Потому что, если сила Лао Ма попадет в неправильные руки...

- Хм - не плохая оценка, - глаза Зены весело сверкнули. - Могу тебе сказать, ты не такая блондинка, как выглядишь!

Габриель замахнулась на Зену кулаком в притворном возмущении.

- Эй!

Зена поймала ее руку и примирительно хлопнула по ней.

- Но не бойся, пройдет еще как минимум неделя, прежде чем покажутся твои корни.

Габриель закатила глаза.

- Давай серьезно! Скажи, что ты думаешь! Мы можем доверять ей?

- Нет, - Зена снова села, присоединяясь к Габриель возле Евы, качая колыбель. - Не то, чтобы я не доверяю ей. Но мы не можем позволить себе рисковать доверием - ставки слишком высоки. Хочет ли она эту силу для себя или для людей - это только одна сторона. Вопрос в том, что она захочет сделать с этой силой, когда получит ее? Помнишь, что я сказала тебе о Ключе?

Габриель попробовала вспомнить точные слова Зены.

- Да... Кажется. Чтобы открыть книгу Лао Ма, нужны двое. Две переплетенные души образуют Ключ, - Габриель сделала паузу, вызывая в памяти послание. - Ястреб и Голубка должны объединиться в Мудрости.

Зена отняла длинную прядь своих волос из маленьких ручек Евы и перебросила назад.

- Да. Две души - одна с силой Лао Ма...

- ...И другая - чистая, - закончила Габриель. - Голубка.

- Правильно. Но есть условие. Эти двое должны быть как-то связаны, переплетены. Так, чтобы они могли снять заклинание Лао Ма и открыть книгу.

Габриель обдумывала это.

- Вот почему они искали тебя - потому что ты была ее ученицей. Ты понимаешь силу Лао Ма.

Зена кивнула.

- Ястреб.

- Тогда кто Голубка? - Габриель с испугом посмотрела на подругу. В ее животе появилось неприятное ощущение - что-то, похожее на страх, грозящий перейти в понимание.

- Я?

Она не была уверена, что хотела этой почести, но если Зене нужна ее помощь...

- Нет, - в голосе подруге слышалось извинение.

Рука Габриель застыла у колыбели Евы.

- Я не Голубка?

- Нет.

Дура.

Понимание нагрянуло без предупреждения. Она не была 'Голубкой' - она не была никем. Никем в этом уравнении Лао Ма - никем, просто случайным репеем на всей миссии. Ее душа не была чиста, она уже давно была запятнана тьмой.

Волна воспоминаний заполонила ее чувства.

Зена, в темнице глубоко под дворцом - рука Габриель потянулась, как в замедленном движении, чтобы ударить по лицу подруги. Удар зазвенел на влажных камнях.

Она предала подругу - и хотя они обе давно похоронили прошлое, шрамы все еще оставались, глубоко внутри ее - она не могла их отрицать. Ее предательство загрязнило душу даже больше, чем потеря ее невинности крови. Какой же дурой она была, думая о себе как о свете и чистоте! Идиотка. Габриель из Потейдии давно перестала быть голубкой в любом уравнении.

Зена попыталась дотронуться до руки подруги, но Габриель отпрянула, сердясь, что Зена должна видеть, как она вздрогнула.

- Кто... кто тогда? - она знала, что ее голос сейчас звучал ужасно, с сарказмом. - Арес?

Ей было уже все равно. Она только хотела выбежать наружу, прочь из этого проклятого места, вскочить на лошадь и умчаться домой.

- Это Ева.

Габриель на миг закрыла глаза. Конечно! Она глупо думала, что связь между душами ее и Зены была достаточной, чтобы соответствовать этой загадке - достаточной, чтобы искупить ее? Она вовсе забыла о Еве! Габриель подавила внезапную острую боль ревности, абсолютно неразумную, но тем более интенсивную в отсутствии логики. Маленькая Ева была всем, чем Габриель не была. Она заняла место в душе Зены - она стала ее светом.

Руки Габриель лихорадочно вцепились в край кроватки. Она не могла вспомнить, когда чувствовала себя такой - одинокой? Бесполезной? - с момента их с Зеной встречи. Если она не могла быть ее светом, ее якорем - ЧЕМ ОНА БЫЛА? Чем она была? Чем? Из глаз брызнули горячие слезы.

Она должна была уехать, уйти, уйти из этого места. Она повернулась и побежала к двери, но прежде, чем успела добежать до двери, почувствовала хватку.

- Дай мне уйти, Зена! - она боролась. Ее голос разбудил Еву, начавшую хныкать, еще больше усиливая гнев Габриель. - Пожалуйста! Просто дай мне уйти!

Нежная рука погладила ее щеку, оставляя ее мокрой - и тогда она почувствовала себя окутанной объятием, полудружеским, полуудерживающим.

- Габриель, ты - самое прекрасное, что есть в моей жизни. Не смей оставлять меня!

Она развернулась на месте, поворачиваясь лицом к подруге. Глаза Зены были темными и, Габриель не могла не отметить, немного испуганными. Она почувствовала, что ее гнев распался, оставляя только досаду.

- Зена... Я... я сожалею.

- Чшшш...

Габриель не была уверена, предназначалось ли это, чтобы успокоить ее или Еву, но, казалось, сработало для обеих. Она вытерла лицо, заметив, что Ева делает то же самое в своей кроватке. Зрелище вызвало на ее лице маленькую улыбку. Она изо всех сил обняла Зену, потом отошла.

- Что ж, Королева Воинов, - она сумела восстановить голос. - Я никуда не пойду... и тебе некого в этом обвинять, кроме себя самой. Больше у тебя не будет шанса так легко избавиться от меня!

Зена сжала ее руку.

- Хорошо! А теперь давай немного поспим, а? Завтра будет долгий день.

- Да, - Габриель потерла лицо. - Ты права. Я разбужу тебя на рассвете.

Зена засмеялась.

- Конечно, соня, как скажешь, - потом ее голос стал серьезным. - Габриель?

- Да?

- Я хочу, чтоб ты знала - я правда рада, что мы здесь вместе.

Габриель сжала руку Зены, затем вернулась в свою соседнюю комнату. Она остановилась по пути над колыбелью Евы, немного покачала ее. - Спокойной ночи, малышка, - потом она ушла.

Зена посмотрела на уходящую подругу, затем погасила фонарь и легла на кровати, глядя в темноту. До рассвета ей нужно было о многом подумать.

Война, Мудрость и Сети, Которые Мы Плетем

О, какие запутанные сети мы плетем
Когда впервые в мир приносим
Маленького Адама, маленькую Еву

Поэма 20-ого века, автор неизвестен.
(Если вы узнали, пожалуйста, напишите мне)

Арес сидел, скрытый от смертных глаз, на самом краю высокого обрыва над пляжем. Он взирал сверху на сражение, сидя на толстой ветке дуба, и раздраженно посылал проклятья. Несколько дней назад Зена покинула Грецию, без единого слова. В один момент она на пути к Амфиполису - а на следующий день исчезла, взяв с собой Еву. Теперь он не мог видеть или чувствовать ни одну из них. Почему он не догадался проверить ее после того случая в гостинице?

Сражение бушевало с самого рассвета, на теперь уже красноватом песке и, судя по всему, уже перевалило за полдень. За все это время он не видел мало-мальски приличной стычки. Он испробовал несколько разных полей битвы, с тем же результатом. В конечном счете, он вернулся сюда, безо всякой причины, старый дуб хотя бы обеспечивал удобную смотровую позицию.

Даже причина данного кровопролития была поразительно мирская, недостаточная, чтобы отвлечь его от его мыслей. Два города объявили друг другу войну из-за похищенной принцессы, или чего-нибудь столь же глупого. Обе армии были посредственны во всех смыслах слова, так что вполне подходили друг другу, и похоже, сражение собиралось длиться до вечера.

Возможно, единственной хоть немного забавной вещью за весь день была сама принцесса, выставленная перед армией ее отца как доказательство, что она все еще жива, и потому стоила того, чтобы за нее бороться. Девушка не представляла из себя ничего особенного - маленькая мышка с рыжими волосенками - но она стояла там, глядя на собравшиеся армии в неповинующейся ненависти, и не пыталась просить помощи, даже когда держащие ее мужчины безжалостно заломили руки ей за спину, нарочно провоцируя ее отца. Понятно, что это не был романтический побег - просто обычное похищение с целью выкупа, ничего возбуждающего. Старый король разорвал свои одежды и вопил от горя, но его дочь выказывала намного больше стоицизма. То есть до тех пор, пока они не притащили ее ребенка. Маленький белокурый мальчик немного прошел, потом его схватили и оставили в стороне от матери - чтобы она не могла до него дотянуться. И тогда она, наконец, расплакалась. Они связали ее, конечно, и ее сына - обоих теперь надежно удерживали у подножья утеса Ареса, не на пути стрел, но достаточно близко, чтобы гарантировать, что товар не исчезнет во время сражения.

Теми темпами, которыми развивалось сражение, они все умрут от голода прежде, чем какая-нибудь сторона одержит победу. Арес снова выругался и направил маленький огненный шар в какое-то деревянное строение одной из армий - армии похитителей - и без особого интереса наблюдал, как при пожаре заметались солдаты, напрасно пытаясь спасти хоть какую-то часть стрел, уложенных там. Наконец, все взорвалось, уничтожая часть тайника с оружием похитителей, никто не пострадал. Сражение продолжалось.

Интенсивный жар рядом с ним внезапно превратился в противоположность огненного шара ниже и распался в стройную рыжую богиню в золотых доспехах. Арес застонал. Только ее и не хватало...

- Привет, брат, - каким-то образом Афина умудрялась даже простое приветствие заставить звучать самодовольным.

- Афина. Какой приятный сюрприз, - сказал Арес, притворяясь внезапно заинтересованным залитым кровью песком внизу. - Чем обязан такой чести?

- Вообще-то, - ответила Афина, проследив его взгляд, - это я должна быть приятно удивлена. Не каждый день Бог Войны решает изменить соотношение сил в пользу правой стороны.

- Какое сношение? - он нарочно дразнил ее, чтобы увидеть, как она вздрагивает при слове.

Афина указала на обугленную землю вдалеке.

- Тот шар, должно быть, лишил их четверти запаса стрел, а ведь они рассчитывали, что стрельцы прикроют их фланги. Король Тобиас, в конце концов, сможет вернуть дочь, - она изучающе оглядела Ареса. - Никогда бы не подумала, что скажу это, брат, но я горжусь тем, что ты сделал.

Он пожал плечами и бросил другой огненный шар в направлении идентичной цели армии короля Тобиаса. У Афины перехватило дыхание при взрыве, от которого на окружающих солдат полетели осколки и наконечники стрел.

Арес ухмыльнулся.

- В отличие от тебя, дорогая сестренка, у меня нет любимчиков.

- Да неужели? Прости, если ошибаюсь, но не ты ли метался недавно по Олимпу, пытаясь придумать, как накормить амброзией свое смертное отродье чуть ли ни когда она еще находилась внутри твоей шлюшки? А?

Арес поднялся, вставая на ветке и глядя сверху вниз на сестру.

