Для успеха этой истории было крайне важно заставить зрителя поверить в прежнюю дружбу Зены и Голиафа, но ее отношение к нему было показано как-то противоречиво. Прежде всего, здесь есть смесь вымышленных и библейских/исторических персонажей, действующих, по сути, в новой ситуации. Так как очень трудно не заметить связь с мифом о Голиафе, при вводе Зены в эти события уже возникают противоречия.
Во-вторых, ракурсы, используемые, чтобы охватить и Зену и Голиафа в одном и том же кадре, уменьшили ее так, что тем самым в большей степени отсутствует эффект реальности происходящего. Тут было бы трудно вести даже обыкновенный диалог, что уж говорить о каких-то отдельных репликах и выражении эмоций. Другой вопрос вызывают стандартное голосовое искажение и сознательно медленные действия великана. К сожалению, актер, который играл Голиафа, в силу этих причин не смог убедительно показать свой образ. Поэтому действительно трудно поверить в дружбу Зены и Голиафа, хотя дальнейшие события вызывают уже меньше претензий.
В «Жертвенном агнце», учитывая некоторую гибкость основной сюжетной линии, библейские намеки были не буквальными, а косвенными. Однако, тут события происходят в буквальном библейском/историческом контексте, что создало серьезные проблемы с точки зрения их структурирования. Так как все знают историю Давида и Голиафа, остановиться на ее конечном результате (когда Давид убивает Голиафа) было мало. Так, сцена битвы Зены и Голиафа в середине эпизода была предопределена для того, чтобы закончиться ничем, ведь так или иначе Зене лучше было позволить Давиду самому взяться за это дело. Учитывая это, было трудно видеть, как она думала, нужно ли убивать ли Голиафа. Ее последующее неизбежное решение сделать так, чтобы Давид стал лидером своего народа, было добавлено туда как бы для соответствия теме сюжета, и не выглядело убедительно в естественном развитии событий.
Кроме того, исход этой истории для Голиафа немного входит в противоречие с действиями Зены, ведь обычно она старается найти другие способы. Здесь же все не выглядит осознанным выбором.
В целом, этот эпизод вполне соответствует ожиданиям: он предсказуем и скучен.
О Зене.
В этом эпизоде Зена изначально обязана Голиафу жизнью, потому что он спас ее, в то время как его семья погибла. Сначала она пытается уговорить его перейти на сторону справедливости. Когда он отказывается забыть о своей мести, то Зена уже противостоит ему, даже несмотря на то, что раньше он спас ее (буквально там было сказано так: «Я должна тебе свою жизнь, Голиаф, а не жизни других».
Интересный момент, который мы видим в очередной раз, состоит в том, что, когда Зена выбирает, на чью сторону становится, затем оказывается: эти люди как раз таки и правы. Тут она фактически не торопится, чтобы поговорить со всеми и разузнать, что филистимляне пытаются поработить иудеев, которых вначале она не стала защищать.
Другое дело в том, что она вновь спокойно принимает сторону людей, которые всего лишь некоторое время назад просто ненавидели ее. Она умеет изменить их мнение о себе, и становится таким человеком, которому те позволяют оказать им помощь. Однако она знает: если кто-то еще должен принести пользу другим, лучше пусть он сам проявит себя.
Наконец, несмотря на то, что Зенa придумала, как справиться с Голиафом, она отказывается принимать его слова о мести. Она изменилась так, что сама теперь не следует этим путем, даже тогда, когда луше было бы им пойти.
О Габриель.
Габриель выглядит довольно уверенной в себе. Во-первых, в самом начале она бросает вызов группе солдат: «Попробуйте напасть на того, кто может защитить себя» (тут речь идет о ней самой). Она крадет еду предводителя филистимлян, а затем, когда выясняется, что заключенные пытались сбежать, пробует отговорить воинов от убийства пленных). Стремясь остановить казнь, она чуть не лишается собственной жизни и понимает, что даже невиновность не спасает от людей беспринципных.
Ее навыки тоже постепенно улучшаются (успевает вовремя схватить топор и освободить Давида, ей удается отражать нападения воинов, довольно быстро следует за Зеной). Или она разучивала какие-то приемы, или, скорее, часто их выполняла.
Ей, кажется, нравится любой, кто любит сочинять и рассказывать истории, или разделяет ее мнение о том, что сражаться нужно лишь для того, чтобы защитить себя.
Вразрез с ее убеждениями идет только кража еды, однако Давид ведь пытался помочь ей, и она, кажется, именно поэтому и решила, что он борется за правое дело. Похоже, что кража у врага нисколько ее не смущает.
Наконец, у Габриель есть способность успокаивать других. Когда Зене предстоит бороться против своего друга, и она приходит в замешательство из-за чувства вины, Габриель просто старается поддержать ее. С другой стороны, борьба против друга, который выбрал неправильный путь, теперь ее уже не смущает, хотя раньше случалось и по-другому. Оказывая поддержку Зене, она при этом и меняется сама.
