Публикации go_to_the_rain

Комментарии актеров и создателей:

Timothy Omundson: «Я помню, что где-то через неделю после начала съемок этого эпизода, мы работали над прощальной сценой с Люси и Рене, и мы просто стояли там, пока настраивали угол камеры. Оператор попросил меня поменять позу для камеры и Люси посмотрела вверх и сказала мне и Рене: «Ведь правда кажется, что Тим всегда был здесь?». Это был милый пустячок, но для меня это много значило…Но раньше на той неделе Тед устроил мне небольшой сюрприз, когда я только прибыл в Новую Зеландию. Он был дома в Штатах, поэтому я был один и не знал ни души. Часов через двенадцать после перелета я должен был прийти на вычитку со съемочной группой и продюсерами. Я действительно ждал встречи с Люси и Рене, потому что долгие годы слышал от Теда какие они замечательные. И вот я зашел в комнату и представился Люси, а она едва подняла взгляд от своего сценария. Рене зашла и я представился ей и получил ту же реакцию…холодную! Я спросил не хочет ли кто-то кофе, когда я пошел наливать его себе, и они бросили мне «нет». Они не разговаривали со мной…они не смеялись над моими шутками и я действительно начал паниковать. Я думал: «Прекрасно! Я застрял на другом конце мира с двумя актрисами, которые даже не обращают на меня внимание. Это будет ужасно!» Итак, вычитка закончилась и они просто встали и ушли даже не попрощавшись, я секунд 20 сидел ошеломленный и растерянный. Я думал, что они ненавидят меня, когда вдруг двери распахнулись и Люси и Рене со смехом вваливаются внутрь. «Извини», - сказали они обе. - «Тед заставил нас это сделать! Он сказал, чтобы мы были с тобой действительно злыми!». Это была моя инициация в Прекрасный Мир Зены! Люси была достаточна добра, чтобы позвонить мне на следующий день и сообщить, что они рады, что я тут и убедиться, что я не сбежал!»

Rob Tapert: «Когда мы решили изобразить Илая…то были невероятно обеспокоены, что по наши души придут верующие. И в оригинале его должны были звать Исса. И-С-С-А, что, вроде как, является историческим именем Иисуса, когда он отправился в Индию. И мы с Эр Джеем Стюартом просто не могли позволить выйти сценарию с таким именем…и правильно. Последнее, что нам было нужно после «Пути», так это новые проблемы с религиозными общинами. Поэтому мы решили: «Ладно, Илай подходящее имя…». И я как раз видел передачу на телевиденье с Дэвидом Блейном и я сказал: «Вот кто должен его сыграть. Вроде как маг, уличный фокусник, который получает призвание, но не знает, что с ним делать». И мы связались с Дэвидом Блейном, предложили кучу денег и сказали ему: «Эй, это шанс сыграть эту роль». А он ответил нам: «Я таким не занимаюсь. Я не хочу таким заниматься. Я делаю другие вещи»…Но потом мы прослушали где-то 150 человек и я заявил: «Нет, они совсем не похожи на Дэвида Блейна». У них просто не было нужно харизмы на экране. И наконец Тед Рейми сказал: «Эй, я работал с одним парнем. Тебе стоит пригласить его на прослушивание, он действительно хороший актер». Он пришел и я подумал: «Он выглядит именно так, как я бы не хотел, чтобы выглядел этот герой», но он чудесно прочел текст. И нам, вроде как, просто пришлось выбрать лучший из имеющихся вариантов для этой роли. И он был великолепен… У Блейна, наверняка, не получилось бы сыграть все это с таким достоинством, как это сделал Тим».

Renee O'Connor: “Ооооо – я так повеселилась, играя Татаку! Так повеселилась. Это самое большое веселье, которое у меня было с героиней, отличной от Габриель, с начала сериала. Я думала, что Татака была просто пустышкой, раз хотела, чтобы все эти жемчуга были обернуты вокруг ее тела. Она хотела, чтобы ее идеализировали, а любой, кто был против – должен был умереть. Для меня это было сердцем героини, и я взялась за это и обыграла по полной…Мы снимали сцену на троне в субботу, что было непривычно для нас. Это одна из тех ситуаций, когда ты просто прыгаешь в костюм и делаешь все за пять минут, и я думаю, что все вышло очень неплохо, учитывая сколько мало времени у нас было. Это было так быстро…Что касается облизывания во время драги, мы с Люси просто сказали: «О, да, мы можем это сделать». И я думаю, что это было довольно смешно. Но я не получила от этого столько удовольствия, сколько думала, потому что привкус грима был довольно мерзким. Что еще меня беспокоило, так это то, что я чувствовала, что вторгаюсь в личное пространство Люси. Это то, что актеры всегда осознают. Но у нее с этим вообще не было проблем. Это выглядело довольно возмутительно…Я слышала споры о том, что Татака позволила Габриель говорить за себя. Я решила играть так, словно говорила Габриель и она не знала о Татаке. Иначе не удалось бы сыграть сцену между ней и Зеной, где Габриель так сильно себя защищает. Плюс, непонятно, когда это выйдет? Поэтому я чувствовала, что имею право вот так сыграть этот аспект. Весь смысл был в том, чтобы не сохранить загадку эпизода. В ком демон? Если бы я сыграла Габриель, как одержимую демоном, то потеряла бы всю тайну».

Eric Gruendemann: «Нам нужно было построить много разных улиц на нашем киношном ранчо в Окленде и переделать существующие, и мы так и сделали для индийских серий. Что мы любили в путешествиях в другие страны, так это возможности и веселье от творчества, выражаемое через костюмы и дизайн, новые слова и наше их применение. Поэтому мне всегда нравилось, что мы решили для разнообразия отправиться на два или три эпизода в Идию, потому что это позволило нам проделать отличную работу и окупить все расходы на три эпизода…Мы знали месяца за два до съемок, что мы отправимся в Индию, и мы могли начать дизайн раньше…у Нгилы Диксон, нашего костюмера в то время, времени было меньше, потому что нельзя создать костюмы, не зная персонажей. Но это было особенно весело одевать наших главных героинь в новые костюмы, когда мы отправляли их в Египет или Индию…поэтому это тоже было замечательно».

Garth Maxwell: «Думаю, это был мой самый любимый эпизод…из-за экзотичности и фантастичности индийского города. Думаю, всего у нас было около сотни индийской массовки для этой серии. Они были просто блестящи и прекрасно понимали весь процесс съемки фильмов. В Индии такая развитая киноиндустрия и, не смотря на то, что массовка была из Новой Зеландии, они все понимали процесс и были очень живыми и деятельными. Посмотрите любой момент и увидите великолепные выражения лиц».

