Мои родители беспокоились, но мой агент очень настаивал, что у меня будет компаньонка и за мной присмотрят. Они также комфортно относились к словам моего агента, как к отправке моей сестры в летний лагерь. Но меня, по сути, бросили в городе с другим языком и едой, которую я никогда не ела. Они просто кинули меня, отпустили и требовали, чтобы я была профессиональной, как ребенок. Но ко мне они с тем же профессионализмом не относились
За время проведенное в Японии, которое Скай провела в однокомнатной квартире с еще одной девушкой, ей не показали ни как добраться до ближайшего продуктового магазина, ни стирального автомата, ни банка или полицейского участка. Ею не научили, как сделать международный звонок домой. И, после того, как ее контракт закончился, она переехала в Майами, чтобы работать моделью полный трудовой день - нормального детства у нее больше не было.
Много чего, что случилось тем летом, сильно повлияло на меня. Я больше не могла относится к традиционным подросткам или ходить в школу, как американские дети. Я должна была быстро развиваться и дороги назад не было. Я была ребенком-бизнесменом и это невероятно странное исключение
В своей статье в New York Times в сентябре 2013 года, Скай говорит о различных формах насилия, которое она испытала за свою карьеру, например, стоять в холодном бассейне в Италии для съемок купальника, пока фотограф орал на нее из-за того, что она стала синей. В Мехико ей дали наркотики принудили к съемкам топлесс. Она ушла из модельного бизнеса в 17, на пике карьеры, после того, как попала на свою первую обложку международного журнала.
Я поняла, что в моей личности произошли изменения. Я все время боялась. Я жила в атмосфере страха. Моя работа заставляла меня чувствовать необходимость в изоляции. Я боялась всех странных вещей. Я была словно: "Нет, это не я". Поэтому, мне пришлось уйти.
Скай вернулась домой и, в конце концов, стала актрисой, которая играла такие сильные роли, как Клеопатра и Амарис в ЗКВ. Когда она вернулась в Нью Йорк декаду спустя, она была поражена, что ее бывшем мире детей моделей ничего не изменилось. Несмотря на значительные шаги в равноправии и женских правах, к детям в модной индустрии все еще относились плохо.
Двадцать пять лет спустя, даже со всеми этими новыми технологиями, модная индустрия все еще ужасно относится к детям-сотрудникам. Мода начинает слушать, но она так высокомерна со своей позиции власти. Им просто все равно. Они действительно видят моделей, которые чаще все просто маленькие девочки, живыми манекенами, вешалками для одежды. Они не видят ребенка.
Скай говорит, что, несмотря на то, как она хочет забыть все прошлое насилие, она стала внимательно следить за тем, что происходит в мире моды. Она видит, что маленьких женщин одевают так, чтобы они выглядели словно взрослые женщины для того, чтобы продавать одежду, как это и было годы назад.
Огромное количество преступлений происходит с детьми в индустрии моды. Самое опасное и что происходит часто - это обнаженные фотографии, или фотографии в позе, наводящей на сексуальные мысли. Это ставит под угрозу детские права и психическое здоровье. Это ранит их чувство безопасности и то, какими взрослыми они станут. Родители не уверены, что происходит в индустрии и как защитить своих детей, но их тут нет. Даже сопровождающие на съемочной площадке не регулируются. Люди в индустрии моды говорят родителям: "Мы возьмем ее туда на час, а вы посидите здесь и пообедайте". А потом они как-то убеждают вашего ребенка снять майку. И никого не арестовывают
Изображения, разбросанные по всему сообществу (в журналах, телерекламе или биллбордах), как говорит Скай, очень часто едва законная детская порнография. В законной порноиндустрии нужно доказать, что каждой девушке в их журналах и видео есть 18 лет, Скай удивляется, почему модным журналам не нужно делать тоже самое.
Детям должны позволять рекламировать одежду для детей. Нет причин по которым маленькую девушку нужно одевать в костюм от Chanel за $25,000 и продавать его 40-летней бизнесс-вумен. Она не должна хотеть это купить. На самом деле мы продаем жизни и детство этих маленьких девочек. Детство должно быть защищено.
Ее опыт в насилии в детской моде заставил ее начать компанию за правовую защиту детей в модной индустрии. В 2014 году она выложила видео, описывающее ее собственный опыт и призвала людей объединиться, чтобы защитить права детей. С того времени было много разговоров о новом законодательстве, но она говорит, что настоящих изменений не увидела.
Я постоянно связана с модельной индустрией, но регулирования нигде нет. Мы должны дойти до федерального уровня, чтобы создать эту защиту. Не должно быть никакой опасности ни для кого. Эти дети твои сестры подростки, племянницы и дочери. То есть, они отбирают девушек, когда им 12.
Скай говорит, что девушек проще поймать на вероятный гламу и блеск, который приходит со статусом модели, чем даже похитить.
Все эти маленькие девочки хотят вырасти моделями. Они заходят на сайты вроде Model Mayhem, встречают ребят, которые говорят им, что хотят сделать их фотографии и не возвращаются. Это постоянно происходит в Америке и почти никто об этом не говорит
Одна из причин, по которой на это не обращает внимание, как говорит Скай, из-за денег и того факта, что многие люди считают детей-моделей привилегированными. Дым и зеркала вокруг детей в модной индустрии стали таким фетишем в обществе, что люди закрывают глаза на стандарты, которые нужно остановить.
Это сексизм. Это словно: "Эти девушки должны быть счастливыми, потому что они необразованны и у них есть работа. Чем еще им заниматься? Они в итоги станут секс-работниками". Я все время слышу этот аргумент. Это отталкивающе, что люди могут вообще сказать подобное о ребенке
Скай говорит, что до сих пор поддерживает связь с некоторыми друзьями, оставшимися в бизнес и, что печально отмечать, что с возрастом лучше не становится. Моделей в 22 и 23 года доводят до мысли, что они достигли максимума и их тела заставляют чувствовать моложе.
Их заставляют думать о себе хуже, потому что они стареют. Моя близкая подруга в конце своего второго десятка и она успешная модель. И для нее тяжело справляться с тем, как модная индустрия подспудно стыдит ее за возраст и вознаграждает, если она выглядит моложе. У нее было тяжелое расставание, а ей заявили: "Ух ты, ты похудела". Она сказала им: "У меня клиническая депрессия", а ей ответили: "Прекрасно. Так и продолжай". Это самая мерзкая атмосфера во Вселенной
Несмотря на возможность уйти из модельного мира в 17 лет, Скай чувствует длительный эффект и теперь страдает от посттравматического стрессового расстройства.
У меня, конечно, нет ужасных травматических воспоминаний и живых кошмаров. Нет. Я просто сильнее беспокоюсь. Но теперь мне уже лучше, потому что я много исследовала и многое осознала. Когда мне встречается триггер, а многое в моей работе им является, я медитирую, чтобы перезапустить себя и заставить себя не думать об этом
Она надеется, что истории, которые она рассказывает, и ее нынешняя работа, которую она делает с молодыми моделями, чтобы защитить детей от будущего ПССР. Этого, однако, не случится, пока иллюзию славы и богатства не уберут и модная индустрия не понесет ответственность за свои преступления
