Когда новозеландская актриса Люси Лоулесс и американка Рене О’Коннор были выбраны на роли Зены, античной воительницы, ставшей на путь исправления, и ее напарницы Габриель, они понятия не имели, что сериал вызовет такое длительное влияние. Но в телефонном интервью перед их появление на Fan Expo Canada, они сказали что лежащий в основе сериала призыв к гуманности все еще имеет отношение к эпохе #MeToo, и времени, когда права женщин и других людей нарушают.
Люди, которые выстроятся в очередь, чтобы увидеть Лоулесс и О’Коннор в Торонто в субботу и воскресенье скорее всего согласятся. Лоулесс, которая отметилась другими заметными ролями в сериалах вроде «Боевой крейсер Галактика», «Спартак» и «Эш против Зловещих мертвецов», и стала активистом Гринпис, и О’Коннор ставшая режиссером и продюсером своих собственных проектов, поговорили про их сестринстве в ЗКВ и почему сериал все еще находит отклик.
Когда ЗКВ только началась, что вы думали о том во что ввязались?
Рене: Я понятия не имела. Даже не предполагала насколько популярным станет сериал. Я знала, что они ищут напарницу для Зены. Я была в курсе концепции напарницы, комедийного элемента, который она привнесет в шоу. Наверное, именно поэтому в самом начале я была такой, я сделала ставку на шутки. Люси успокоила меня и спустя какое-то время все наладилось.
Люси: Нет, но мы были молодыми и голодными, и ничего не казалось слишком, пока не становилось через чур. И у нас была сходная рабочая этика...Хотя мы через многое прошли вместе, но никогда не ругались. Это было особое время.
Думаю, что для середины 90-х сериал с двумя главными актрисами был довольно необычным, так?
Рене: Совершенно необычным. Последним сериалом такого толка, что я помню, был «Когни и Лейси». Поэтому не было абсолютно ничего для моего общества с феминистическими идеями...Лучшим что было в моем детстве были «Чудо Женщина» и «Бионическая женщина».
Когда вы сейчас оглядываетесь назад на сериал, о чем вы больше всего скучаете?
Люси: Товарищество. Я никогда больше не работала в сериале, где было так весело просто из-за окружения, в котором мы находились...Это было ярко и радостно, так я помню. Были и тяжелые времена. Мы много чего пережили, когда нам было по два десятка лет. Я прошла через развод, были расставания и много чего другого...Сама работа была выматывающей.
Рене: Со времен ЗКВ я не снималась на постоянной основе в сериале, поэтому мне не с чем сравнивать.
Люси: Это была своего рода семья.
Есть ли вещи, о которых тебя часто спрашивают на конвенциях?
Рене: Когда они сделают фильм и исполнит ли Люси свой боевой клич?
Люси: Долгое время я не делала это просто так, сейчас я делаю это немедленно, чтобы покончить с этим вопросом.
Фанаты рассказывают вам почему сериал столько значит для них?
Люси: Между нами есть одно общее: есть в жизни такие времена, когда мы чувствуем себя аутсайдерами. И из-за людей, которые подвергаются маргинализации из-за инвалидности, принадлежности к меньшинству, этническому, по гендерной идентичности или сексуальности, они цепко хватаются за этот посыл самооценки, который был в сериале... Это просто данность, что вы имеете ценность от рождения.
Рене: Я чувствую, что нас слишком превозносили за этот посыл и всю ту работу, которая была в него вложена.
Люси: Долгое время у нас с Рене была теория, что: «Боже, мы просто публичное лицо работы множества людей». Затем я была вынуждена признать свою роль в этом, когда я путешествовала с журналисткой. Она брала интервью у фанатов в Италии...Было что-то, присущее только тебе и мне, что было частью магии. Мы, очевидно, не были всем...но было что-то обо мне и тебе и наших отношениях, что и наполняло этот посыл. Я не знаю, что это, но я думаю, что в этот сериал было вложено много любви и люди получили много любви из него.
