О создании серии ЗКВ 5.21 Ева

Комментарии актеров и создателей:

William Gregory Lee: «В тот день, когда Джоксер был убит, настроение на съемочной площадке было достаточно веселым. То есть, все так радовались…Нет, на самом деле, я думали, в первый раз это стало заметно…как только сцена была снята между Люси, Рене и Тедом было настроение «Ух ты. Мы потеряем члена съемочной группы. Теда больше с нами не будет, если только они не вернут его…в воспоминаниях или подобном». Поэтому настроение стало мрачным».

Adrienne Wilkinson: «Убийство Джоксера было на самом деле довольно забавным!...Это звучит ужасно, но Тед был в таком виде…У него был ужасный макияж и было жарко, поэтому грим начал течь… в общем, он должен был напасть ан меня и практически сбить меня с ног, но с тающим гримом он едва мог видеть и постоянно спотыкался и падал, даже не добегая до меня. Поэтому мы продолжали хохотать, конечно, я не была в той сцене, где он действительно умирает и мне не пришлось иметь дело с теми эмоциями. Моими эмоциями была месть и немного «Видишь, а я тебе говорила»… Это мой любимый эпизод в роли Ливии. Люблю эту серию. Люблю ее начало – чрезмерную драму с грабежом деревни. Мне это нравилось, и этот эпизод снимал Марк Бисли, которому тоже нравилась Ливия. Мы оба поняли ее и полюбили. Поэтому мы решили, что для нее не существует границ, которые бы она не пересекла, поэтому мы делали все, что приходило в голову, и мне это нравилось. Я сделала ее фантастической, и сильной, и манипулятивной, и немного сумасшедшей. Она была великолепна и я ее любила. В тот момент я не только полностью приняла ее характер, но и поняла, как сражаться так, чтобы это подходило героине. Мы делали потрясающие сцены боя и храме. Потрясающее сражение.
Я считаю, что эпизод был хорошо поставлен. Он был прекрасен. И он был интересным, была очень интересная битва в церкви, когда все открыли свое присутствие. Все это мне очень понравилось. Я так вдохновилась этой битвой и Марк сказал: «Ух ты, это потрясающе. Ладно. Двигаемся дальше». И я чувствовала себя такой сильной, потому что первая неделя предыдущего эпизода…бедный Рик Якобсон, который был там режиссером, он, наверное, чувствовал «О, Боже мой, как я заставлю все это работать?», потому что первые пару дней я просто ужасно сражалась. Но как только я поняла, как это делать, то полюбила все это. И это был мой последний шанс сняться в большом сражении, и я благодарна, что могла сделать, что хотела. Это была фантастика».

Ted Raimi: “Мы снимали сцену моей смерти где-то в 11, незадолго до обеда, и все прошло на автомате. К концу эпизода все начали понимать: «О, Боже, это последняя серия Теда. Возможно, он больше никогда не вернется». К концу недели меня и всех остальных это немного доводило до слез, но сцену смерти мы сняли на автомате. Все смотрели на часы и думали: «Когда же обед?» Но снимать ее было интересно. Я, как актер, испробовал что-то новое. В сценарии, когда Джоксер умирает, было расписано где-то две страницы смерти. Я лежал на земле и говорил: «Зена, Зена, ты значила для меня так много все эти годы. Господи, все, что ты сделала и все что я пытался сделать. И Габриель, я действительно любил тебя и вся любовь, что у мня была…бла, бла, бла, и так далее и тому подобное». Это все было очень длинно. Я просто взял черную ручку и сделал то, что большинство актеров никогда не делает – вычеркнул все мои реплики. Я вычеркнул 90% диалога. Я оставил 10% и спросил сценаристов могу ли я добавить пару реплик. Поэтому все стало очень коротким. Я сделал это по двум причинам. Во-первых, я всегда считал немного фальшивым, когда люди много болтают перед смертью. Мой брат Айан врач. Я позвонил ему и спросил: «Когда люди не ожидают смерти, какие они?» Он ответил: «Они никогда не думают, что уйдут. Вот какие. Если они молодые или старые и получают быстрый удар, то не думают, что умрут». Я решил, что это интересное начало. Поэтому, когда мы видим Джоксера, он просто говорит: «Я плохо себя чувствую. Немного замерз». А потом просто умирает. Я также решил, что это самый трагический способ уйти, а я хотел максимальной трагедии. Все эти держания за руки и прочее никогда такого у меня не вызывают»

Renee O’Connor: «Смерть Джоксера была не такой, как я думала. Она произошла так быстро. Я просто думала, что это была самая странная подводка к сцене смерти. Его убили, его нет, мы двигаемся дальше. Я не чувствовала, что делала, что должно в этой сцене. Думаю, для меня все еще было тяжело поверить, что Тед не вернется…Когда происходит нечто подобное, он просто случается и ты не ожидаешь. Внезапно Джоксер умирает, все меняется, но у нас все еще есть миссия. Мы должны оставить его и идти своим путем, чтобы найти дочь Зены. Я думала, как бы я сыграла эту сцену, как бы Габриель прочувствовала шок от потери. Но очень трудно принять реальность того, что его больше не будет рядом. Вот, что я думала в этой сцене».

R.J. Stewart: «Смерть Джоксера вдохновили две вещи… Во-первых, они ушли, они вернулись и он теперь старый Джоксер. Он прожил хорошую, полную жизнь. Мы действительно не знали, что можно сделать со старым Джоксером. Но также, как только у нас появлялась возможность напомнить зрителям, что очень опасно быть рядом с насилием, мы это делали. И это была одна из возможностей сделать наше сказочное насилие более реальным…Мы хотели изучить, как Ливия делала с Зеной то, что Зена делала со своей матерью, кошмар иметь дочь, которая так ужасна. Это что-то вроде «что посеешь, то и пожнешь». Также, возвращаясь к кругу насилия, который Габриель хотела прервать своим пацифизмом в четвертом сезоне, он опять усугубился Ливией. У Ливии не было хорошей наследственности, когда дело шло о порядочной жизни, так как она была комбинацией Каллисто и Зены…»