- О пожалуйста, разве это не любимая папочкина дочка! Почему бы тебе ни пойти и почитать эти этические сказки ему? Уверен, он будет в восторге увидеть тебя.

- Ты считаешь, - бледные глаза Афины расстреливали его холодным негодованием, - что каждая полукровка должна быть с распростертыми объятиями принята в пантеоне? Даже наш отец не позволяет себе такого!

Арес закатил глаза.

- Мы все знаем, что папа - это ходячая реклама самообладания, - он проницательно посмотрел вниз. - А уж глотать твою мать целиком, чтобы ты не родилась, было и вовсе верхом джентльменского поведения.

Удар достиг цели, Афина вздрогнула. Арес придвинулся к ней с убийственной улыбкой.

- Ну и кто здесь полукровка, дорогая сестра?

Тревога Афины длилась всего одно мгновение. Она безмятежно улыбнулась ему.

- Можешь оскорблять нашего отца и меня, если хочешь, но ты не можешь скрыться от правды. Ты породил смертного ребенка, и теперь она - проблема, - Афина повернулась посмотреть на сражение, нарочно игнорируя его реакцию. - Какая жалость, что задумка с амброзией не удалась, да? Зена всегда была разумной женщиной, она видела твою схему насквозь.

- Я ПЫТАЛСЯ предотвратить именно это! - проревел Арес, разъяренный, что она снова сумела достать его.

Афина, казалось, проигнорировала его вспышку.

- ...так значит, Зена сбежала с твоим ребенком, и ты даже не можешь присматривать за ней, потому что она - смертная до последней капли крови. Скажешь, я не права, брат?

Арес подумал, что будет, если столкнуть сестру с ветки, и представил, как она вопит, летя на землю и обдираясь о ветки, и падает на заключенную в цепи принцессу внизу. Он решил, что не стоит.

- Хотя это и не твое дело, но я могу видеть мою дочь каждый раз, когда захочу.

- Больше похоже, когда захочет Зена, Арес - и если она не надумает отправиться куда-то в другую страну, - Афина щелкнула пальцами. - Прямо как сейчас, - она с жалостью взглянула на Ареса. - А бедный папочка остался в недоумении, что могло Зене и ребенку понадобиться в Китае. Ты так же слеп, как смертные, Арес - ребенок мог бы быть уже мертв, а ты даже понятия бы об этом не имел.

Арес с рычанием сжал кулаки, пока его пальцы не побелели. Как Афина всегда умудрялась ударить его в самое больное место? Он отвернулся при ее самодовольной ухмылке, но она просто появилась с другой стороны ветки перед ним.

- Прими совет, брат, - сказала она, - забудь Зену и ребенка. Было глупо вообще начинать все это. Но если ты не прекратишь вмешиваться, все будет еще хуже. Возьми ситуацию под свой контроль, Арес - или это сделает кто-нибудь другой.

Она что, угрожала ему?

- Дотронься до любой из них пальцем, Афина, и я лично гарантирую, что ты сможешь узнать, насколько хуже всё может быть.

Афина раздраженно вздохнула.

- У меня нет никакого желания участвовать в твоих дурацких играх, Арес, но поверь мне, когда я говорю, что твоя жалкая экспедиция хорошим не кончится - потому что кое-кто кое-где может узнать о крошечной смертной девочке, которая не безразлична великому плохому Богу Войны и которую он даже не может чувствовать. Не нужно быть Богиней Мудрости, чтобы понять, как отвратительно это должно закончиться.

Арес еще не успел ответить, как раздался протяжный звук тетивы, доносящийся снизу - оба божества посмотрели туда и увидели стрелу, летящую в закованную принцессу. Она не попала в цель, врезавшись в камень над ее плечом, но следом летела еще одна, нацеленная на мальчика. Арес направил палец, и стрела взорвалась в середине полета, а большой огненный шар заставил испуганных стрельцов удрать от пленных. Он нацелил другой шар на женщину и ее сына, и эти двое смертных бросились, освобожденные, в укрытие, одновременно с взрывом соседней колесницы, разлетевшейся на щепки. Он был сыт по горло этим сражением.

Афина впилась в него взглядом.

- Если ты собираешься вымещать свои разочарования, Арес, то старайся хотя бы не взрывать дорогие вещи, - она стояла у него за спиной, ее окутывал золотой жар. - Если ты не понимаешь, что подвергаешь опасности свое бессмертие, брат, то ты еще глупее, чем я думала.

Жар растянулся и вспыхнул, Афина исчезла.

Арес смотрел на место, где она стояла, потом швырнул туда вызванное чистым гневом что-то, оказавшееся в итоге огненным шаром. Он смотрел, как древний дуб зашипел в пламени, а затем медленно свалился с края обрыва. Внизу при его приземлении раздались крики солдат.

- Сука, - сказал Арес после этого, уверенно, как только мог. Он надеялся, что Зена не планировала оставаться вдали от Греции слишком долго.

Лао Су

– Не себя ли я вижу в глубокой воде? – спросила мать.
– Не мое ли это отражение в водяном зеркале? – промолвила дочь.
Они приблизились друг к другу и крепко обнялись.
Сердце матери забилось сильнее, и она поняла почему.
– Мое дитя, цветок моего сердца, мой лотос из глубины вод!
И она опять обняла дочь и заплакала;
эти слезы были для ее дочери новым крещением,
возрождавшим ее к жизни и любви.

Г.Х.Андерсен, "Дочь болотного царя"

Габриель и Зена, наряженные в шелковые туники китайской знати, были проведены двумя стражниками в тронный зал. Глубокий гул бронзового гонга объявил их приход, и стражники исчезли, оставив двух женщин одних.

Габриель не удержалась и изумленно открыла рот. Это было самое огромное помещение, какое она когда-либо видела. Она даже не могла разглядеть дальнюю стену. Все вокруг них было украшено слоновой костью и золотом: витые узоры покрывали стены и колонны, мириады фонарей сияли огненным золотом, расплывчатые драконьи изображения поднимали свои головы к крытому накрест потолку. Струйки ароматических испарений заставили ее глаза слезиться.

Гонг снова прогудел, по залу пронеслось эхо. Тяжелый полог отодвинулся, являя возвышение и трон на нем. На троне сидела худенькая женщина, чье лицо было скрыто под толстым слоем белой пудры, а тело окутано шелковым одеянием. Невозможно было определить ни ее возраст, ни выражение лица - она казалась красочной неживой картинкой. По обе стороны трона стояли шестеро мужчин, двоих из которых Габриель сразу же узнала - Зинг Ли и Као Сун, эмиссары. Другие, вероятно, составляли остальную часть совета.

При виде императрицы стражники, члены совета и слуги распростерлись ниц. Повторяя за Зеной, Габриель наклонила голову, но на пол не упала.

"Встаньте!"

Команда была произнесена приятным, но при этом дышащим силой голосом. Он пронесся по залу. Подняв глаза, Габриель поняла, что это сказала сама императрица. Все поднялись.

"Подойдите к трону", - продолжала женщина-кукла, указывая на Зену и Габриель.

Габриель вслед за Зеной подошла к возвышению, стараясь не разглядывать императрицу. Ей было трудно поверить, что такая затянутая одеждой и ярко раскрашенная женщина могла бы быть настоящим, живым человеком.

Вблизи белая пудра казалась еще более гротескной: кожа маленьких рук женщины, сложенных у нее на коленях, по сравнению с лицом казалась вообще смуглой.

"Моя империя еще раз благодарит тебя за прибытие, Королева Воинов, - продолжала императрица своим невероятно мелодичным голосом, - хотя предположу, что твой последний визит в наши земли оказался довольно неприятным".

Лицо Зены ничего не выражало. "Можно и так сказать".

Императрица не казалась хоть сколько-то встревоженной тем, что ее перебили - хотя нельзя было сказать, что скрывалось под слоем грима. "Мы искренне надеемся, что твой нынешний визит окажется достаточно комфортным, чтобы компенсировать все прошлые неудобства".

Габриель могла практически читать мысли Зены. 'Никогда не слышала, чтобы в темницах было комфортно'. Она украдкой коснулась руки подруги, чтобы не дать этим мыслям быть озвученными.

"Вы, - императрица указала на обеих женщин царственным жестом, - как и твой ребенок, Королева Воинов, являетесь моими личными гостями во дворце. Для меня будет большой честью, если вы примете мое гостеприимство как жест благожелательности и дружбы, и от меня, и от всех моих людей, как символ любви к ним моей матери".

Габриель склонила голову, опередив Зену ответом. "Мы благодарим вас".

"Если мои гостьи захотят, - женщина чуть улыбнулась, - я хотела бы продолжить знакомство на личном банкете, во имя памяти моей матери, Лао Ма, которая столь высоко отзывалась о Королеве Воинов. Я хотела бы научиться большему у моей матери, от женщины, которая знала ее так хорошо. Возможно, моим людям также принесет благо ее мудрость. Я буду рада, если вы присоединитесь ко мне в полдень".

Зена поклонилась, слегка и, Габриель заметила, немного вынужденно. "Это для нас честь, Лао Су".

Габриель сжалась при таком обращении - 'ваше императорское величество' подходило в этой сцене гораздо больше - но остереглась спрашивать Зену о ее методах. Она пыталась проверить женщину, и Габриель не вмешивалась.

Императрица склонила голову и, словно по волшебству, трон снова оказался накрыт пологом, скрывая помост вместе с членами совета.

Гонг снова прогудел. Прежде, чем Габриель успела подумать, что им полагается делать дальше, перед ними появились двое стражников, развернулись и вывели их из зала. Габриель шла следом за Зеной, специально держась поближе к резным колоннам, пытаясь хотя бы мельком разглядеть узоры. Она думала о предстоящем банкете Лао Су. Что бы там императрица ни планировала, Габриель была уверена в одном - это будет мало относиться к еде.

* * *

Банкетный зал был украшен в том же стиле, что и другие залы и комнаты, которые они видели в этом крыле дворца, если не считать главной тематики украшений на стенах и мебели. Куда ни посмотри, нигде не было ни одного дракона. Вместо этого зал был заполнен всевозможными видами фениксов. Раскрашенные тростниковые ширмы создавали иллюзию уменьшенного, а потому более уютного зала, чем он был на самом деле, и в воздухе висели слабые ароматы специй.

Габриель услышала шепот Зены, произведенный уголком ее рта: "Это была частная обеденная зала Лао Ма. Она нисколько не изменилась".

В центре залы находился маленький стол. В его центре, в свою очередь, плавала в блюде восковая свеча. Вокруг стола стояли три стула.

С одной стороны стола располагалась открытая ширма. Из-за нее вышла молоденькая служанка в красной тунике, с аккуратно стянутыми в узел волосами. Она поклонилась, сложив руки - сначала Зене, затем Габриель.

"Я от всей души счастлива приветствовать вас обеих", - ее голос был мощен и ровен - и знаком.

Лао Су! Габриель смотрела во все глаза. Это была та самая куколка на троне? Девушка подняла голову и мягко улыбнулась гостям.

"Пожалуйста, садитесь", - сказала она, сама садясь на один из стульев.