Комментарии актеров и создателей:

Rob Tapert: «Одним из основных моментов для меня и зрителей было увидеть Габриель в сексуальном наряде, занимающейся йогой с Эйденом. И Рене действительно отнеслась к этому ответственно, она пошла на уроки йоги, чтобы делать эти безумно сложные позы…И они пригласили Джереми Робертса, который играл Эйдена, и он сказал: «О, да, я когда-то занимался йогой». В общем, он приехал сюда и оказалось, что он годами ничего не делал и это его почти убило. Но он был актером. Вообще, это была одна из причин, по которой я хотел еще раз поработать с Джереми. Потому что, если в собираетесь делать что-то амбициозное и времени у вас мало, то убедитесь, по крайней мере, что актеры, с которыми вы работаете, великолепны, тогда будет сложно потерпеть неудачу…И так как я большой поклонник Максфилда Пэрриша, то вполне естественно, что я хотел привнести эти образы в мир, который мы создавали. И это казалось правильным – идиллическая красота и чрезмерно романтическое освещение. И этот эпизод вышел абсолютно в стиле Пэрриша… Но о чем я сожалею в этом эпизоде, так это то, что хотя первые три акта вышли хорошей, интересной, интригующей драмой. А потом я выкинул это все и позволил главному герою скрываться за накладными зубами, что всегда плохая идея, потому что мне нужны были в четвертом акте сражение и развязка, как во всех эпизодах. Мне нужно было попасть туда. Поэтому Зена должна была сойти с ума, и это все вышло как-то слишком, по многим причинам мне бы хотелось, чтобы мы не отходили от изначального варианта. Но кто-то сказал: «Ладно, давай сделаем это!» До сего дня…я бы хотел, чтобы в сценарии было лучшее решение в этой истории и, возможно, мисс Манхейм может сказать, что у нее оно было и я просто облажался. Но этот тот самый случай, когда ты оглядываешься назад и говоришь: «О чем вы думали? Зачем вы это сделали?»…В путешествии между Грецией и Индией должен быть маленький перерыв, который мы и показали в этом эпизоде. Поэтому, это было вступление в индийские эпизоды и задало тон…Этот эпизод хотел показать, где были герои и возвести это до абсурда…и там были сцены, которые позволили мне принять эту идею. Мы сделали эту гигантскую круглую кровать инь и янь, на которой Габриель просто блаженствовала, плыла, а Зена была просто не в состоянии это сделать, она с каждой секундой становилась все более и более яростной. Этого не было в сценарии… И у нас были возможность сделать подобные вещи и с Зеной, которая теряла свой разум, у нее заканчивалось время и она это понимала, но она делала массаж Габриель и ее нос продолжал кровоточить, и она ловила капли до того, как они упали бы на Габриель. Это было одновременно красиво и мерзко, и показывало слабость Зены, которой была Габриель, в то время как та ускользала все дальше и дальше…Эйден не был даже богом…он был просто свами, это что-то вроде мага. Он был всего на шаг выше заурядного злодея, кроме того, Джереми Робертс сыграл его великолепно. Но я не думаю, что у него были какие-то особые качества…о, я не могу так сказать. У него были уникальные способности, которых не было у других злодеев, но он все равно был просто злодеем…
На самом деле я даже не планировал быть режиссером этого эпизода. Я хотел снять один из этих проклятых индийских серий… И, также, чтобы компенсировать все деньги, что мы потратили, этот эпизод нужно было сделать за пять с половиной дней. И я подумал, что это будет хорошим опытом для меня, как режиссера, сделать самую короткую серию, что мы когда-либо снимали в ЗКВ. Раньше в эпизодах я давал себе больше времени, но теперь я хотел поработать пять с половиной дней, четыре героя…и даже не смотря на то, что это была маленькая история и маленький актерский состав, там были те визуальные эффекты, которые я, вроде как, хотел запечатлеть. Поэтому были определенные аспекты в этой истории, которые, даже при очень плотном графике, я думал, что смогу реализовать».

Chris Manheim: «Как сценарист…я упустила определенную глубину персонажа Эйдена. Он кажется слишком простым для того, кем является. То есть, я знаю, что он йог и все такое…Для меня он почти тот о ком говорила Наджара, ну, Джин. Он что-то вроде этого. Он человек, который накопил много духовной силы, которую он используют во вред. Но я помню, что мы обсуждали, что он хотел использовать доброту Габриель, чтобы вырваться из того места, где он жил и завоевать мир. Он снова хотел попасть в мир…Я просто так и не вписала это в сценарий. Но мы обсуждали эту мысль…Было очень важно, что мы не считали Габриель абсолютной тупицей, чтобы поверить Эйдену, в этом, самом деле, было много смысла ведь, как мы надеемся, Габриель и зрители попали под его чары. И те вещи, что он говорит, они ведь правильные; мы понимали почему он это говорил позже, но он говорил правильные вещи. И это было важно для актера зацепиться за его правдивые слова, чтобы Габриель не выглядела просто куклой…Основная идея этого эпизода, по крайней мере, для меня, была в том, что я просто не верю, что добро может быть пассивным. Не достаточно просто «не причинять вред». Недостаточно просто быть пассивным и не вредить другим. Добро должно быть активно, потому что зло, определенно, активно. И когда добро спит, то зло торжествует. Поэтому, я думаю, что если вы чему-то и можете научиться из этого эпизода, так это тому, что если зло активно, то и добро должно быть активно в равной степени, чтобы достичь баланса».

Renee O'Connor: «Роб Таперт очень визуален, как режиссер и как продюсер. Он начинает с того, что придумывает, что хотел бы увидеть на экране. У него может быть фотография из книги или картина, и на этом он основывается. А еще у него удивительно странное чувство юмора, которое я считаю уморительным. Как в моменте с черепахой в этом эпизоде, когда мы там и не узнали уничтожит эту бедняжку Зена, бегущая к нему. Это так похоже на Роба. И он очень хорош с актерами и может поговорить с ними. С ним есть доверие, которого не бывает со многими режиссерами, если только они не снимали уже пару эпизодов. Он может заставить тебя сделать что угодно. У некоторых режиссеров просто есть эта способность... Знаете, что сказал Роб во время съемок сцены, где Зена наблюдает за тем, как Эйден утешает Габриель?! Он сказал: «Люси, она в руках другого мужчины!» И Люси начала: «В руках другого мужчины!» Это было уморительно, потому что это была довольно серьезная сцена и Люси не могла удержать себя в руках. Она начинала смеяться. В следующем дубле, Роб стоял возле Люси и разговаривал с ней всю оставшуюся сцену. Это было довольно трогательно. Но это была смешная фраза. Один из этих классических моментов».

