Той ночью на сцене, будучи единственным кивийцем, я чувствовал, что должен сказать что-то – чтобы поднять память этого человека перед фанатами. Поэтому я рассказал им историю о том, как в 3 часа одним утром он выбежал под проливной дождь и начал танцевать хаку, потому что All Blacks выиграли у ЮАР. Я рассказал им, как его лицо расцветало улыбкой, когда он видел меня, потому что я был другом. Я рассказал им про его любовь к детям и жене, и его восторгах из-за того, что, несмотря на весь блеск и нелепую энергию, которая приходит с карьерой актера, он был просто отцом из Эллерсли. Я любил Кевина. Мы все любили. Он с таким вдохновением занимался делами, что было невозможно не пойти с ним, куда бы он не решил взять тебя. Он ел жизнь и любил ее вкус. Он очень серьезно относился к работе актера и трудился с огромной сосредоточенностью и дисциплиной, он ненавидел делать ошибки или пропускать момент. Но потом, он преподносил себя с таким смирением, что можно было просто посмеяться, отдышаться и двигаться дальше.
Это смеха мне не хватает. И объятий.
Для многих из нас тот факт, что Кевин мертв, еще не мысленен. Это просто слишком. Миру нужно больше людей вроде него, а не меньше. Он был, буквально, башней силы – единственным актером в УСГ и ЗКВ, который был похож на свою куклу.
Но он также был писателем и рассказчиком с большим остроумием и чувствительностью, обладавший словарным запасом и диапазоном выражений такой величины, что больше напоминал человека эпохи Возрождения, а не мальчика из Тимару. Он был певцом, чей голос был чистым и ясным, когда это надо было, и грязным, когда он решал, что пришло время для «чего-то остренького». Он мог ездить на лошади, играть на гитаре, танцевать – он мог, вероятно, перепрыгивать небоскребы одним прыжком.
Правда во всем этом в том, что, когда я пытаюсь подвести итог человека, указывая на его таланты и дары, сумма выходит большей, чем можно вместить в одном теле, в одном разуме. И в этом-то все и дело для всех нас, кто был его друзьями. Всю эту неделю мы рассказывали истории о нашем опыте и выходках с Кевинах – бесконечный процесс радости, юмора, эпатажа и слез, и, да, благоговения. Это наследие ярких встреч и опыта все продолжалось и продолжалось, и это поразительно осознавать, что все приходили к одной точке – Кевин был одним из нас, хорошим парнем, другом, человеком, которому ты сразу же начинаешь доверять, человеком, которого ты можешь любить.
Мы потеряли любимого сына.
Но если бы он был моим сыном, я бы хотел сказать ему: «…тогда смейся, откинувшись на мои руки, ведь жизнь это не пункт, а смерть – не предел»
Благослови тебя Бог, Кевин. Ты был лучшим.
Письма
Направляя Кеву #1...
Я была ошеломлена, услышав о трагической кончине Кевина Смита. Я работала с ним по различным поводам и всегда считала его добросердечным человеком с прекрасным чувством юмора. Я вспоминаю один случай, во время съемок мюзикла ЗКВ. Я заменяла Люси на репетиции между дублями. Персонаж Кевина Арес должен был отрезать бретели платья Зены мечом, чтобы то упало на пол. Он имитировал это и наклонился ко мне, заставив меня покраснеть.
«О! Извини подруга», - усмехнулся он. –«Извини, я просто практиковался!»
В другой ситуации мы смеялись над моими попытками поставить какой-то сексуальный танец сексуальным танцорам, когда я была на пятом месяце беременности. Он был полон советов о детях и всего, что следует с ними.
Если подумать, всякий раз, когда мы останавливались поболтать с Кевином, то он был полон забавных историй о жене и детях. Он, очевидно, очень гордился ими и жаловался, как ужасно, когда из-за работы с ними приходилось расставаться надолго. Я помню, как сказала, что мы счастливы зарабатывать на жизнь, делая то, что нам больше всего нравится.
«О, я не знаю», - сказал он. – «Я соглашаюсь на эту работу только, чтобы каждый день приходить сюда за едой».
Дорогой Кевин, которого отняли у нас слишком рано. Наши сердца с его женой и семьей. Его коллеги и поклонники будут очень по нем скучать.
Аннабель МакГо-Драмм
...и #2
Я знаю, что много кто скажет добрые слова в память мистера Кевина Смита.
Я знаю, что любой член съемочной группы, который имел удовольствие работать с Кевином за эти годы, будет скучать по нему на наших съемочных площадках. Я буду. И мне грустно за тех, кому не повезло работать с ним. Я не могу поверить.
Мне нравилось смотреть, как Кевин играет – он был очень умен.
Он всегда был счастлив, весел, вежлив, профессионален и улыбчив; действительно прекрасный и прекрасно подходящий для работы – только лишь слегка особенный. Он был такой неприхотливый! Никогда никаких скандалов с Кевом…
«Что ты хочешь сегодня утром, Кев?»
«Ооо, привет, Лиз, просто черный кофе, спасибо подруга. О, а как ты думаешь, у них есть бананы? И банан, если есть, спасибо, подруга» (улыбка, улыбка)
Мое сердце со Сью и их мальчиками, и со всей его семьей и друзьями. Это просто так не справедливо.
Кевин был самым милым человеком, которого можно было встретить, и было много людей, которые знали об этом.
Я скучаю по работе с ним.
Он был просто удовольствием – абсолютным удовольствием.
Лиза Маринкович
