"Эта постановка перещеголяла сама себя. Это самая трагичная из трагедий", - говорит он. - "Она довольно мрачная, но на это есть причина. И именно эта причина заставляет нас задумываться. Мы все здесь сообща, мы нужны друг другу".
Даже во времена Шекспира ее играли с современными диалогами, одеждой и декорациями.
Тогда сломленное языческое царство Лира контрастировало с амбициями об единой Великобритании короля Джеймса.
Она все еще актуальна для нынешних времен И она не депрессивна и не нигилистистична. Херст говорит:
"Увидев крайности предательства и тьмы...мы видим себя. Это напоминает нам что мы одиноки и у нас есть только мы сами. Это и есть трагедия".
Когда Лир проверяет своих дочерей, две более циничные симулируют преданность красноречивым признанием в любви. Более честная Корделия говорит, что нет слов, чтобы выразить ее любовь. Оскорбленный Лир отдает по полцарства Регане и Гонерилье.
"Это как космическая ошибка, когда ты отправляешь электронное письмо тому, кому не хотел бы", - говорит Херст. - "Только в его ситуации последствия катастрофические".
Пьеса одновременно политическая история о борьбе за разваливающееся государство и сюжет о дисфункциональной семье.
"Я заинтересован в актерской игре, подаче материала. Суть "Короля Лира" в языке, а смысль языка в том, как он звучит, слова, собранные так, чтобы они раскрывали самую суть человеческих чувств и эмоций. Это роль актера в Шекспире. Говорить с правдой, связью и приверженностью. Я рад работать в Circa над этой особой постановкой, в этот особый год [40-й театральный сезон]"
"Шекспир - лучшее на свете для актеров, и эта пьеса просто гениальна. Люди приходят посмотреть "Короля Лира" из-за психологии, чтобы посмотреть, как король Лир скатывается вниз, словно упрямый старый мудак, чтобы увидеть, как он разрушает свой мир и почти всех в нем, сходит с ума. Корделия должна быть молода и искрення и Лир, ну, я думаю, что он не должен нам нравится, чтобы мы увидели его безрассудство до того, как начнет действовать искупление"
Для Майкла Херста Шекспир - это наркотик. У него больше ролей в елизаветинских пьесах, чем взмахов шпаги, которые вы могли бы сделать, и "Король Лир" для Велингтонгского театра Circa - часть празднований 40-летнего юбилея заведения. Это четвертая постановка произведения, с которой связан Херст. Дважды он был режиссером и дважды играл Шута, но впервые он работает с Лиром правильного возраста: Рею Хенвуду почти 80 и Кену Блекберну, который играет Глойстера, больше 80.
"Это выводит на первый план тему возраста", - говорит Херст. - "Что делать со своими родителями, сумасшедшими, стареющими, неблагоразумными родителям? Выгнать их в бурю?"
Любовь Херста к Шекспиру родилась в 1972 году. Он был на экскурсии от школы Papanui в театр Court.
"Наш учитель, Алан Бунн, играл маленькую роль в Лире, Бургудия или Франса, и он взял весь класс посмотреть спектакль. Это было словно попасть в чью-то жилую комнату, с Лиром, ругающимся на бурю, всего в нескольких метрах от меня, страсть и кровь так близко. Мне было 14 и я не мог поверить в это. Это подавляло и я ни разу не отвел глаз".
"Меня это просто поразило в самое сердце. Я не мог поверить. Я был эмоционально выжат тем, что не мог полностью понять, но понятие, которое я получил о чудовищной глубине человеческих чувств и эмоций, хотя я и не мог вложить свои мысли в термины в 14 лет, оно осталось со мной. Думаю, это то, что делает с тобой великое искусство и, думаю, что великое искусство проявляется в разных формах".
Это было началом его пожизненной страсти к работам Шекспира.
Семь лет спустя Херст жил в Окленде и работал с Theatre Corporate, где он провел три года, получая лучшее возможное актерское образование.
"В то время я участвовал в дюжинах постановок, многие из них были классическими пьесами и я столькому научился. Я не пошел в школу драмы и, в какой-то степени, я считаю себя счастливчиком, потому что я учился на работе, в театре, постоянно бросая себе вызов перед зрителями. Иногда я вижу сегодня на сцене молодых актеров, на которых висит огромный студенческий кредит после трех лет учебы, но я их все равно не слышу".
Херст, рожденный в Ланкашире, но ребенком был привезен в Новую Зеландию, вспоминает время в 1987 году, когда у него не было работы.
"Я немного испугался, но вернулся в самое начало, спросив себя, что я больше всего люблю в театре, и ответом был Шекспир. И я отправился в университет, чтобы написать работу по елизаветинским трагедиям, и обнаружил, что, когда я увлекся этой темой, все стало на свои места. Я продолжал изучать эту тему годами и теперь у меня целая стопа бумаг по классическим пьесам и Шекспиру, но, пока, никакой степени".
Отсутствие формальной квалификации не остановило его от блестящей карьеры, которая насчитывает уже почти 40 лет, Херст был режиссером в театре и на экране и, что стало его наиболее популярной работой, играл Иолая, напарника героя Кевина Сорбо в очень популярном сериале 90-х УСГ. Но его преданность Барду делает его страсть такой заразной, что разговор с Херстом о Лире словно превращается в частные уроки по Шекспиру.
Что касается внесения в старые истории чего-то нового, то в этом нет проблем.
"Я не так уж заинтересован в исторических постановках; кажется, словно они хранились в студне. Вместо этого, я смотрю на эту безжалостную вселенную, которая развивалась долгие годы с того момента, как Шекспир написал "Лира". Я хочу изучить почему искупление работает - психически, физически, эмоционально. Это очень жестокая пьеса, но в ней есть потрясающая красота - и там есть трогательная сцена примирения".
Почему же Шекспир забрал все это и убил Корделию?
Определенно, Херст не волнуется о спойлерах: "Это часть трагического эффекта знать, что случится, чтобы зрители оценили героя, вопреки его неизбежной гибели".
Я вслух задаюсь вопросом можно ли изменить финал; неужели Корделии правда нужно умереть? Херст напоминает мне, что у "Короля Лира" был дописан счастливый конец английским поэтом Наумом Тейтом в 1681 году и до 19 века не была восстановлена нынешняя версия.
"В версии Тейта, Корделия выжила и вышла замуж за Эдгара, и король Глостер удалился в загородный дом. Финал "Короля Лира" был просто слишком тяжелым"
Итак, Херст придерживается оригинальной концовки, но он не против небольшого баловства с текстом, при необходимости.
"Мы кое-что уберем. В 21 веке мы спрашиваем по поводу каждой реплики - зачем она? Можно ли исполнить ее роль? С юмористическими репликами - хотя в этой пьесе их не так много, - некоторый юмор больше не смешной, потому что у нас нет на что ссылаться, поэтому я без угрызений совести вставляю современные шутки, если зрителям нужно посмеяться для усиления трагического эффекта. Но в "Короле Лире" повествование ясное и четкое, язык - сильный. Этой пьесы не стоит бояться".
Мне интересно, чему мы можем научиться из пьесы, чей автор умер 400 лет назад. "Опыт от спектакля - катарсис. Эти вещи не случаются с нами, но затрагивают нас - как и все трагедии, - потому что они имеют дело с человеческими обстоятельствами, которым, на смертном одре, является одиночество каждого из нас. Думаю, "Король Лир" показывает нам перспективу наших жизней и дает утешение, потому что какой бы мрачной она не была, это не мы прошли сквозь огонь".