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: "Джош Бейкер всегда хорошо снимает сумасшедшие вещи. Мы добавили кое-что в сцене, где я игралf уродливую сестру и я спустилась вниз по лесnнице, уселась и сказала "Я сухая, как ящерица”, это ужасное выражение из моего детства. И Джош был готов принять любую идею, любую, которая заставит его смеяться... Но иногда мы давали себе слишком много свободы действия. Рене всегда знала, что нужно эпизоду, но Джош, Тед и я выходили из под контроля, уходили так далеко, что это превращалось просто в трату пленки... Алекс Тайдингс нравилось быть уродливой... "Сделайте меня тупее, сделайте меня страшнее, сделайте меня экстримальней". Что было довольно сложно, потому что она необычайно красива... С Алекс всегда было хорошо работать. Она чудо, такая молодец... Но знаете, что было самым особенным в этом эпизоде - то, что костюм Габриель постоянно уменьшался... надрез там, надрез тут”

Ted Raimi: "Джош Бекер был режиссером этого эпизода. Это было очень забавно. Джош добавил брейкданс Джоксера, ставший классической сценой 3КВ. У нас был дублер, танцующий брейкданс, крутящийся на голове к все такое. Поэтому это было очень смешно. В итоге эпизод получился очень хорошим, и это оказалось неплохим улучшением истории Золушки, а также подарило много веселья."

Renee O'Connor: "Мне нравится этот эпизод, потому что каждый представляет свою версию истории Золушки... особенно мне нравилось играть тупую, беззубую сводную сестру, похожую на тролля... Тед всегда был великолепен, когда он работал с Джошем, потому что у них была такая чудесная дружба, что Джош позволял Теду делать практически все, что он хотел и играть на разных уровнях его харизмы. Знаете, как когда он был танцором - он был довольно сексуален в роли принца... Это было забавно, потому что я помню, как репетировала сцену танца с Тедом, и Тед был очень и очень хорошим танцором, думаю, что раньше он занимался бальными танцами, поэтому он пытался показать мне, как танцевать вальс. Кажется, я постоянно наступала ему на ногу, а он просто продолжал вести меня, показывать, как нужно танцевать, и я отлично провела время. Мне не нужно было ничего делать... Всегда хорошо было наблюдать, как все веселятся"

Josh Becker: "Сценарий был в таком плохом состоянии, что нам пришлось добавить к съемкам один день, чего раньше никогда не случалось. У нас было восемь различных вариантов. В воскресенье, за день перед съемками, Роб Таперт пришел ко мне, и мы вдвоем в течении шести часов выбирали лучшие страницы из каждого варианта, которые не сходились друг с другом. Мне дали карт-бланш на то, чтобы соединить все... Это был самый трудный эпизод ЗКВ, который мне приходилось делать. Я внес в сценарий: танец Барокко, вальс, диско, песню "Я в раю" и проблему Габриель... Я просто сказал, что "Я собираюсь сделать что-то крупное из истории Джоксера, и мне нужна помощь хореографа". Я позвонил Джо Ло Дука и сказал ему о своей задумке, а он отправил мне подходящую музыку, которую он написал для чего-то другого...
В сценарии было написано, что Тайро поет песню, которая была прописана так: Тайро могучий, из неблагополучной семьи, они обзывались, но я стал популярен..." Но я почувствовал, что мы слишком уж затаскали песню Джоксера, поэтому я решил пойти в другом направлении... это пародия на оперетту Зигмунда Ромберга. Я написал текст, позвонил Джо и напел ему. За этим последовала долгая транстихоокеанская пауза, которую прервало тихое "Ха" от Джо. Через три дня мне на съемках вручили кассету с полной версией этой песни, которую исполнили настоящие оперные певцы. Тед Рейми, который хорошо поет, заменил мужской вокал своим.
Ди Рован, наш новозеландским режиссер по кастингу, нашла Оливию Теннант, маленькую девочку, которая сыграла роль в этом эпизоде. Думаю, я просмотрел 8 или 10 детей до этого. Некоторые из них были очень миленькими, но только Оливия понимала, что она говорит. Оливия прекрасная маленькая актриса, которая всегда знает свои реплики, слушала меня и помнила мои указания, никогда не скучала в процессе, и рядом с ней было удивительно находиться. Я словно работал с семилетней Мэрил Стрит. Кроме того, Люси взяла ее под свое крыло, постоянно шутила и болтала с ней. До этого эпизода я боялся работать с детьми, но Оливия была просто замечательна, и с ней не было никаких проблем. Она была такой талантливой, и знала точно, что означают все слова.

Комментарии актеров и создателей:

Francia Smeets: «Многое из грима Хордов было взято у различных племен. В первый раз, когда мы показывали Хордов, не в этом эпизоде, но в «Цене», мы многое взяли у племен Новой Гвинеи. Если вы помните, то тот макияж был очень сочным: яркие, первобытные цвета на их лицах. В этом эпизоде мы решили выбрать более примитивный вид. Более грубо выполненный грим, только рисунки пальцами, словно они делали это сами. Мы постарались все упростить. После первого раза мы поняли, что огромное количество образцов запутывает. Во второй раз мы дали тем, кто рисовал общее руководство и сказали, чтобы они сделали рисунки приблизительно похожими. Это больше напоминало форму и смотреть на это было проще».

Beth Allen: «Я снималась в этом сериале, когда была ребенком и ужасно нервничала в свой первый день. Люси Лоулесс отвела меня в сторонку и сказала: «Ты просто должна делать свою работу- эти члены съемочной группы наблюдают, как я каждый день делаю разные глупости. Никогда не стыдись своей работы». И вскоре после этого разговора каскадер ударил меня по лицу фальшивым топором и мне понадобилось наложить швы».

Комментарии актеров и создателей:

Bruce Campbell: «Режиссируя этот эпизод, я узнал, что Люси предпочитает играть на инстинктах. Ей не нравится специфическая информация, когда вы снимаете шутливую сценку она не любит, когда ее ей объясняют. Просто скажи ей что делать и она сделает это по-своему. И тебе нужно вписать ее интерпретацию. Как у актера у меня с ней нет никаких проблем, она очень профессиональна. Как режиссер я имею дело с главным актерским составом сериала, и нужно быть к этому готовым, потому что это «их» сериал… Эта серия известна, как один из самых дерьмовых эпизодов ЗКВ. Нет, он им не понравился. По какой-то причине, мы с Тедом вместе сделали два эпизода ЗКВ и они оба известны как «наитупейшие серии». У меня с этим нет проблем. А все дело в том, что некоторые фанаты ЗКВ воскликнули: «Эй, погоди-ка секундочку. Почему она не имеет дело с важными социальными проблемами? Почему все дело в этом глупом ребенке?»… Я видел книгу, эта книга по ЗКВ с десятью самыми худшими сериями и там был этот эпизод».

Ted Raimi: «Я думал, что эта серия была смешной. Некоторым фанатам она не понравился, потому что у Зены нет любовных сцен с Габриель или она не надирает кому-то задницу весь эпизод…Но для поклонников, которые любят комедию, этот эпизод был очень сочным… Я помню сцену, где я какое-то время был наедине с ребенком и приговаривал: «Ох, ребеночек» и ты смотришь на этого плюшевого ребенка, набитого опилками, с самым глупым выражением на лице»

Комментарии актеров и создателей:

Steven Sears: «Роб хотел переснять сцену, когда Зена оставляет Солана, чтобы лучше показать эффект войны на заднем плане. Когда это было сделана, то мы не особо преуспели, но она больше подходила этому эпизоду. Мне бы хотелось, чтобы мы объединили их, я думаю, что у старой версии были свои хорошие моменты. Но разница в костюмах не позволила это сделать».