Зена и Габриель сели. Не было ни следа от белолицей картинки, встретившей их во дворце. Вместо этого фарфоровая кожа Лао Су пылала в теплом свете ламп, в ее водянистых миндалевидных глазах сияла радость. Ей вряд ли было намного больше двадцати лет.

"Прошу, простите за прохладный официальный прием - боюсь, я и мои советники не сходимся на некоторых интерпретациях протокола, и мне приходится уступать им победу в нескольких маленьких сражениях, чтобы выиграть войну".

Габриель взглянула на Зену, пытаясь понять, какое впечатление произвело на Зену это высказывание, но лицо Зены не выдавало ее мыслей.

"Мудрый выбор", - ровно сказала Зена.

Прислуга расставляла на столе чаши и блюда с мясом, которое казалось все еще шипящим, словно стояло на огне. Запахи щекотали нос Габриель, напоминая ей, что она не ела с самого утра.

Отпустив слуг, Лао Су сама разложила угощение, ее руки, удивительно быстрые и ловкие, двигались совершенно непринужденно. Зена, Габриель видела, выглядела столь же недоумевающей, как и она сама, хотя воительница это хорошо скрывала. Императрица? Прислуживающая гостям? Полуприкрытые глаза Зены не отрывались от действий женщины.

Движения Лао Су были уверены - словно она привыкла постоянно прислуживать другим. Габриель даже отшатнулась, когда Лао Су потянулась к ее тарелке суповым черпаком. Даже этот простой жест казался изящным, а жидкость, лившаяся в тарелку, почти танцевала.

Наконец Лао Су села. "Пожалуйста, угощайтесь. Мы можем поговорить, когда вы утолите ваш голод".

На этих словах к столу подошел мальчик-слуга. Он поклонился, затем наполнил свою тарелку понемногу из всех тарелок на столе и быстро всё съел. После краткой паузы он снова поклонился и вышел.

Габриель огорошило, что случилось бы, окажись еда отравленной? Лао Су просто приказала бы позвать другого дегустатора и принести другие блюда? Сколько было таких мальчиков?

Она отбросила бесполезные догадки. В поведении императрицы не было ничего, позволявшего предположить, что эта дегустация пищи была чем-то большим, нежели тактом - выказыванием уважения к гостям.

Заговорила Зена. "Лао Су, давай опустим формальности. Мы знаем, зачем ты позвала нас сюда. Что ты хочешь получить от книги своей матери?"

Лао Су снова наклонила голову, улыбнувшись. "Пожалуйста, поешьте сначала. У нас будет много времени поговорить".

И они стали есть почти в полной тишине, лишь палочки стучали о тарелки. Габриель пыталась сосредоточиться на действиях со странными столовыми приборами, благодарная, что ни Зена, ни императрица, казалось, не замечали ее неуклюжести. Когда был съеден последний кусок, Лао Су заговорила.

"Зена, ты училась мудрости моей матери с ее собственных слов, не с ее книги. У меня не было такой возможности. Моя мать боялась за мою безопасность и не оставила меня во дворце. Я выросла в монастыре, пока не пришло мое время требовать трон. Я стала императрицей с тех пор, как пал мой брат".

Зена отложила палочки для еды на стол. "И до последнего времени ты не знала, что являешься дочерью Лао Ма?"

"Знала - мое происхождение никогда от меня не скрывали, но я не думала, чтобы получу возможность управлять этими землями, когда мой брат узурпировал трон. Его правление навлекло тьму на моих людей - даже сейчас мы все еще в трауре. Зена - Габриель - вы знаете, что я позвала вас сюда, потому что мне нужна, необходима ваша помощь. Мои эмиссары поведали вам о расколе, царящем среди советников?"

Зена и Габриель кивнули, подтверждая.

"Многие сомневаются, имею ли я право наследовать трон - сомневаясь из-за того, что я наследница дома Лао, и из-за того, что я женщина. Некоторых советников не устраивает и то, и другое. Боюсь, сейчас моя страна переживает трудные времена. Вы, наверное, видели: поля не возделаны, потому что некому их засеять, скот бродит повсюду, потому что некому за ним следить, нищие во всех деревнях".

"Да".

"Я хочу помочь моим людям, но мои реформы требуют сотрудничества с советом. На мелкие разногласия просто нет времени, они уничтожают мою страну".

Если боль в ее голосе была разыграна, то разыграна безупречно.

Габриель подала голос. "Что намереваются делать твои советники?"

"Они хотят подорвать мое правление, Габриель, самым прямым возможным способом - препятствуя реформам и вызывая новые страдания. Моим людям будет несложно поверить, что снова во всём виноват их правитель - они еще помнят о Зеленом Драконе, моем брате".

Лао Су отпила из крошечной чашки, затем продолжила, ее голос становился все более тревожным.

"Кампания против меня еще не вышла на поверхность, но я чувствую, что конец уже близок. Я боюсь, что не смогу противостоять, когда советники решат в следующий раз выступить против меня, а это должно случиться уже на следующем заседании совета, - она смотрела в пространство между Зеной и Габриель. - Вот почему мне так нужна ваша помощь. Я верю, что сила моей матери даст мне возможность снова сделать страну такой, какой она когда-то была, вернуть моим людям их достоинство".

Габриель улыбалась серьезности в голосе юной императрицы. Если она действительно беспокоилась о своей стране, они уже не зря сюда приехали.

Голос Зены прорвался сквозь мысли Габриеля, звуча более чем колко.

"Как ты собираешься найти книгу?"

"Мне известно, где она, от монахинь, которые меня воспитали, Зена. Именно им я обязана силами, которые у меня были, чтобы противостоять моим советникам. Я обязана им жизнью, потому что они не раз меня спасали. Они сделали всё, что могли, заботясь обо мне, и надеялись, что там, где они не смогут помочь мне, поможет она".

"И где она?"

"В безопасности", - Лао Су положила руки на стол, сложив ладони в умоляющем жесте, понятным на всех языках и во всех культурах.

"Вы поможете мне? - она схватила руки Зены и Габриель. - Пожалуйста, не отвечайте сейчас - я буду ждать ваше решение завтра утром. Сегодня вы просто гости в моем дворце. Я уверена, вы найдете здесь много того, что вас заинтересует - и, возможно, вернет старые воспоминания, - она заглянула в глаза Зены. - Королева Воинов?"

"Да?"

"Ты расскажешь мне о моей матери?"

Повисла неуютная тишина. Зена крайне редко говорила о Лао Ма - слишком много было болезненных воспоминаний, слишком много сожалений. Но, наконец, бездна в глазах Лао Су, вызвала ту часть Зены, которую Лао Ма учила - не ту, которая была полна горя - и воительница улыбнулась.

"Твоя мать... Ты очень на нее похожа... во многом".

* * *

"Ну?" - Зена стояла перед большим медным зеркалом, морщась, когда Габриель проводила по ее волосам расческой.

Габриель отложила расческу и посмотрела на отражение лица подруги. "Что "ну"?"

"Что ты теперь думаешь о Лао Су?"

В голосе ее подруги были веселые нотки - Габриель не сомневалась, что Зена уже сделала свои собственные заключения и выводы.

"Она, вроде бы, искренне заинтересована благополучием своих людей", - задумчиво начала Габриель, глядя, как Зена берет Еву на руки и подбрасывает на коленях. В комнате зазвенел смех девочки.

"Она кажется немного... усталой? Должно быть, у нее немало проблем с ее советниками. Наверное, трудно жить в такой изоляции. Это сводит с ума".

Зена как будто игнорировала ее, играя с Евой.

"Зена?"

Воительница обернулась к подруге. "Надеюсь, что ты права, Габриель. Потому что я думаю так же - и это меня беспокоит!"

Габриель театрально уперлась руками в бедра. "И что это должно значить?"

Губы Зены растянулись в улыбке, но ее глаза оставались серьезными. "Только потому, что я не могу видеть западню, не означает, что ее нет".

"Ты шутишь. Зена, если ты не можешь видеть западню, ее действительно нет, - Габриель села на край кровати. - Мы провели целый день, беседуя с советниками, ты сама видела, какие они. Снаружи милые, а внутри холодные как рыбы. Кроме Зинг Ли и Као Суна, конечно. Да ладно, Зена, даже я это вижу!"

Зена вздохнула, укладывая Еву на кровать, чтобы перепеленать. "Габриель, я не меньше твоего хочу в это верить. Но в Китае всё всегда не такое, каким кажется".

Габриель медленно покачала головой. "Лао Су может оказаться лучшим, что случится с Китаем после Лао Ма. Ты не хочешь верить, что люди здесь могут быть счастливы, из-за моей ошибки? Потому что я тебя... предала?" - даже сейчас это было всё еще тяжело произносить.

Зена вздрагивала от боли, слышимой в голосе подруги. "Нет, Габриель, ну что ты..."

Габриель попыталась говорить так, чтобы ее голос звучал ровно. "Пожалуйста, Зена - сделай это для меня. Не заставляй меня еще больше сожалеть. Пожалуйста? Просто подумай об этом?"

Зена погладила щечку Евы, затем посмотрела на Габриель. "Хорошо".

Габриель широко улыбнулась. "Спасибо".

Лицо Зены оставалось обеспокоенным. "Габриель... "

Она была прервана приходом слуги, следом за которым тут же вошла Лао Су. Императрица все еще была одета в простую красную тунику, но теперь туника была дополнена тяжелым золотым ожерельем в форме феникса. В руках у нее был солнечный зонтик.

"Я была бы крайне счастлива, если бы вы согласились сопровождать меня на прогулке по садам".

Зена покачала головой. "Прости, Лао Су - боюсь, сейчас всё мое внимание необходимо моей дочери". Она подчеркнула свои слова, демонстративно взмахивая пеленкой. Габриель сжалась - в чем смысл оскорбления хозяйки?

Императрица улыбнулась без намека обиды. "Конечно. Габриель?"

По знаку императрицы слуга подал Габриель солнечный зонтик, похожий на тот, что был у самой Лао Су. "Я была бы рада, если бы ты составила мне компанию".

Габриель вопросительно посмотрела на Зену. Воительница почти незаметно пожала плечами, продолжая пеленать дочь. Габриель с улыбкой взяла солнечный зонтик.

"С удовольствием".

* * *

Сад был бы наманикюренным этюдом в сборнике Благородной Красоты - идеально расчищенный, поражающий совершенством формы вместо хаотической симфонии дикой природы. Проложенные дорожки змеились по пологим склонам, вокруг апельсиновых и лимонных деревьев с ярко сверкающими плодами на ветках.

Габриель и Лао Су медленно шли по тропинке к круглой беседке с изогнутой крышей и покрытой сложными запутанными узорами. Маленькие не видимые глазом птички радостно чирикали в дышащем жасмином воздухе. Они подошли к беседке, и Лао Су села на скамью внутри, складывая свой солнечный зонтик.

Она улыбнулась, жестом приглашая Габриель последовать ее примеру. "Пожалуйста, садись сюда".

Габриель села, разглаживая на коленях шелковую тунику. "Здесь просто чудесно", - сказала она, оглядывая парапет напротив, где под легким ветерком нежно шелестела листьями плакучая ива.