Еще одно, что обсуждают люди, когда говорят о сериале, это то, что он был ранним примером онлайн сообщества.
Люси: Наша фан-база очень компьютерно-грамотна. Они быстро объединяются, особенно геи и лесбиянки...Мы снимали восьмой эпизод и (журналист) из Village Voice написал большую статью о двух новых лесбийских иконах и мы с Рене хохотали. Мы говорили: «Чего?»...Нам никогда не приходило такое в голову. Мы были самими собой, только в откровенных нарядах. Помните эту реплику из первого эпизода? «Я не та маленькая девочка, которой хотят меня видеть мои родители». Это была лесбийская реплика Лиз Фридман (сценарист и продюсер ЗКВ). Все продюсеры знали, что они делают.
Рене: Люди все еще говорят об этой реплике, Люси, ты права...Это было действительно интересное время, чтобы понять будешь ли ты поддерживать равенство или нет во всех его формах...Очень тревожно видеть, что теперь этому бросается вызов. Это также интригующе, потому что я никогда не извинялась за то, что была феминисткой.
Теперь тебе нужно учиться, как находить подход к людям, чтобы они тебя слушали, а не закрывались...Ты просто должен найти способ общаться, ты не можешь всегда делать это с мечом и шестом.
Люси: А у меня немного такой характер, в стиле меча и шеста. Я говорю, что я думаю, и черт с ними с последствиями...Я из той страны, где женщины первыми получили право голосования и у меня пять братьев, и я не думаю, что я уступала им хоть в чем-то. И я не понимала необходимости феминизма. Я думала, что это артефакт из 60-х...И только теперь я, наверное, скажу, что я феминистка и...что я хочу равенства для всех, в том числе и ради моих сыновей...Мы всегда думали, что мир станет более открытым, более свободным, более щедрым и это не правда; он сжимается.
Можно ли сказать, что миру до сих пор нужна Зена?
Люси: Боже, да...Я думаю, что должен быть фильм по ЗКВ. Необходимость Зены и Габриель быть здесь, в поколении #MeToo огромна. Это самые идеальные, знаковые отношения... Тот факт, что нас до сих пор узнают и хотят, чтобы мы присутствовали на мероприятиях по всему миру, показывает, что, определенно, есть рынок для этого.
Рене: Все (на конвенции) имеют собственные истории, которые связаны с сериалом и они хотят поделиться этой связью, и это очень приятно.
Почему вы решили посетить конвенцию в Торонто?
Рене: Я хотела увидеть Люси.
Люси: Это наш шанс встретиться.
Ваша дружба, похоже, пережила времена сериала.
Люси: Это сестринство. Это выше друзей, выкованных в жаре битвы.
Рене: Я уже вижу, как мы будем кудахтать в свои 70.
Люси: Это, наверное, было бы ужасно работать с кем-то в такой роли, если у тебя не было бы 100% любви и уважения с этим человеком. Я представить себе не могу, чтобы я снималась с кем-то другим.
Рене: Думаю, они бы меня убили.
Люси: Нет, не убили бы. Роб Таперт (со-продюсер ЗКВ и муж Люси) не убивает никого, если они только не заноза в заднице. Даже если бы я тебя ненавидела, это бы не имело значения. На экране мы смотрелись хорошо.
Есть ли что-то в сериале, что вы храните в своей памяти все это время?
Рене: Я сразу вспоминаю последний эпизод и как я буквально не могла собраться во время съемок одной из ночных сцен, где был пожар...
Люси: Там были дождевые машины и было очень холодно. Я помню, что мы были замерзшими и мокрыми, потому что этих машин было так много...Каждый раз, когда меня распинало, это было на какой-то дерьмовой холодной локации. Это был мой самый нелюбимый способ умереть.
Рене: Я забыла сколько юмора было в сериале. Люси, мои дети только начинают его смотреть.
Люси: Я не смотрела его уже сто лет. Мои мальчики не хотят смотреть. Им немного стыдно, что их мама в телевизоре. А вот моим собакам довольно интересно.