Lucy Lawless: «Знаете, я думаю, что, в какой-то степени, Бориас был одним из тех, кому удалось уйти. Он был единственным, кто любил Зену, когда любить ее было невозможно, а она просто использовала его и причиняла боль. Думаю, он видел ее потенциал, но в конце она оказалась лучшим воином, чем он. Она была крепким орешком».

Marton Csokas: «Мне нравится история. Гарт Максвелл режиссировал этот эпизод и проделал хорошую работу. Съемочная группа была очень профессиональной и создала отличную атмосферу для работы. Гарт Максвелл постоянно толкал нас на то, чтобы мы еще лучше играли. Здесь не было никаких границ и ограничений…Я помню, что там была сцена боя между Бориасом и Дагнином. И мы снимали не по порядку, поэтому мне постоянно изменяли грим, стирали кровь и наносили ее обратно. Все было очень быстро и мне понравилось. Кажется, что это было так давно, почти год назад. Я и правда получил удовольствие от работы со всеми этими людьми».

Комментарии актеров и создателей:

Donald Duncan: «В этом эпизоде есть сцена, которая мне очень нравится. Это такая себе поворотная точка для Габриель, где Наджара появляется и спасает ее, поймав стрелу, что обычно является прерогативой Зены – тем, что Зена бы сделала. И это словно: «О, кто-то еще решил примерить на себя роль Зены». Мы делали много подобных кадров в прошлом, но в этот раз это сработало как никогда хорошо. И камера словно летела со стрелой по направлению к Габриель. Насколько я помню, мы делали это так… художественный отдел делал стрелу раз в пять больше настоящей и ее закрепляли перед стедикам. А потом запускали стедикам на самой маленькой скорости и направляли в нужную сторону. И, кажется, иногда мы снимали сцены в обратном порядке, когда сначала ты стоял со стрелой прямо перед актером, а потом быстро отходил назад. И когда ты бежишь обратно по заданному пути, то появляется это впечатление, что стрела со свистом летит прямо к человеку. А потом актер, который уже держит стрелу в руке, просто делает вид, что ловит ее. С хорошим монтажом, это выглядит так, словно стрелу поймали в воздухе… Это был интересный эпизод и я думаю, что он выделяется для меня из-за фантастического подбора актеров. Кетрин Моррис, которая играла Наджару, была абсолютно идеальна для роли и она такая добрая и такая, да, просто идеальна для этого образа. И ты начинаешь немного шалить, когда видишь, как Габриель все больше и больше притягивает к этой героине. Это была одна из историй Эр Джея, а у него был замечательный талант в создании персонажей, противостоящих Зене и это идеальный образец».

R.J. Stewart: «Наджара злодей, независимо от того, как она воспринимает свои поступки. Возможно, она трагический злодей в том, что она была так близка в том, чтобы быть доброй, но потом преступила черту. У меня была определенная симпатия к этой героине, когда я писал ее. Но в итоге, она не толерантная фанатичка, которую должна остановить наша героиня…Когда я в первый раз показал идею этого эпизода Робу, то он сказал, что всю свою жизнь хотел сделать что-то про Жанну Д`Арк. Поэтому он сразу же все понял и мы начали работу, а Кетрин Моррис отлично справилась со своей работой…Причина, что Наджара могла повлиять на Габриель, что она прислушивалась к ее проповедям была в том, что Габриель весь сезон ставила под сомнение свою роль. С Зеной, да, они сделали кое-какие удивительные добрые дела и она, определенно, это знает, но, понимаете, она всегда ставила под сомнение приверженность Зены к добру…в том смысле, что она всегда боялась демона внутри Зены, который мог выбраться наружу…Главная разница между мировоззрениями Наджары и Зены была в том, что Зена старается минимизировать страдания людей, через которые они проходят. Поэтому, когда она видит беззащитных или слабых людей в опасности, то она приходит им на помощь, потому что они не могут защитить себя, и делая это она позволяет им жить без боли…без страданий. Это довольно простой код. Все дело, опять же, в исправлении ее прошлого, в котором она причинила столько боли, где она принесла столько страданий. Наджара более идеалистична и я использую это слово в философском смысле, ну, знаете, у нее есть идея, которую она пытается воплотить. И, что касается некоторых из злых людей, которых она собирается убить через три дня, если они не примут свет, то я думаю, что стоит задаться вопросом на сколько они на самом деле злые. Они могут иногда быть готовыми причинить насилие, но появится Зена и отгонит их и они убегут, а в следующий раз уже будут что-то делать с опаской. Видите ли, Зена не заинтересована в том, чтобы заставить всех разделять ее мировоззрение. Она просто хочет уменьшить уровень страданий в мире, а вот Наджара…да, у нее есть идеал…она бы хотела жить в мире, где бы никто не страдал, но она готова причинить любые страдания, чтобы добиться этого…Думаю, Зена более толерантна…Наджара – действительно сильна…Есть в сериалах о супергероях одна вещь…Когда именно стоит делать их уязвимыми? Определенно, не каждую неделю. Но это стоит делать с действительно сильным оппонентом. Чем больше вызовов будет у персонажа, тем он будет героичней. Сцена, где Наджара бьет Зену, одна из моих самых любимых в сериале. И потом она выплевывает зуб. Я подал эту идею только Робу, и потом, когда я начал писать историю, то первой сценой, которая появилась у меня в голове, была Люси с зубом, потому что я знал, что она это сделает… Есть эпизоды, которые люблю и я, и зрители, а есть те в которых я не уверен, а зрители любят и те, которые люблю я, но они не нравятся зрителям. Думаю, этот эпизод попадает в последнюю категорию, потому что я никогда не слышал о нем хороших отзывов, но мне эта серия действительно нравится. Мне нравится, как все вышло в итоге и что этот эпизод говорит о наших героях…Мы все чувствовали, что нужен новый злодей, поэтому я отправился на выходные и просто играл с идеей кого бы Зена и Габриель могли встретить. Что если они были из другой культуры…герой с совершенно другим набором ценностей…они оба будут считать себя героями, но есть различные определения, что такое героизм и добро/зло. Для меня стало понятным, что я говорю о фанатике…тогда я подумал о Жанне Д`Арк и понял кем был наш герой. После этого история развивалась вполне органично…конечно, Габриель бы привлек этот новый персонаж и Зене бы понравилась идея, что Габриель будет с кем-то, кто бы смотрел на приключения с непорочной точки зрения. Конечно, до того момента, как она понимает, что фанатизм нельзя сдерживать. И у меня потребовалось достаточно много времени, чтобы придумать, кем может быть злодей… Жанна Д`Арк в качестве злодея оказалась довольно классной идеей».