"Здесь так мирно, - сказала Лао Су, - не то что во дворце".

"Да, могу представить".

Императрица продолжала, чуть нахмурившись: "Но во всем этом есть нечто ужасно искусственное. Как бы я хотела родиться кем-то другим, иметь возможность познать мир, Габриель. Как ты. Как Зена".

"Ваше Величество", - начала Габриель, но Лао Су недовольно взмахнула рукой.

"Лао Су, - исправилась она. - Наши жизни не так беззаботны, какими могут показаться... То, что делает Зена, трудно и опасно. По сути, у нее обязательств не меньше, чем у тебя".

"А ты?"

Габриель задумалась. Она могла бы сочинить историю с моралью о долге и обязанностях, для пользы юной императрицы, но что-то в поведении Лао Су - некая честность - мешала ей преувеличивать.

"У меня больше свободы, чем у Зены, Лао Су - но мой долг, мои обязанности столь же велики, как и ее, и тоже заставляют меня следовать своему пути, - она отвела глаза, не горя желанием переходить к болезненной части - но затем решила продолжить, выложить всё как есть".

"Однажды я предала Зену. Здесь, в Китае. Я солгала бы, если бы сказала, что не ищу свое искупление - возможно, даже сильнее, чем Зена ищет свое".

Глаза Лао Су потеплели. "Надеюсь, тебе удастся когда-нибудь его найти, Габриель".

Она больше ничего не сказала, но Габриель ощутила взаимное понимание, внезапно объединившее их, и от этого почувствовала себя уютнее.

Некоторое время они просто сидели в дружеском молчании, глядя на ручеек, играющий на камнях.

"Наверное, Зена - самая замечательная", - наконец сказала Лао Су.

Габриель усмехнулась. "У нее бывают особые моменты, - затем, снова становясь серьезной, она добавила. - Зена - лучший друг, какой когда-либо был у меня".

Лао Су печально улыбнулась. "Не могу вспомнить, чтобы хоть когда-нибудь у меня был настоящий друг".

Габриель обернулась, взглянула на белый овал лица девушки - и почувствовала волну чего-то вроде необходимости защитить.

"До сегодняшнего дня", - сказала она.

Лао Су была где-то далеко. "Ты уедешь с Зеной, когда откроется книга - да так и должно быть. Я и не думала уговаривать тебя остаться".

Габриель не отвечала. Что она могла сказать? Это было правдой.

"И потом я снова буду одна - но, по крайней мере, у меня будет мудрость моей матери, которая поможет мне. Как я буду счастлива, наконец познать ее, - Лао Су встряхнулась, словно чтобы прогнать неприятные мысли, затем поднялась со скамьи и взяла свой зонтик".

"Уже поздно, Габриель - ты пойдешь во дворец со мной или пока останешься здесь?"

"Я иду с тобой".

Габриель поднялась следом, пораженная тем, насколько расстроенной себя чувствовала. Она была искренней в предложении дружбы и отказ, пусть и изысканно вежливый, разумно оправданный, причинял боль.

Когда они дошли до озера с лилиями у ворот сада, Лао Су остановилась.

"Как ты считаешь, Зена согласится помочь мне, Габриель?"

Габриель медленно кивнула. "Думаю, шансы этого весьма велики".

Молодая женщина с облегчением вздохнула. "Хорошо, - и затем. - Возможно, вы с Зеной согласитесь остаться моими гостями, пока я не научусь пользоваться силой моей матери?"

Габриель улыбнулась. "Я была бы рада".

Императрица улыбнулась в ответ, с такой искренней теплотой, что Габриель устыдилась своего предыдущего недовольства. "Я буду крайне признательна... мой друг".

"Я тоже", - ответила Габриель.

Они вместе вернулись во дворец.

Открытая Книга

To think I was scared to open the box
New love on the doorstep - isn't it funny, there's
nothing on how it works
Go on, have a look inside
You won't know what you did without it

The Whitlams, "Up Against The Wall"

Большой, богато обставленный кабинет, был тускло освещен лампой, стоящей посередине письменного стола, и на его полированной поверхности лежала закрытая книга. Края комнаты исчезали в тени - и было бы почти уютно, не виси в воздухе тяжелое, чуть ли не физически ощущаемое напряжение.

Зена и Лао Су стояли по разные стороны стола, Габриель, с Евой на руках, находилась чуть поодаль. Это была та самая комната, в которой Лао Ма обучала когда-то юную, гораздо более нетерпеливую Зену. Гораздо более эгоистичную и жадную, думала Зена, и, к счастью, слишком глупую, чтобы понять необъятность того, что предлагала Лао Ма - и отказавшуюся от того, чего никогда бы не получила.

Она взглянула на императрицу, хрупкую девушку, отчаянно сосредоточенную, напряженную. Даже сейчас она была так похожа на свою мать, что Зена была вынуждена напомнить себе: будет ошибкой приписывать этой девушке характер Лао Ма. Мудрость и сила, содержащиеся в книге, были ее по праву, но Зена была намерена как следует убедиться, что они будут использованы именно так, как этого хотела Лао Ма - для блага ее людей, и никак иначе. Не было сомнений, что книга предназначалась ей. Она только надеялась, что Лао Су оправдает ее ожидания.

"Готова?" - Габриель бросила на Зену вопросительный взгляд, оторвавшись от созерцания ребенка у нее на руках.

"Как никогда".

Зена взяла на руки дочь, выглядящую внушающей в изумрудно-зеленой тунике, расшитой золотыми фениксами. Шелк под ее руками стал прохладным и влажным. Зена поняла, что ее ладони вспотели.

"Лао Су, - она снова внимательно взглянула на императрицу, - ты знаешь, что книга твоей матери содержит мудрость и силу - но без мудрости сила ничего не будет стоить. Если ты попытаешься воспользоваться ею до того, как сумеешь постигнуть, - Зена говорила осторожно, обдумывая каждое слово, которое резало как бритвой, - она уничтожит тебя. Ты меня понимаешь?"

Лао Су склонила голову, чуть смущенно. "Я знаю. Я не посрамлю память моей матери, Зена - и я сделаю то, что нужно моим людям. Я даю тебе свою клятву".

Зена продолжала смотреть на нее на мгновение дольше, встречая серьезное намерение в темных глазах девушки.

Да будет так.

Она удерживала Еву на одной руке, подняла другой обложку книги, и каждый кусочек кожи был таким же мягким и гладким, каким она помнила. Сообщение Лао Ма находилось на первой странице, 'Голубка' и 'Ястреб' как будто тянулись друг к другу. Дальше книга была закрыта, как если бы страницы были склеены. Зена явно ощущала, что книга, за неимением лучшего слова, спала.

Тишина в комнате становилась всё тяжелее, даже Ева, казалось, ощущала напряжение. Она чуть извивалась, так что Зена подалась вперед, опуская ее ближе к столу и кладя крошечную ручку девочки на изображение 'Голубки', затем положила свою ладонь чуть выше, накрывая 'Ястреба'. Она слышала, как Габриель и Лао Су затаили дыхание - и ждали.

Ничто не случилось.

Не было никакой вспышки света, никакой потусторонней музыки. Зена сняла свою руку и выпрямилась, поднимая Еву, затем наклонилась и перевернула страницу. Книга Лао Ма была открыта.

Комната наполнилась вздохами облегчения Габриель и Лао Су и хихиканьем Евы, когда Зена подбросила ее вверх и встала за столом.

"Спасибо", - глаза Лао Су счастливо сияли. Она протянула руку к книге, но остановилась, едва не коснувшись страницы.

"Как красиво, - сказала она. Ее пальцы парили над текстом, прослеживая аккуратные ровные строчки. - Не только книга... сами слова. Ты прочитаешь со мной?"

Зена покачала головой, волна нежности захлестнула ее, словно из книги вылетели воспоминания о Лао Ма и окутали ее. Она отчаянно пыталась восстановить равновесие.

"Думаю, нет, - глядя на потускневшее лицо девушки, она добавила уже мягче. - С этих страниц с тобой будет говорить твоя мать, Лао Су. Тебе нужно внимательно слушать. И мы будем слушать с тобой".

Улыбаясь, Лао Су позвала слуг принести им табуретки и лампы. Зена смотрела на пылающее лицо девушки и ощущала странный мир внутри себя. Лао Ма гордилась бы своей дочерью.

* * *

"Арес!"

Крик пришел откуда-то изнутри, из такой глубины, что по пути он исказился до неузнаваемости, и нельзя было сказать, был ли он порожден ужасом или отчаянной необходимостью.

Зена села, сильно вздрогнув, темная комната опасно покачивалась. Ее голос, пустой и напуганный, все еще эхом повторялся в ее голове. "Арес..." Она не знала, прокричала ли она вслух или только во сне. Она сжала влажные от пота простыни, дожидаясь, пока мир снова станет нормальным.

В спальне было тихо, из сада доносились благоухающие ароматы цветов, особенно остро ощущаемые в прохладном ночном воздухе.

Просто кошмар.

Однако она не могла просто стряхнуть чистый ужас видения - и не могла вспомнить подробности этого увиденного ужаса. Она хваталась за обрывки, пытаясь восстановить по кусочкам целое, но как только начинало казаться, что ей это удается, как они растворялись в небытие. Только одно помнила она совершенно отчетливо - Еву.

С Евой что-то случилось! Она была прямо здесь, возле нее - но недостижимая. В сумятице сна скрывался кто-то - или что-то - кого невозможно было опознать. Смотрел, следил, готовился ударить. Ева плакала, а она не могла дотянуться до дочери, не могла сделать вообще ничего, чтобы спасти своего ребенка, а вокруг нее небо раскалилось добела...

Боги! Ева!

Во внезапной панике Зена выпрыгнула из узкой кровати, отбрасывая одеяло, и босиком побежала туда, где стояла колыбелька Евы. Неужели с ней что-то случилось?

Ее дочь мирно спала под одеяльцем, посасывая большой палец.

Колени Зены облегченно согнулись. Она опустилась назад на кровать и наклонилась над колыбелькой, беря Еву на руки. Девочка что-то тихо пробормотала, потом, не просыпаясь, поуютней устроилась на руках матери. Зена прижалась липкой щекой к теплому шелковистому лобику Евы и погладила ее волосы.

"Никто не причинит тебе вреда, детка, - прошептала она, ее голос прозвучал в темноте резко и почти незнакомо. Она обошла вокруг кровати, снова легла, опираясь одной рукой о матрац. - Никто".

Зена уложила свою спящую дочь на руках и накрыла их обеих простыней, сворачиваясь клубком. Она думала о своем кошмаре. Почему она кричала, зовя Ареса? Или она кричала на Ареса? Это он был там? Он хотел что-то сделать Еве? Забрать ее?

Она глубоко вздохнула и медленно поежилась, пытаясь избавиться от страха, захватившего ее. В конце концов, это был только сон - всегда было опасно столько читать о снах.

Она была уверена только в одном. Им необходимо вернуться домой.