Kathryn Morris: «Я считаю, что мой персонаж был довольно развит. Наджара была очень мотивирована в своей цели быть воином, как и Зена. Наджара была очень уязвимым злодеем. Это заставляло нас сострадать ее сумасшествию. Меня раздражают карикатурные образы злодеев. Я чувствую, что если персонаж злой, то они мотивированы, чем то более глубоким, например, боль и несправедливость и они чувствуют, что это нужно исправить. Думаю, это было захватывающе. Наджара верит в свои намеренья. Не все с ней согласны и ей это не нравится… Они хотели кого-то похожего на Жанну Д`Арк. Они сказали, что им нужна крошечная, деликатная женщина, которая была бы немного раздражена…Думаю, что они хотели, чтобы я была скромной и казалась деликатной и маленькой…Я была напугана из-за сражений, потому что я не очень большая. Люси выше меня и она так долго этим занимается, что стала экспертом. Я просто решила, что мы все видели детей в школе, которых все толкают… Маленький ребенок, который выходит из себя, если его слишком раздразнить. Я решила, что рост должна компенсировать внутренняя ярость Наджары. Кроме того, она так свято и фанатично верит своим идеям, что это подпитывает ее сумасшествие… Думаю, у нее хорошие намеренья, но она человек. Любой, кто пытается быть слишком идеальным, сломается. Наджара думает: «У меня есть вся эта любовь, я исцелю тебя…пока ты будешь со мной соглашаться»…Мы с Рене хотели убедиться, что эти отношения показывали бы правду о том, что она ищет и что я ищу в ней. Я пытаюсь повлиять на нее… но в ней что-то есть. Думаю, Наджара почти хочет забрать ее невинность и манипулировать ее ради зла или добра…Габриель ученик, но довольно интересный, потому что она так хочет узнать, как же поступать правильно».

Liz Friedman: «Образ Наджары был действительно основан на Жанне Д`Арк и…я думаю, что все мы были заинтригованы идеей, что, живи Жанна Д`Арк в наши дни, ее бы поместили в психиатрическую лечебницу. Ну, знаете, ты говоришь, что слышишь голоса и получаешь дозу лития и отправляешься в комнату с мягкими стенами. Но в то время она была великим военным лидером и вопрос вот в чем: была ли Жанна Д`Арк сумасшедшей? Сумасшедшая ли Наджара? Думаю, что этот персонаж частично интересен как раз тем, что ты точно не знаешь сумасшедшая она или нет. И тогда возникает вопрос: если она сумасшедшая, то проблема ли это? Или это проблема только из-за тех поступков, которые она ее принуждают делать голоса? Я хочу сказать, что можно считать сумасшедшей Зену в тот период когда она убивала миллионы людей. Можно сказать, что сумасшедшая сейчас. То есть, кто-то кто скачет вокруг, кто одержим помощью другим людям. Это, определенно, благородно, но… «Боже, найди работу, остепенись, построй дом, возьми кредит». Есть ведь и другие вещи…Думаю, Габриель поддалась логике Наджары потому что они встретились как раз в то время, когда Габриель начала задаваться вопросом является ли путь Зены ее путем. Как только она начала думать, что ей делать со своей жизнью, появляется кто-то еще и предлагает альтернативу и… Габриель, я думаю, более духовный персонаж, по крайней мере, она более открыта в вопросе своей духовности, чем Зена, и вот она встречает кого-то кто совместил духовность с привязанностью к справедливости и действию. И именно этого ищет Габриель...Думаю, что Наджара определенно права, считая что Зена плоха для Габриель. То есть, определенно, путешествуя с Зеной, Габриель попадала в бесконечное количество опасных ситуаций, которые бы с ней не случались, не будь она с Зеной. И Зена знает из своего видения, что они с Габриель направляются в очень плохое место. Если она сможет уйти и оставить Габриель, то этого может и не случится. А теперь тут появляется вопрос, который был важен еще со времен греческой литературы и пьес: что такое судьба и можно ли ее избежать? Она персонифицирована? Это действительно неизбежность? Ну, знаете, сможет ли Зена оставить Габриель? Я так не думаю. Позволит ли Габриель, чтобы ее оставили? Наверное, нет. Поэтому, пока Зена проводит огромную часть сезона, пытаясь избежать видения, остается вопрос: а можно ли его избежать?

Renee O'Connor: «Думаю, что Габриель определенно считала Наджару борцом за добро и была разочарована обнаружив, что у нее были свои собственные правила, и она сама определяла, кто достоин жить, а кто нет. У людей нет такого права. Но я не знаю, считает ли Габриель Наджару злом. Возможно, просто заблудшей. Она увидела в Наджаре того, кто мог бы стать ее учителем. Стать тем, кем не может стать для нее Зена. Играть духовную роль… Это то, что Габриель переживала в том сезоне. Возможно, Зена не идеальный компаньон для нее, потому что она не может удовлетворить тягу Габриель к духовному просветлению. Пока герои учат свои жизненные герои, они все время задаются вопросом: стоит ли им путешествовать вместе. Не думаю, что на этот вопрос когда либо можно дать ответ. Если вы любите кого-то, то будете с ним. Однако, в то же время, возможно он не идеально подходит тебе. Но они обе две упрямые женщины!»

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: «Я лежала связанная в грязи на цементном полу…И все эти крысы бегали по мне. И, конечно, они пытались спрятаться под юбкой и в декольте. И, о Боже. «Кто-нибудь…сделайте мне прививку от столбняка. Пожалуйста».

John Cavill: «Крысы на самом деле совершенно не свирепые животные. Они не будут нападать на человека. Это последнее, чего им хочется. Они стремятся убежать от человека. Поэтому, как можно увидеть на некоторых кадрах, крыс просто кидали на Зену, словно они нападают на нее. Это было довольно трудно и это было очень сложно для Люси. Я не умаю, что кто-то чувствует себя комфортно с крысами и она определенно была с, я даже не знаю сколько у нас было, возможно с 50 или 100 крысами».