* * *

Прошло несколько часов после того, как Зена отправилась укладывать Еву спать, а Габриель и юная императрица все еще были в кабинете, обе поглощенные объемом перед ними. В свете ярких танцующих огней комната, украшенная резной слоновой костью, словно сама светилась, и ее теплое сияние вливалось в сердце Габриель. Лао Су читала книгу, очень тихо, и ее мелодичный голос дополнял роскошь звука к роскоши мудрости, содержавшейся в страницах.

Габриель вдруг обнаружила, что жалеет, что не знала женщину, слова которой плыли вокруг нее, бессмертные. Она подумала о ее свитках. Будут ли ее слова, хотя и казавшиеся часто ей, автору, неподходящими и нелепыми, столь же бессмертными? Вероятно, нет. Но было так уютно мечтать об этом в дышащим теплом старом кабинете Лао Ма.

Лао Су перестала читать. Габриель подняла голову, впервые заметив, что лампы начали трещать, и их свечение становилось всё слабее. Она с удивлением увидела, что щеки Лао Су блестели от влаги в мерцающем свете.

"Ты плачешь?" - прошептала она.

Лао Су провела пальцами по краю книги, затем осторожно ее закрыла, положила тонкие руки на обложку.

"Уже нет, - сказала она. Затем ее покрасневшие глаза смягчились, она задумалась. - Как по-твоему, можно ли скучать по кому-то, кого никогда не знала, Габриель?"

Габриель дотянулась до руки девушки и сжала ее. "Теперь она с тобой, и всегда будет".

На лице Лао Су отражалась острая боль, страдание, слишком глубокие, слишком сильные. Ей было нужно время. Габриель поднялась со своего стула и наклонила голову, сложив руки, следуя традиционному этикету.

"Доброй ночи, Лао Су".

Она ждала еще мгновение, но императрица не выказала никакого намека на то, что слышала ее, сосредоточенная на чем-то вне этой комнаты - и вне себя. 'Есть в ней что-то, - думала Габриель, глядя на игру теней на блестящих от слез щеках девушки, - что-то глубоко в ее душе. Она тоже страдала. А страдание порождает во всех нас тьму'.

В тот момент, возможно, больше, чем когда-либо прежде, Габриель хотела обнять девушку, защитить ее от всех опасностей, которые будут угрожать ей на ее пути, на пути спасения своей земли и своего народа. Но в поступках Лао Су была и сила, что-то такое, вроде спокойствия Лао Ма, и это что-то говорило Габриель, что юная девушка найдет в себе силы пройти весь свой путь. Габриель вышла из комнаты, тихо прикрывая за собой дверь.

Она вошла в спальные покои настолько бесшумно, насколько было возможно, прощупывая дорогу перед собой, пытаясь не разбудить Еву или Зену, спящих рядом. Она была почти у кровати, когда ей стала видна щель в двери, разделяющей комнаты, освещенный лампой. Удивленная, Габриель подошла и отодвинула ширму, заглядывая в комнату Зены.

Зена сидела на кровати, спиной к двери, укачивала Еву. Габриель подошла к ним и села рядом - сбитая с толку тем, что Зена не кормила Еву, а просто сидела, легонько укачивая девочку.

"Не спится?" - тихо спросила она.

Зена выдавила грустную улыбку. "Спится. Просто чувствую что-то странное".

Габриель внимательно взглянула в лицо подруге. И обнаружила там то, что заставило ее испытать стыд. Под глазами Зены были темные круги, щеки лихорадочно блестели, темные волосы прилипли ко лбу. Габриель почувствовала, как виновато краснеет. Со своими заботами о Лао Су она совсем забыла о Зене и Еве.

"Ты заболела? Зена, ты должна была мне сказать!"

Воительница покачала головой. "Всё хорошо - я просто устала. Никак не могу избавиться от этих снов, вот и всё, - она нахмурилась. - Габриель, нам надо идти домой".

"Сейчас?" - глаза Габриель недоверчиво распахнулись.

"Как можно скорее. Прямо с утра. Наша работа здесь сделана - Лао Су сама справится".

Габриель сделала выдох через нос. "Но... ты говорила... Зена, мы не можем просто уйти прямо сейчас, Лао Су только начала учиться. Ты ей нужна!" - мысль уехать и покинуть императрицу буквально накануне угрозы переворота не могла улечься в ее голове.

"Нет, - мягко сказала Зена, - я ей не нужна. Только она сама еще этого не знает".

В глазах Габриель защипало. "Я надеялась, мы присмотрим... "

Зена встала и отнесла Еву в ее колыбель.

"Если хочешь, можешь здесь задержаться", - сказала она через плечо, укутывая сонную дочь одеяльцем.

"Но... Ты сказала, мы сделаем это вместе!"

"И мы сделали, - Зена взяла из сундука у стены свои доспехи и вернулась, вставая перед Габриель, все еще сидящей на кровати. - Если ты хочешь остаться с Лао Су и убедиться, что она справится со своими советниками - и со своей силой - я пойму".

"Остаться здесь одной?"

"Почему нет? - Зена сложила ворох кожи и металла на кровать и начала одеваться. - Она доверяет тебе - ты будешь за ней присматривать, чтобы быть уверенной, что она всё делает правильно. И к тому же, ждать уже не долго - встреча совета будет после следующего новолуния, - она натянула латную рукавицу. - А я навещу маму, дам ей шанс разбаловать Еву, - она вздохнула. - Может, и эти сны перестанут сниться".

"Какие сны?" - Габриель передала ей вторую латную рукавицу, слишком потрясенная, чтобы всё осознать.

"Просто сны. Что-то, связанное с Аресом, я так думаю. Я должна это проверить", - ее тон не располагал к дальнейшим вопросам.

Габриель смотрела, как Зена повернулась, застегивая доспехи. 'Вот и снова', - думала она. Наконец она кивнула. Дальнейшие споры были бы пустой тратой времени и сил - как и всегда, когда дело касалось Ареса.

"Хорошо. Я останусь - но только до встречи совета, - она послала подруге осторожную улыбку. - Почему доспехи?"

Зена закончила одеваться и взяла меч. "Уже нет смысла пытаться заснуть. Я могла бы пока размяться, прежде чем двигаться в путь, - она поправила ножны на спине. - В любом случае, сну напрасно придают слишком большое значение".

Габриель с тревогой посмотрела на нее. "Ты ненормальная, ты это знаешь?"

Зена засмеялась, слишком усердно. "Ты и сама не многим лучше. Сделай мне одолжение, пожалуйста. Собери вещи Евы. Мы уезжаем на рассвете".

"Конечно. Тебе не кажется, что ты должна поговорить с Лао Су?" - Габриель интересовало, считалось ли преступлением нарушение дворцового протокола.

"Я надеялась, что об этом ты тоже позаботишься".

Сказительница страдальчески выдохнула. "Хорошо. Я сделаю это - но только в этот раз. И ты будешь мне должна!"

"О чем речь", - согласилась Зена и вышла.

Габриель перевела взгляд с пустого дверного проема на колыбель Евы и покачала головой. Едва только она думала, что наконец-то научилась разгадывать замыслы Зены, как подруга снова ставила всё вверх тормашками.

Она только надеялась, что это был не другой ребенок.

Оставив надежды поспать, Габриель достала из сундука седельные сумки и принялась укладывать вещи Евы.

Лед и Пламя

К второму кругу горестного ада,
Где скорченных любовников несет
Крутящий смерч, сечет лавина града
И хлещет вечный дождь. Как горек рот,
О, как прекрасен лик оледенелый
Той, что со мной в кромешной тьме летела

"Сон, увиденный
после прочтения истории о Паоло и Франчески у Данте"

Джон Китс

Зена промчалась вниз по лестнице и, не сбавляя темпа, прошла к воротам в сад, стараясь не поддаваться ночной прохладе и тающие воспоминания кошмара. Ее тело стремилось остановиться, руки с силой сжимали оружие, повинуясь ее приказу, доказывая, что она никогда не будет беспомощна.

Она прошла в охраняемые львами ворота, по пути проведя рукой по холодной мраморной гриве одного из изваянных животных. Здесь не требовались живые стражники - сад находился во внушительном внутреннем дворе имперской резиденции. Вокруг пруда с лилиями мирно шелестели листьями деревья. Зена прошла через арочный мост на другую сторону, уходя от спящего дворца. Она сделала шаг вперед, и тут же отскочила, будто наткнувшись на невидимого противника, одновременно обнажила меч.

Какое-то время, довольно долго, она не слышала ничего, кроме собственного отрывистого дыхания и свиста разрезающего воздух лезвия. Иногда на острие падали листья, бесшумно слетали на воду и исчезали в небытие, не заботясь о стремительных яростных движениях над ними.

Сначала неуверенно, но с всё возрастающим ощущением неудобства, Зена распознала какие-то звуки, нарушающее шум ее тренировки - стали слышны другие шумы, которые она уже не могла игнорировать. Она остановилась и опустила меч, тяжело дыша. Вот, снова! Беседа, два разнящихся голоса в ночи. Один - глубокий и насмешливый, другой выше, явно женский, но они не были похожи на голоса возлюбленных. Голоса доносились из-за апельсиновых деревьев, растущих вдоль дорожки.

Все еще с мечом наготове, Зена раздвинула ветви ближайшего к ней дерева, выглянула. Там была полянка, довольно большая. На ее противоположной стороне были две фигуры в длинных расшитых туниках, погруженные в беседу.

Как раз тогда одна из фигур чуть повернулась, и Зена еле удержалась от возгласа. Это была Лао Су.

Зена подползла ближе, держась в тени деревьев, пока она не смогла разобрать слова. Что-то было не так - она слышала, как Лао Су возражала, вежливо отказываясь, но другой голос был невнятным, и Зене приходилось напрячься, чтобы разобрать слова. Он тоже был знаком. Зена двинулась в сторону, достаточно, чтобы целиком разглядеть вторую фигуру.

Новый удар лишил ее сил двигаться. Рукоятка меча вдруг показалась слишком скользкой, клинок - слишком тяжелым.

Лао Су разговаривала с Минг Тьеном.

Сердце Зены подскочило к ее горлу, так что она почти ощущала вкус крови. Всё вокруг плыло и раскачивалось, и ей пришлось приложить все силы, чтобы вернуться к действительности. Это было невозможно! Минг Тьен был мертв! Она сама убила его, без единой капли крови, проткнула его череп узкой булавкой. Это был ее долг Лао Ма - она сделала то, что не смогла сделать его мать - убить своего сына. Худшего тирана, какого видел Китай. Как могла она ошибиться? Как могло этого не быть достаточным для его смерти?

Затем ветер зашевелили ветви, и Зена поняла, что она не ошиблась тогда, но легче ей не стало. Она с отвращением смотрела, как листья раскачивались, проносясь прямо сквозь его тунику, туда-обратно. Минг Тьен был призраком.

Как? И какое отношение к этому имела Лао Су? Внутри у Зены что-то подпрыгнуло - она просчиталась. Девчонка была предательницей! Она заставила себя слушать то, что говорила императрица, ее нервы яростно метались.

"При всем моем к тебе уважении, мой брат - я не могу! Еще нет, - руки Лао Су умоляюще взметнулись перед нею. - Позволь мне разобраться с этим восстанием, позволь мне познать мудрость моей матери..."