Rick Jacobson: «Зена вроде как просто сдается? Знаете, у нее определенно было довольно темное прошлое и она сделала много плохо. И я думаю, что случай с Талассой мог быть, по ее мнению, одним из худших. Даже она думала: «Боже, это довольно ужасно». Поэтому, я думаю, когда она внезапно получила этот свиток и услышала имя Талассы и это вызвало у нее воспоминания…она…возможно, почувствовала, что за это должна ответить. Думаю, Зена хотела чтобы Талассу убили крабы. Думаю, это была одна из вещей, которые преследовали ее, потому что это было так жестоко, очевидно, не самая быстрая смерть. Она, очевидно, планировала смерть Талассы и…когда внезапно все это вернулось, то она очень быстро сдалась…Что касается сцены воспоминаний, то они построили эту съемочную площадку. Она была где-то по колено глубиной и нам пришлось полностью наполнить, как мне кажется, соленой водой, потому что крабы были из океана. У нас было около 60 крабов, кто-то купил их заранее. Мы поместили их в кулер. И потом нам нужно было посадить Катрину Браун (Таласса) в воду. И из-за крабов нужна была определенная температура и вода не была теплой. Мы хотели кадры, где бы она сидела там, пытаясь вырваться, а эти крабы бы ползали по ее телу, поэтому мы просто вывалили их на нее сверху, а они просто спокойно сидели. И я помню, как смотрел на монитор с мыслью: «Знаете, а ведь эти кадры можно и сфабриковать». Нам пришлось привязывать ниточки к крабам и таскать их вокруг. Благодаря магии монтажа, нам удалось сделать эту сцену более-менее приличной и не слишком смешной.
И мне всегда нравилась идея Зены, которая сдается, потому что такое не часто с ней можно увидеть. Быть брошенной в эту тюрьму, где она, вроде как, смирилась со своей судьбой. Я помню, как во время изучения сценария и съемок был заинтригован сценой, где она стояла и смотрела на первую узницу отправляют на казнь. Обычная Зена, какой мы ее знаем, не стала бы просто стоять и смотреть, и я помню, как думал: «Ух ты. Крыто, что она…просто позволяет этому случиться». Что показывает состояние ее сознания…Люси на вычитке не выражала недовольства по поводу дождя во время сцены строительства могилы, потому что в сценарии дождя не было. Я его добавил. Помню, как я думал: «Мужик, эта сцена с дождем будет выглядеть просто круто». Не только эмоциональная сторона, но и визуально это будет потрясающе. Поэтому, да, я добавил это. Просто добавил. И не думаю, что она это замечала почти вплоть до того момента, как мы начали съемку. Она подняла голову и сказала: «Это что такое?» И я такой: «Ну, понимаешь…»
Крысы… вы знаете, для меня это было в стиле: «Тащите крыс!». Мы их просто загоняли и подталкивали, а потом поднимали и бросали на Люси…Я не помню было ли это в сценарии или идею о том, что Зена кусает крыс придумала она. Кажется, это была идея Люси, потому что у нее такое чувство юмора…Я добавил сцену, где она отдает шакрам, чтобы связать это со сценой в конце, где она получает его обратно. Это образная вещь, она вроде как сдается и потом Габриель отдает ей шакрам назад, словно говоря: «Ты вернулась». Погода в этом эпизоде меня просто убивала. В какой-то момент мы отставали на полтора дня. Иногда были горизонтальные дожди. В сериале этого не видно. Тот сумрак и лужи, которые видны в эпизоде, действительно были. Мы не делали это специально. Это забавно, потому что перед съемками мы планировали добавить лужи и придать такой темный, мрачный вид. Природа сделала за нас всю работу. Это был забавный эпизод. Роб действительно хорошо провел время. Это была его идея, которую он взял из фильма Стива МакКвина. Но много чего вырезали. Была милая сцена, где Габриель ищет Зену и она заходит в барак с женщинами, где наталкивается на Эрсину. Затем она встречается с Клисеминой, рыжей, которую Зена взяла под свое крыло. Вообще-то, персонаж Клисемины сильно пострадал после монтажа. Теперь она почти статист с парой реплик, но в моей версии она цельный персонаж, которого Зена защищает от Эрсины. Мы обрезали пару вещей об устройстве тюрьмы и о невозможности побега. Была милая маленькая сцена с Зеной и Габриель, где они разговаривают после того, как Габриель нашла ее. Было вырезано несколько сцен с Габриель и Талассой. Они показывали, как Габриель завоевывала уважение Талассы и, в конце концов, ее доверие. Мне кажется это то, что было утрачен в эпизоде. Таласса в серии как-то быстро становится другом Габриель. По большей части, вы видите урезанную версию. Кусочки утрачены во многих диалогах. Вы не видите дополнительные ракурсы камеры. Пара секунд там и тут собираются в минуты, которые нужно убрать. Затянутые моменты ушли, но мне такое нравится, потому что так оживают герои. Вы можете узнать многое о персонажах, даже если они не произнесут и слова».

Renee O'Connor: «Мы снимали новозеландской зимой. Шел дождь и я помню, что статисты, играющие заключенных, носили эти сандалии и хлипкие костюмы. И эти бедные женщины просто тряслись от холода. Одна женщина даже ушла из-за риска гипотермии. Было холодно, Люси каталась там по грязи в таком же неубедительном количестве одежды, как и все. Мне было их очень жалко в тот момент, потому что мне пришлось носить другой костюм, поэтому мне, наверное, было теплее, чем обычно в зимние месяцы. Это был жестокий эпизод, потому что природа была против нас. Мне понравилось играть с Кетрин Браун. Это было освежающе, не то, чтобы мне надоела Люси, но всегда приятно, когда появляется новая актриса в гостевой роли. Это добавляет что-то новое в сериал».

Rob Tapert: «Однажды ночью, пролистывая каналы, я попал на «Мотылек», посмотрел его и подумал: «Ух, ты. Как бы нам взять эту сущность острова Дьявола и добавить в ЗКВ?». Что всегда срабатывало в ЗКВ, так это заставить Зену пройти через физические трудности, потому что аудитория тогда сопереживала ей…А этого бы не сработало, если бы Зена не попала в тюрьму и мы это написали. Одна из вещей о Злой Зене, с которой мы никогда не могли примириться, было то, что она была плохим человеком, который пытается поступать правильно, но ее прошлое все время вмешивается, хотя в первом сезоне мы делали это в первых десяти эпизодах на постоянной основе. Тот человек из ее прошлого, потом еще вот этот, мы периодически оставляли эту тему и возвращались к ней вновь. И это была еще одна возможность вспомнить о прошлом Зены…Это был шанс для нее загладить свою вину за то, что она сделала неправильно, потому что, без вопросов, она совершала плохие поступки. Она скормила эту несчастную женщину крабам и оставила умирать…Труднее всего в этом эпизоде было то, что Зена должна была добровольно пойти в тюрьму…но она все равно должна была вести себя как боец. Поэтому, как только она попала в тюрьму, все ее поступки были актами неповиновения против несправедливостей уголовной системы. Поэтому она все еще Зена, сражающаяся за то, что считает правильным, но делает это она в закрытом мире тюрьмы. И поэтому, когда казненную не похоронили, она взяла эту миссию на себя, под проливным дождем, в грязи, в грозу, она хоронила эту бедную заблудшую душу… И мы включили в эпизод момент, когда она хватает крысу зубами и отбрасывает ее…и это было то, что мы никогда не делали раньше и никогда нигде не видели. И это был отличный момент заставить зрителей вскричать: «Фууу!»
Поэтому, да, мы вписали крыс и Люси с минуту постонала, а потом сказала: «О, это будет круто!»… Как рассказчики, мы должны были найти связь для Габриель в этой истории, поэтому начальница тюрьмы жила в постоянной боли и… Габриель хотела быть целительницей, это была маленькая сюжетная линия в четвертом сезоне, где она действительно хотела стать целительницей, поэтому это была прекрасная связь с сюжетом…это позволило связать ее с кем-то, позволить дальше двигать ее сюжетную линию и добиться того, что она хотела… Всегда было что-то, что мы вносили в сценарий и я думаю, что, более или менее, это сработало и обе актрисы отлично все обыграли… Эту историю я создал с Джошем Бейкером. Я хотел посмотреть, как Зену судят за ее преступления. Конечно, мы не могли позволить ей остаться в тюрьме. Мне нравится эта история, и она тяжело далась Люси физически. Режиссером был Рик и он строго относится к актерам. Но и многое получает от них. Я спрашивал Люси о крысах и она думала, что это довольно забавно: укусить одну и кинуть ее вверх, чтобы получить шакрам…И это, должно быть, последний раз, когда мы использовали Габриель в качестве «целительницы». Не знаю почему, но история просто развивалась потом иначе».

Josh Becker: «Я приехал написать этот эпизод, когда Роб Таперт позвонил мне и сказал: «У меня есть чудесная идея, но я не знаю, как ее развить. Зена и Габи попадают в засаду плохих парней, которых она легко побеждает, и Зена спрашивает почему они напали на них и плохой парень говорит: «Ты убила нашу жрицу». Они одевают на нее оковы и уводят. А Габриель стоит раскрыв рот. Но я не знаю, что дальше, потому что если Зена согласится на обвинение, то не захочет сбежать». Я немедленно ответил: «Зена попадает в тюрьму и жрица, которую она, вроде как, убила там живая», и Роб добавил: «И она начальник». После этого мы приступили к работе…»

Комментарии актеров и создателей:

Michael Hurst: «Это была странная серия, но, опять же, я решил не снимать ничего вне студии… Я просто хотел… это было что-то вроде мюзикла. Это не было мюзиклом, но чем-то напоминало, я хотел оставить это чувство, именно поэтому я сказал им разукрасить этот огромный фон…Я назвал его «супер-реальным», то есть, он был таким реальным, что это нереально. И когда мы снимали сцену, где они идут через пустыню, то ставили подносы с денатуратом перед камерой, чтобы получить этот туман, и мы могли снимать только в одном направлении. Поэтому актеры шли и: «Бла, бла, бла, бла, бла», а потом мы их разворачивали, ставили там другого актера и передвигали камеру на дюйм для новой съемки. Но опять же, даже будучи очень странным эпизодом, он выполнил свое предназначение…Из-за того, что действие разворачивалось в пустыне, мы обсуждали возможность использования пляжа Бетелз, и я не помню я или кто-то другой подошел к Робу Таперту с идеей: «Слушай, а давай сделаем это в студии?» Перспектива воссоздать движение песка и осветить его так, чтобы он приобрел те гиперреальные качества, когда он слишком реальный, чтобы быть реальным…И это была трудная съемка, в какой-то степени, потому что было очень жарко из-за освещения. И мы провели весь эпизод в этой студии. Думаю, это выглядело круто, хотя я знаю, что Эрик Грюндеманн считал все слишком нереалистичным…но в этом эпизоде был дух мюзиклов 50-х… и Брюс Кэмпбелл отлично изобразил сумасшедшего священника… И отношения между Зеной и Габриель были чем-то похожи на «День из жизни». Я помню кое-что еще, что мы делали. Там было много шуток на съемочной площадке…»

Renee O'Connor: «Мне нравится эта серия…такая смешная. Всегда гадаешь, какие будут отзывы на такие эпизоды. Зена и Габриель танцуют…не думаю, что эта серия была очень популярной…»

Lucy Lawless: «Я была очень больна во время съемок этого эпизода…Но съемочная площадка была такой красивой. Мы с Робом были на выставке Восточного искусства в художественной галерее и именно этого он хотел…эта прекрасная, подернутая дымкой пустыня…В каком-то из этих танцев я просто ленилась и импровизировала…Мне просто не особо нравится танцевать. То есть, я смеялась, но не в хорошем смысле…Танец был немного затянут, как по моему мнению. Я пересматривала эпизод недавно… Но там был Брюс Кэмпбелл, который вытворял все эти штуки в стиле американского Юга, что было круто, и еще там был милый мужчина, игравший отца – он был таким хорошим человеком. И его сын тоже. Очень сердечные…И Шири Эпплби была просто милашкой. Она нам так нравилась…»

Rob Tapert: «Это, определенно, были «Свободные», снятые в античном стиле. Мы хотели сделать еще одну историю с Тарой (Шири Эпплби)… Там еще была куча других ингредиентов, вроде Брюса Кэмпбелла…И мы хотели включить в эту серию частичку «Дня из жизни», внеся сюжет, где Габриель нуждалась в новой паре обуви… Это была одна из тех обыденных вещей: что делать, если твоя лошадь потеряла подкову? И в итоге Габриель достались какие-то абсолютно сумасшедшие сапоги…И если вы внимательно посмотрите финальную сцену, то заметите, что Люси так и не выучила танцевальные движения. Рене знала их очень хорошо, но Люси просто делала вид, пытаясь обыграть это характером своей героини…Я помню, как моя жена вернулась домой после съемок главного танца и бесконечных каруселей на плечах Брюса. И из-за этого ее тошнило весь оставшийся день. Одна из самых моих любимых вещей в этом эпизоде – это когда Зена и Габриель обнимаются в конце. Этот момент всегда трогает меня.

Gillian Horvath: «Думаю, этот эпизод был в большей части танцами, а не мюзиклом. То есть, это определенно, не «Мир Иллюзий», если он и похож на мюзикл, то бродвеский. Я отправлял кое-какие другие истории сценаристам и они прислали их обратно с пометкой: «Нам нравятся Ваши работы и у нас есть в графике другой сюжет, над которым мы бы хотели, чтобы Вы поработали для нас». И они отправили мне историю, которая напоминала «Свободных». В этом нет секрета…И признаюсь, что мне не особо нравится Тара. Я смотрел первый эпизод с ней и не влюбился в эту героиню…ничего не имею против актрисы. Просто этот персонаж довольно раздражающий. Как зрителю, мне всегда нравилась более серьезная сторона ЗКВ…Но я чувствовал, что в этом эпизоде нам нужна новая сторона Тары, еще один слой, и я доволен результатом. Ни в начале, ни в конце этого эпизода она не является клише на трудного, раздражающего подростка. У нее есть причины. У нее был подтекст, который состоял в желании понравится, и ее способом добиться этого было метафорическое дерганье за косички. И я думаю, что это неплохо обыгралось. Вообще, что мне больше всего понравилось в создании этого эпизода, так это возможность исследовать мифологию и создавать мифологию города без танцев. Я изучил все о Музах и Терпсихора была одной из главной богинь, которых я ввел в свой сюжет для своего города без танцев…И там был Автолик, что было замечательно. Как вольнонаемный сценарист я не могу просто заявить: «Мне нужен тот или иной персонаж». Нужно работать с тем, что есть, поэтому в этом случае мне просто повезло…Я люблю смесь танцев и боя на мечах, и сравнение и того, и другого…Я начал изучать фехтование, что было замечательно для написания сцен, где Зена учит горожан битвам на мечам или танцам, смотря на то, как посмотреть на это, потому что я мог использовать то, что изучал на своих уроках и вставить это в эпизод. Хотя, я не могу приписывать себе хореографию в этом эпизоде. Много чего, что случилось в этом эпизоде, случилось на съемочной площадке. Мы построили основу сюжетной линии и прописали героев в сценарии, но вот танцы делали хореографы, которые приезжают на съемочную площадку и смотрят на что способны актеры».