Зена услышала презрительное фырканье Минг Тьена.

"Хватит! - его голос звучал вдалеке, но от этого не казался менее угрожающим. - Ты уже и так достаточно долго веселилась - я обещал, что ты получишь эту проклятую книгу, а ты что обещала? Что?! Отвечай!"

Девушка заметно дрожала, но ее голос оставался ровным. "Я помню", - тихо ответила она.

Зена за деревом затаила дыхание. Вот оно что - императрица знала, что делает, когда посылала за ней! Как она могла быть такой идиоткой и только сейчас это понять!

Голос Минг Тьена становился всё громче, шипя как приближающаяся горящая стрела.

"Тогда что тебе мешает использовать силу книги? Ты ее получила! Ты поклялась вернуть мне жизнь, сестра! Не вздумай теперь предать меня!"

"Нет! Нет... Пожалуйста, всего несколько дней. Я еще не достаточно сильна - если я использую силу сейчас, она убьет меня!"

Минг Тьен колебался достаточно долго, и Зена поняла, что отсрочка, вероятно, не повредит его планам. Затем, очевидно, решив, что риск потери его проводницы в мир живых перевешивает тяжесть ожидания, он нахмурился.

"Один день. Это - всё, что у тебя есть, сестра - один день. Завтра с восходом луны ты отдашь свои долги!"

Долги - это слово пронзило Зену холодом, и внезапно кошмар, почти забытый, стал отчетливым. Та затаившаяся фигура - тот, кто следил за нею - не Арес, Минг Тьен! Мгновенное понимание повергло ее в панику - Ева!! Он собирался что-то сделать Еве!

Этой встряски было достаточно, чтобы вывести ее из ступора. Не дожидаясь, когда разговор продолжится, она отползла назад к дорожке так тихо, как только могла, затем полуползком-полубегом вернулась к воротам. Когда она поняла, что находится достаточно далеко от них, она бросилась бежать в полную силу, выжимая из себя все силы, из ее легких вырывалось только одно слово, снова и снова - Ева, Ева, Ева.

Этот ублюдок ничего не сделает ее ребенку!

Зена пронеслась по коридорам, не беспокоясь о том, что разбудит дремлющего часового, огни факелов тянулись вслед за ней, когда она пробегала мимо - всё это не имело никакого значения - ей нужно было забрать дочь, сейчас же!

Она ворвалась в свою комнату, отшвырнула в сторону ширму и схватилась за дверной косяк, на миг едва не оглушенная темнотой.

"Зена?"

Сонный голос Габриель остановил вращающуюся комнату. Зена вошла, чуть споткнувшись, отчаянно схватила из кроватки Еву и так сильно прижала к себе, что девочка незамедлительно начала вопить.

"Зена, что происходит? - Габриель схватила Зену за руку. - Куда ты забираешь Еву?"

"Собирай свои вещи, Габриель, - мы уезжаем! Немедленно!"

Габриель протянула руку, удерживая Зену.

"Зена, ты скажешь мне, что происходит?!"

Зена заставила себя говорить членораздельно. "Габриель, сейчас не время - я объясню всё по дороге. Пожалуйста, поторопись - здесь Минг Тьен!"

Габриель уже наполовину оделась, когда услышала имя. Она замерла. "Что?!"

Зена бросила ей пальто, пытаясь утихомирить Еву. "Нет времени - потом. Идем!"

Габриель надела свое пальто и подхватила сумки, которые она упаковала прежде, всё еще потрясенная. "Не снова, Зена! Пожалуйста, не снова!"

Внезапно в дверях возникла тень. Обе женщины одновременно подняли головы - там была Лао Су, в порванной тунике, с беспорядочно упавшими на лицо волосами. Она держалась за грудь, пытаясь отдышаться.

"Пожалуйста... Габриель? Зена? Прошу - вы должны уехать, немедленно!"

Зена в мгновение ока схватила девушку, пихнув Еву подруге - Габриель поняла это, только когда заметила, что прижимает к груди Еву, от недоумения даже переставшую плакать.

"Что ты сделала, глупая девчонка? - Зена сжимала ее руку все сильней, пока Лао Су не отдернула ее, вскрикнув от боли. - Что за сделку ты заключила с тем чудовищем?"

Лао Су вобрала в легкие воздух. "Я ска... скажу тебе, всё скажу, толь... только отпусти меня!"

Зена раскрыла ладонь, ее пальцы тут же нажали точки на горле девушки, перекрывая артерию. Лао Су начала задыхаться.

"Отлично, у тебя тридцать секунд!"

Глаза Лао Су казались ненормально красными в свете факела, доходящем из коридора. Она отчаянно заговорила, ее глаза метались от Зены к Габриель и обратно.

"Монахи, которые меня вырастили, часто вызывали духов - они не знали, что я следила за ними - и когда мой брат умер, я попробовала сама - и он пришел, он сказал, что он мне нужен, но я не поверила ему - потом, когда советники снова принялись восставать, я его снова вызвала, и он рассказал мне о книге - он сказал, что знает, как я могу ее открыть - в обмен на это я пообещала вернуть его к жизни!"

Зена открыла кровоток. Лао Су сжала свою шею, глубоко дыша.

Зена потянула ее за волосы, пока она не встала прямо, а потом оттолкнула ее назад. Габриель вздрогнула, крепче прижимая к себе Еву.

"Вернуть его к жизни - как?"

Зубы Лао Су выстукивали дробь. "Я... Я не знаю..."

Зена снова ее толкнула. "Лжешь!"

"Я не знаю! Он сказал, что сила сама мне скажет - что мне нужен только ключ!"

"Что с ключом?"

Глаза Лао Су умоляюще смотрели на Зену. "Я не знаю, я не знала до этой ночи - но я догадываюсь..."

"Что?"

"Я догадываюсь, что он будет пытаться войти в твое тело - или в тело Евы, - паникующие нотки в ее голосе делали его пронзительным. - Потому вы и должны уехать, вы все, пока не стало слишком поздно. Я не смогу удерживать его еще одну ночь..."

Зена перебила ее. "Я знаю", - она отошла от нее и повернулась туда, где стояла Габриель, с побелевшими губами, раскачивающей головой. "Нет, Зена - Лао Су... Нет!"

По щекам императрицы катились слезы. "Да - Габриель, это правда! Это всё из-за меня - я предала вас, обманула ваше доверие... Пожалуйста, уходите, спасайтесь, я еще могу удерживать его!"

"Нет".

Голос Зены внезапно оказался крайне спокойным. Габриель и Лао Су взглянули на нее.

"Теперь не важно, кто виноват. У нас есть день, мы можем это сделать. Лао Су, останься..."

Она нетерпеливо взмахнула рукой при протесте Лао Су.

"Нет, слушай меня! Ты сглупила, но здесь и сейчас это не важно. У нас есть сила Лао Ма - мы можем использовать ее, но нам понадобится твоя помощь, ты понимаешь?"

Девушка кивала сквозь слезы, в ее глазах появилась надежда. "Что угодно - я всё сделаю, Зена, только скажи!"

"Если мы будем работать вместе, мы сможем создать... путь, короткий - который выведет нас в Грецию. Он оставит за собой след, след силы... "

Габриель испуганно покачала головой. "Но тогда он сможет отправиться за нами!"

Синие глаза Зены казались ледяными. "Именно".

Она взяла у Габриель Еву и прислонила головку ребенка к своему плечу, поглаживая ее по спинке. Ева довольно проагукала что-то, не замечая напряженности в темной комнате.

"И вот так мы устроим ему ловушку, детка", - прошептала Зена в волосы маленькой девочки.

Габриель вздрогнула.

"После того, как мы уйдем, Лао Су, - продолжала Зена - попытайся удерживать его, пока сможешь, но не рискуй своей жизнью! Когда он потребует, чтобы ты сдержала слово, скажи, что потеряла Ключ - что мы идем домой, что ты выставила у наших комнат часовых, но мы использовали силу книги и сбежали".

"Я пойду с вами".

"Нет. Ты нужна своей стране. У тебя есть обязательства перед твоим народом, ты меня слышишь, Лао Су? Ты остаешься императрицей. И у тебя всё еще есть шанс удачно завершить свои реформы, и у тебя остается сила".

Лао Су издала приглушенный звук, который, возможно, был рыданием - но в следующее мгновение она выпрямилась и прямо посмотрела на Зену, затем - на Габриель. "Я не подведу вас".

Габриель, никогда не видевшая Лао Ма, подумала, что та женщина, наверное, смотрела именно так, как смотрела сейчас Лао Су.

"Хорошо. Тогда помоги мне это сделать, - сказала Зена, усаживая Еву на пол. Все три женщины встали вокруг ребенка и протянули друг другу руки. Зена посмотрела на императрицу. "То, что ты сейчас сделала... Твоя мать гордилась бы тобой, Лао Су. Нужна огромная храбрость, чтобы признать и искупить свои ошибки".

Девушка не ответила, только еще сильней сжала руки Зены и Габриель.

Габриель сжала ее руку в ответ и ощутила струю силы, пробегающей между Зеной и Лао Су. Они как-то направляли ее, поняла она - сила объединяла их друг с другом, и было еще что-то большее. Между их руками возникли крошечные нити-огни, которые затем окутали Еву, словно сетью.

Габриель резко вскрикнула - в темной комнате вспыхнул невообразимый огонь, яркие сверкающие цвета слепили глаза. Она зажмурилась и попыталась поднести руки к лицу, но с обеих сторон ее руки держали Зена и Лао Ма. В следующее мгновение свет исчез, окрашивая ее веки изнутри остатками зеленых и фиолетовых картинок. Когда и этот круговорот исчез, Габриель осторожно открыла глаза - и пораженно выдохнула.

Комната исчезла. Они были на дороге в лесу. Еще было темно, но в воздухе уже была предутренняя полупрозрачность, окутывающая деревья и траву как туман. Сделав несколько шагов влево, Зена наклонилась, поднимая Еву.

"Мы дома..." - прошептала Габриель, удивленно оглядываясь.

Перед ними была развилка. Неподалеку стояла брошенная повозка. Это действительно была дорога в Амфиполис.

"Да, - Зена мрачно улыбнулась, - мы дома. Теперь давай убедимся, что не сбились с пути".

* * *

"Мой господин, мы собираемся напасть до полудня - прямо сюда, - толстый палец военачальника ткнул в грубую карту на столе в командирской палатке, оставляя пятно. Арес скорчил гримасу и еще раз крутанул в руке кинжал. Он ненавидел некомпетентность. - А потом, когда их будет ослеплять солнце... "

Арес едва не задохнулся.

...она вдруг звала его, ее голос становился всё отчаянней - где? Где она была? Он в панике искал ее, крича ее имя, повторяя, вопя во всю мощь легких - и затем нашел - но было слишком поздно, он знал это и кричал, выл - их голоса сливались в единый вопль ужаса...

Без предупреждения Арес отпустил кинжал, лезвием вниз, на стол. Он вонзился в деревянную поверхность с глухим стуком, заставив стол зашататься. Военачальник отскочил назад. "Мой господин!" - выдавил он.

Лицо Ареса горело таким гневом, что мужчина опустился на колени и начал дрожащим голосом. "Прошу, господин..."

...и затем он уже один кричал, ее голос исчез - когда? Зена!!!

Видение закончилось так же внезапно, как и началось, и его дыхание восстановилось. Палатка все еще освещалась лампами.

У ног Ареса что-то лепетал военачальник. Что он сделал?

"Встань!"

Мужчина поднялся, бросая испуганные взгляды на своего патрона. "Я, я... "

"Продолжай!" - рявкнул Арес, указывая на карту.

"Ка... как ты можешь видеть, господин, мы захватили эти земли ... "

Арес сделал вид, что внимательно слушает. Да провались всё в Тартар! Что это такое? Это уже не первое видение, которое посетило его за последние дни, и каждое оказывается ярче предыдущего. Или Афина была права? Он действительно свихнулся?

Вдруг вернулся отрывок видения - не картинка, а ощущение. Арес сжал кулаки, используя все свои силы, чтобы не поддаться ему. Интенсивность спала, но само ощущение никуда не делось. Ареса внезапно озарило, что это было - их связь с Зеной. Она вернулась!

"Как только мы перережем им путь для подвод, - продолжал военачальник, - мы сможем... "

Арес изо всех сил пытался не покинуть палатку прямо сейчас, и затем - но мысленно посылая всем и всея проклятья - заставил себя остаться, внешне безразличный. Афина могла быть уверенной в своей правоте, сукой, но от этого оказывалась не менее права, как бы ни хотел он не признавать этого.

Он не мог позволить смертной - или двум - разрушить его дела, его сущность. Он - Бог Войны, а не покорный щеночек, прибегающий по первому требованию; во имя всего святого, она даже не удосужилась заранее предупредить его, когда вдруг рванула в Китай! Нет, сначала он займется своими делами, а когда закончит, то уже навестит ее. Он не собирался ставить под удар свой статус бога - Бога Войны.

"Покажи, каким маршрутом вы планируете отправить разведчиков", - ровно сказал он, снова внимательно глядя на карту.

* * *

Зена и Габриель с трудом вытолкнули брошенную повозку на дорогу. Повозка уже не была такой роскошной, как когда китайские посланники только приехали в ней - краска облезла, дерево растрескалось - но она еще была в весьма приличном состоянии.

"Идем, Габриель - осталось совсем немного. У нас нет времени".

Габриель остановилась, утирая с глаз пот. "Это твой самый невероятный план, из всех, какие ты придумывала, Зена, - она расстроено пнула узкое колесо. - Ты уверена, что не можешь использовать силу Лао Ма, чтобы сдвинуть ее с места?"

За спиной Зены засмеялась Ева.

Зена снова толкнула повозку. "Нет, - бросила она через плечо. - Не могу. Ты собираешься просто стоять и смотреть, или все-таки поможешь?"

"Уфф, - Габриель удалось приподнять одно из колес и еле-еле поставить его на камень. Она снова остановилась передохнуть. - А почему нет?"

"Потому что, - сквозь зубы произнесла Зена, - так силу не используют! И к тому же, она не даст нам устроить ловушку этому ублюдку!"

Габриель вздрогнула и взялась за повозку с удвоенной силой.

Почти час спустя они вытащили повозку на маленькую проселочную дорогу, которая, к счастью, шла вниз под уклон. Однако когда они, наконец, пересекли последний поворот и увидели свою цель, был уже полдень. Дорога закончилась. Впереди простирался луг, резко обрываясь где-то в двухстах шагах впереди, и там под ярким солнцем блестела синяя вода.

"Хорошо, - Зена поднесла руку ко лбу, закрывая глаза от солнечного света. - Кажется, мы на месте".

Габриель с внезапным страхом сглотнула. "Ты уверена, что это хорошая идея?"

Зена испытующе взглянула на нее. "Если у тебя есть получше, я готова ее выслушать!"

Габриель вздохнула. "Понятно".

Они закрепили колеса камнями от внезапного проворачивания и пошли к пропасти, отклоняясь назад от уклона, чтобы сохранить равновесие. Габриель уперлась в землю пальцами ног, останавливаясь позади дерева у обрыва, и посмотрела вниз. Там был берег, песчаный, с беспорядочно разбросанными по нему искореженными кусками металла и дерева, возможно, от недавнего сражения. Если там были какие-нибудь тела, вероятно, их захоронили. Волны набегали на песок и таяли, растекаясь. Габриель ухватилась за ствол дерева, чувствуя необычайную легкость. Она услышала хныканье Евы в ее свертке.

Рука Зены дернула ее назад. "Стоп, не так быстро. Сначала нам надо сбросить туда повозку!"

Габриель поспешно отступила, все еще в какой-то беспечной прострации. "Ээ... Спасибо".

"Нет проблем. Давай, идем".

Они вернулись назад и отбросили камни от колес. Всё, что затем потребовалось - один легкий толчок, и повозка покатилась к обрыву, сначала медленно, затем всё быстрее, пока не понеслась по склону с такими ужасными скрипами и визгами, что Габриель испугалась, не развалится ли она прежде, чем докатится до обрыва.

Повозка подергалась на краю, колеса прокручивались в воздухе, и секунду спустя они услышали треск ломающегося дерева, из которого была сделана повозка.

Зена потянула Габриель в сторону, к струящейся вниз дорожке. "Думаю, нам лучше пойти более длинным и медленным путем".

Они спустились на берег, затем осторожно прошли по краю скал, чтобы не оставить на песке следов. Всё, что осталось от повозки, валялось вокруг в районе двадцати шагов по диаметру, деревянные обломки вонзились в песок под разными углами как сломанные кости, на ветру развевались обрывки материи.

Зена остановилась в нескольких шагах от этого места. Она огляделась, сдвинув брови, размышляя о чем-то, затем отступила назад. "Пожалуй, здесь".

"Так - как мы это устроим?" - спросила Габриель, идя вслед за Зеной к указанному месту. Она решила, что теперь уже поздно бояться, но ее сердце билось отчетливо гулко и слишком сильно. Вариантов все равно нет. Или так, или - Минг Тьен.

Зена опустилась на песок, вытаскивая Еву из одеяльца, которое отбросила затем в сторону. "Он придет за нами, Габриель - сомневаюсь, что он даже дождется до сумерек, если только почует, что мы от него сбежали. А в том, что он это может, я не сомневаюсь. Мы ему необходимы - я, или Ева - а может, ты..."

"Я?" - пискнула Габриель.

"Возможно, если он планировал использовать ключ, ему может понадобиться тело. Может быть всё, что угодно, но Ключ ему необходим. Мы необходимы. Так что, - Зена принялась сыпать на себя песок, - он попытается забрать то, что ему нужно".

Габриель повторила действия Зены, засыпая себя, свою одежду, затем помогла повторить процесс над Евой. Ребенок хихикал и ползал рядом с ними, в восторге от обретенной вдруг свободы перемещения.

"Думаешь, он на это купится?" - Габриель постаралась, чтобы ее голос звучал уверенней, чем она себя чувствовала.

"Готова спорить, что да, - Зена окинула ее серьезным взглядом. - Мы должны покончить с этим раз и навсегда, понимаешь?"

"Да, Зена, понимаю! - Габриель чуть не зарыдала, чувствуя себя ужасно и не в силах совладать с собой. - Это снова повторилось, да? Только я подумала, что всё позади! Если бы я не убедила тебя открыть эту проклятую книгу..."

Зена не дала ей закончить. "Если бы ты этого не сделала, Минг Тьен все равно бы нашел способ вернуться. А сейчас мы можем его победить. Навечно, - ее глаза смягчились, и она крепко обняла Габриель, поглаживая ее засыпанные песком волосы. - Не вздумай себя обвинять, Габриель. Мы со всем справимся. Всё будет прекрасно, слышишь?"

Габриель обняла ее в ответ. "Я постараюсь".

Зена бросила взгляд на Еву, сидящую на песке рядом с ними, затем снова посмотрела на Габриель. "Ну что, устроим себе похороны, да? - с этими словами она растянулась на песке, искоса глядя на побелевшую испуганную Габриель и усмехаясь. - Давай, постарайся, это твой звездный час".

Габриель кивнула, затем глубоко вдохнула и бросилась на холодный песок, как можно старательней изображая случайное падение. "Готово", - позвала она, и песок щелкнул у нее на зубах.

Прежде, чем она смогла описать свои ощущения, она почувствовала, как ее веки тяжелеют, а тело цепенеет. Она попыталась заворочаться, но обнаружила, что не в силах двигаться. Почему-то это ее не испугало. Прямо перед тем, как ее глаза закрылись, она увидела Еву, растянувшуюся на песке так же, как Зена рядом с ней. А затем всё погасло.

* * *

Встреча с военачальником заняла всё утро, но вот, наконец, она закончилась, и Арес смог насладиться битвой на мечах в преддверье завтрашнего сражения, отражая удары пятерых, а затем и шестерых противников - пока еще только оценивая солдат, но, по крайней мере, некоторые из них имели амбиции, и даже какие-то таланты - возможно. Арес развернулся и ударил по мечу ближайшего к нему солдата, едва не пронзая его живот. Солдат умело его блокировал.

"Не плохо", - кивнул Арес, одновременно разворачиваясь и блокируя еще два удара. Этот стоил его внимания.

Его пронзила острая боль, так внезапно, что он споткнулся, и три лезвия прошли сквозь него, не причиняя ему никакого вреда и появляясь с другой стороны. Солдаты, которые их держали, потеряли равновесие и попадали, как костяшки домино.

Теперь уже Арес не мог игнорировать это. Зена. Что-то случилось!

Он исчез без единого слова. Ошеломленные воины, моргая, смотрели на сине-белый свет, оставшийся от бога.

"Куда он?"

* * *

Водоворот зеленого света, засверкавший над лугом, на миг явил зубчатые чешуйки дракона, прежде чем сфокусировался в одной точке и превратился в тощего молодого человека. Он, казалось, парил над травой, его длинные расшитые одежды растворялись в тумане там, где должны были бы быть ноги.

"Зена! - прокричал он, и гнев в его голосе пронесся вихрем по траве, от края леса к обрыву. - Зена!!"

Его глаза, дикие и пылающие зеленым, похожие на драконьи, промчались по лугу, остановившись на двойном глубоком следе, ведущем к пропасти. Короткий смешок исказил его лицо.

"Как самоотверженно с твоей стороны, Зена! Но - недостаточно. Мертвой ты для меня не менее полезна - разве не замечательно?"

Он с разбега совершил прыжок вниз с утеса, раскинув руки в стороны, чтобы плавно приземлиться на песок внизу.

"Какое милое дитя, - сказал он сладким голосом. - Какая жалость, что тебе пришлось сбросить ее с обрыва, Зена! Посмотри, она вся испачкалась. Но не волнуйся, я за ней присмотрю, обещаю!"

Он снова рассмеялся и наклонился к телам, лежащим на земле, останавливаясь и глядя на личико Евы. "Я здесь, крошка, не бойся", - проворковал он, наклоняясь поцеловать ее крошечное холодное лицо.

...Зена вся извивалась внутри себя, тьма давила со всех сторон - но она могла слышать его, рядом, так близко - всего в одном шаге, в одном касании...

Губы Минг Тьена, бледные и призрачные, коснулись кожи ребенка.

...Зена закричала в беззвучном триумфе - она победила!...

Взрыв, казалось, последовал разом от всех трех тел на земле, но это Зена бросила сквозь Еву, через их связь, всю силу, какую могла вызвать, мысленно надеясь, отчаянно надеясь, что Габриель будет достаточно сильна, чтобы принять ее, выдержать, не разрушив связь.

Она слышала, отчетливо, как Минг Тьен визжал в пораженной агонии, и затем все звуки объединились в единую стену белого шума.

Мгновение спустя она знала, что он исчез.

Теперь был только вопрос времени, когда она и Габриель наберутся достаточно сил, чтобы преодолеть заклинание и очнуться. Всё было кончено. Она позволила себе расслабиться.

"Эй, смотрите!"

Зена сосредоточилась, возвращаясь в сознание. Здесь кто-то был!

"Это - ребенок, сэр - и две женщины. Они все мертвы".

"Идем дальше, Маркус - мы их потеряем, если не поспешим. У нас нет времени, центурион нас убьет. Скорей, вперед, не останавливаемся..."

...Зена почувствовала холод, она бы вздрогнула, если бы могла. Римские солдаты? Здесь? Тартар!! Она мысленно закричала, приказывая им уйти. Мгновение спустя шаги действительно стихли....

"Боги!" - снова зазвучал голос. - Смотрите! Ребенок. Он еще дышит!"

"Хорошо, помогите ему избавиться от мук, и уходим!"

... Должно быть, ее разбудило прикосновение Минг Тьена! Они собирались убить Еву! Зена отчаянно сопротивлялась заклинанию, неподвижность внезапно перестала быть ее союзником, теперь она была ее злейшим врагом, но всё было бесполезно, она была слишком слаба...

"Нет, она в полном порядке!"

"Как она могла бы выжить после такого падения? Это знак, Маркус! Я отнесу ее центуриону. Октавиан будет счастлив ее увидеть!"

...Нет, нет, они не могли забрать ее ребенка! Нет, она все еще находилась под действием собственного заклинания и не могла двигаться, не могла им помешать! Зена вызвала всю силу, которая у нее оставалась, пытаясь дотянуться до Габриель, чтобы вместе преодолеть заклинание, но не могла, не могла...

Шаги стихли вдалеке, вместе с усталым хныканьем Евы.

...Арес!! Крик пришел откуда-то изнутри, из такой глубины, что по пути он исказился до неузнаваемости, и нельзя было сказать, был ли он порожден ужасом или отчаянной необходимостью, и она знала, что он был и тем, и другим. - Арес! Спаси ее, будь ты проклят! Помоги ей!..

* * *

Арес материализовался посреди своих покоев на Олимпе, сразу же, едва только появившись, открыл портал на Зену. Где она была? Он нетерпеливо ждал, пока изображения примут форму.

Вот! Он думал, что узнал пляж - и в тот же миг его пронзил холод. Тело Зены, неподвижное, лежало на песке.

* * *

...Зена почувствовала удар теплоты, что-то, пытающее связаться с ней - Арес? Во имя всех богов, она убила бы его за то, что он чуть не дал тем римлянам забрать ее - их - дочь...

Лао Су упала на песок. Позади нее остался след, уже исчезающий, зыбкий, след дракона, Минг Тьена. Она встала и подбежала к телам на земле. "Габриель! Зена - о нет... Габриель... "

...Арес!!! Это не он! Не он, не он - почему не он? Он что, оглох?! Зена думала, что почти справилась с заклинанием - почти, но еще нет, "почти" никогда не было достаточным - Арес! Проклятье, да где же ты?..

Лао Су рыдала. "Я не смогла его вовремя остановить, он был слишком силен - я не остановила его... " Ее маленькие руки коснулись лиц двух женщин.

...Зена побеждала свое тело - Лао Су! Нет!..

Пронзительный крик девушки продолжался долю секунды, потом ее тело, дико изогнувшись, стало сжиматься, словно уменьшаясь, возвращаясь назад во времени. Ее волосы стали мягкими, лицо приобрело детскую округлость, всё тело стало меньше...

...Знание - непредусмотрительность - угрожали дать Зене уже ненужный совет: девушка вобрала в себя силу, которую разделили она и Габриель - и которой уничтожили тьму Минг Тьена, и теперь эта сила уничтожала Лао Су, год за годом, пока не дошла до времени ее полной невиновности - и затем и ту Лао Су, полностью. Почему девчонка не послушала ее, зачем она последовала за ними?! Проклятье - Арес!!!

...Все еще в эфире, Арес слышал ее крик, слышал, как она зовет его, ее голос становился всё отчаянней - где? Где она была? Он искал всюду, изо всех сил крича ее имя, множество раз - и затем нашел ее - но было слишком поздно, он знал это, и кричал, выл...

Арес появился на берегу, за мгновение до того, как тело Лао Су, теперь крошечное и пухленькое, взорвалось огнем.

...Арес!!!

"Зенаааа!"

...было слишком поздно, он знал и кричал, выл - их голоса слились в единый вопль ужаса...

Он подбежал к рухнувшей повозке, не желая верить в это...

...Арес... Зена чувствовала, как последние остатки силы исчезают, и холод отчаяния накрывал ее, увлекая за собой в забвение.

...и затем он уже один кричал, ее голос исчез...

"Зена! Ева!!"

В дыме гаснувшего огня исчезла детская фигурка. Арес разбрасывал в стороны тлеющие угольки, ища дочь, его руки были по локоть красными от огня, и он кричал, снова и снова: "Зена! Ева!!" - словно молитву, словно надеясь, что какое-то невероятное волшебство сможет вернуть Зену, сможет превратить эту золу назад в его ребенка, какой она была секунду назад - но было слишком поздно. Зола, смешавшаяся с влажным песком, липла к его коже.

Их больше не было.

Медленно, крайне медленно, Арес встал, не обращая внимания на черноту на его руках, на остатки катастрофы вокруг. Он встал на колени между Габриель и Зеной, его руки цеплялись за тело Зены, за ее руки, ноги, он встряхивал ее, будто движение могло вернуть ее - но она оставалась безвольной куклой в его руках, ее голова откинулась в сторону, в пародии на жизнь. И всё. Это был конец.

Он опоздал.

Разрушенная Вечность

Если верность иль - увы! -
Красоту найдете вы -
То обман, они мертвы.

У.Шекспир, "Феникс и Голубка"

Он, должно быть, сидел там очень долго, на песке, на коленях, перед ней, как будто она была богиней, а он - смертным, пришедшим поклониться ей, потому что, в конце концов, свет стал серым, затем синеватым, и солнце зашло.

'Обычный день', - думал он, поднимая голову, оглядываясь вокруг. Небо все еще имело розоватый оттенок от заката, волны с шипением разбивались о берег позади него. Где-то прокричала птица.

Это было бессмысленно, что она вот так - ушла, забрав с собой их ребенка, а мир продолжал жить своей жизнью, будто ничего не случилось. Он поднял глаза на утес, затем оглядел берег - разбитая повозка, поодаль валялось обуглившееся с одной стороны дерево. Всплыли воспоминания о том, как он разговаривал здесь с Афиной - прямо здесь, над этим берегом - он спалил то дерево, рассерженный ее уколом. Могло ли оно не дать повозке упасть? Мог ли помешать он?

Его собственные мысли вернулись, проносясь обрывками тумана - "сначала я закончу с делами, а уже затем проведаю ее" - и он бы заплакал, если бы знал, как это делается.

"Я убил ее", - прошептал он безразличному ветру. Единственным ответом был крик еще одной птицы вдалеке.

Он больше не хотел размышлять, думать - это причиняло слишком много боли.

Он хотел погрести ее, затем передумал, вместо этого поднял невесомое тело Габриель и исчез с ним. Мгновение спустя он вновь появился на берегу, уже более уверенный, его руки скользнули под тело Зены - ее голова откинулась назад, обнажая шею, он поднял ее выше, так, чтобы ее волосы не касались земли, затем снова исчез.

В пещере на высокой заснеженной горе Арес вырезал изо льда два гроба, без единой остановки, разместил их в центре пещеры. Он положил в них оба тела, песок с них уже исчез, и закрыл крышки.

В пещере была тишина неестественная, неживая. Время, казалось, здесь остановилось, и мир снаружи казался странным сном - слишком быстрым, слишком теплым.

Арес поднял с земли меч Зены и шакрам и воткнул их в лед, между двумя ледяными шкатулками, последняя дань. Он смотрел на ее лицо через пластину льда - и удерживал себя от желания освободить ее, пресекал мысли сделать что-нибудь - что угодно - чтобы вернуть ее. В нем вспыхнуло мгновенное негодование. Амброзия могла бы предотвратить всё это - и ему никогда бы не пришлось стоять у ее могилы!

Но она никогда не хотела амброзии. Теперь всё, что он мог сделать, это смириться с ее желанием. Странно - он никогда не понимал, что смертность дает такую тень, не понимал, что она несет в себе такой холод.

"Я знаю, что неверно относился к тебе", - проговорил он в ледяную тишину, под молчаливо отражавшимся светом. Он прижал руки ко льду, накрывшему тело Зены, и отчаянно хотел, чтобы мог ощутить холод, как смертный. Он оглянулся на тело Габриель, находящееся в таком же гробу. Подумать только, раздражающая блондинка была там, с ней. А он - нет.

"Она знала, что тебе нужно - безусловная, неэгоистичная любовь, я не мог тебе этого дать. Но я... " - дал тебе ребенка, он едва не сказал это, и тут же понял, что это прозвучит неправильным, будет неправильным.

"...я ценил в тебе то, что она не могла оценить - твою ярость, твою силу, - слова были острыми, как осколки льда, он заставил свой голос звучать ровно, - твою красоту".

Его пальцы вонзились в крышку гроба, он вынужден был остановить себя от того, чтобы проткнуть ее.

"Когда ты жертвовала собой ради других, ты принадлежала ей, - он хотел ненавидеть ее за все те выборы, которые она сделала - но не мог. - Но когда ты сражалась - ты была моей".

Он сделал паузу, проводя пальцами по сверкающей поверхности, запоминая это чувство, видеть ее лицо - такое безмятежное - подо льдом.

"Теперь вы вместе, - он сказал, не льду, но рвущемуся воздуху вокруг него. - Ева, заботься о маме вместо меня".

...Я не смог.

Слова Афины взорвались в его памяти: 'Она могла уже быть мертва, а ты бы понятия не имел'.

О, но он имел. И это не имело никакого значения. Никакого проклятого значения. Они все были мертвы. А мир продолжал жить.

"Я люблю тебя, Зена".

* * *

Позже, когда небо снова просветлело с приходом утра, Арес вышел из пещеры. Он отступил назад, с пустым лицом, и своей силой запечатал вход. Никто, бог или смертный, никогда не смог бы сюда войти.

Вечная жизнь была подарком во многих обличьях. Теперь он мог защитить ее - навсегда.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