Комментарии актеров и создателей:

Rick Jacobson (Director): «Для сцены похорон мы повернули камеры, чтобы это было словно они питают силы друг от друга. Вам стоит спросить Рене собиралась ли она плакать в этой сцене или ее заставил это сделать диалог и все те сцены боя, которые мы уже сняли. Мы все удивились этому. Я хорошо помню, что там был Джон Кевил, наш оператор. Когда я сказал «Снято», то повернулся и увидел, что Джон отходит от окуляра, вытирая слезу. Я сказал: «Джей Си, ты что-то стал слишком сентиментален?» А он ответил: «Да. Это было…это было довольно неплохо». Поэтому это всегда хороший показатель, когда кто-то вроде него, кто видит такие вещи постоянно, становится немного эмоциональным, это значит, что все сработает… Там есть чудесный момент, когда Габриель внезапно осознает: «Ладно, Зена ушла. Она с Цезарем и Помпеем. И она оставила на меня армию». И она знает, что там будет много смертей. И Габриель не очень хорошо относится к убийству людей…И как только Зена понимает, что ее план ударил по ней же и она знает о той ситуации, в которую поставила Габриель, и Фланагуса, и всех остальных солдат, и она просто бежит в битву. И там было показано отчаянье Габриель, которая не может выбраться из этой ситуации, и Зены, которая бегает вокруг и не может ее найти. Знаете, это отличный маленький момент между ними.
Габриель просто стоит там в одной точке, смотрит вокруг и видит все ужасы войны. Все что происходит вокруг нее – это то, что она презирает. И у Зены это отчаянное желание добраться до нее и спасти, потому что они попали в эту ситуацию из-за ее плана…Я решил показать решение Габриель спасти Фланагуса замедленной съемкой – она поднимает копье и смотрит с видом (Рене изобразила отличный взгляд) «Ладно, я сделаю это». И это великолепный момент, надеюсь, зрители думают «О, Боже. Она и правда собирается убить кого-то». И это одна из ситуаций, когда ее сознание приняло решение, что она сделает это, но ее сердце против. И вот почему я…я сделал это преднамеренно, то есть, она ведь не слегка промахнулась. Это был ужасный бросок. Шагов на пятнадцать влево…Помню, как я прочитал сценарий, закрыл его и подумал: «И как это можно снять за семь дней?» Но как только ты переживешь эту часть, то понимаешь, что все дело в масштабе битве и довольно хитром плане Зены.
Для сцены пожара в деревне в сценарии, кажется, была одна строчка: «Крестьяне полностью сжигают деревню». Но мне пришлось все это создать и многое было вырезано – я видел в этом, что Зена приказала этим людям сжечь свою деревню. И как она может жить с этим? И в сценарии об этом ничего не было. Поэтому я подумал, что это хорошо изобразит сцена, где она просто будет стоять перед стеной огня, оглядываясь вокруг. И у меня были кадры с крестьянами, которые бросают в огонь свои вещи, обнимаются, плачут, потому что их имущество будет уничтожено в огне и Зена просто стоит там. Это было очень хорошо подобранный момент. Она словно думала: «Лучше бы этот план сработал, иначе… извините, ребята»».

Steven Sears: «Габриель не промахивалась специально. Она не попала, потому что не могла попасть в него. В эпизоде эти не было слишком хорошо видно, но она хотела попасть в него, но передумала в последнюю секунду. Непроизвольная реакция. Это, вообще, часто бывает с людьми, которые оказываются перед необходимостью убить кого-то в чрезвычайной ситуации. Было много споров о том промахнулась ли Габриель копьем случайно или намеренно. Нужно перестать думать об этом на секунду: если она промахнулась специально, то зачем она его вообще бросала? То есть, она не кидала его, чтобы напугать парня или…например, потому что: «Ага! Я умею кидать копье!» Она кинула его, чтобы попытаться убить его, чтобы остановить его от убийства Фланагуса. Ранее в сценарии есть момент, где Габриель использует свой посох, чтобы сбить копье. Я вписал это в сценарий. Это показывает насколько она хороша с этим. Поэтому когда она взяла в руки копье, ни у кого в голове не должно было возникнуть сомнений, что она не сможет пришпилить этого парня. Так что случилось? Почему она промахнулась? Если вы поговорите со многими сотрудниками правоохранительных органов, людьми, которые должны носить оружие, или, на самом деле, с людьми, которые должны использовать это оружие, первый раз, когда им приходится стрелять в людей, то у них появляется инстинктивное желание промахнуться. Вот такие мы. Это человеческая природа. Поэтому, когда она подняла это копье, то это стало причиной ее размышлений: «Я брошу это в сердце другого человека». Мне все равно, что он делает – это другой человек, поэтому она невольно дернулась и промахнулась. Из-за этого, этой полностью человеческой части ее природы, Фаланагус был убит… Один из самых интересных диалогов между Зеной и Габриель произошел, когда Зена расставила свою ловушку, все на месте, и Габриель сомневается стоит ли им это делать. Эта конкретная сцена, где они смотрят ночью на костер, в сценарии была длиннее. И Зена говорила: «Послушай, ты сейчас моя совесть. Я не смогу быть везде на поле боя. Но ты меня знаешь. Ты знаешь Цезаря. Ты лучше всех здесь сможешь принять решение, потому что я не смогу доверят тому, что собирается сделать Цезарь. Он непредсказуем и у него есть план, о котором я не знаю. Поэтому я доверяю тебе». И Габриель отвечает: «Ты знаешь, я попробую принять лучшее решение. Но я не поведу людей на смерть. Я не могу это сделать…» Есть подтекст этого в том, что Зена говорит: «Твоя бессмертная душа, твоя мораль гораздо важнее для тебя». Она признает, что: «Знаешь, Габриель, ты та, кому придется жить с этим». Помните, как закончилось в «Однажды в Риме…»: Габриель должна была сделать моральный выбор и этот выбор привел к смерти человека. Теперь ее попросили сделать тоже самое ради многих. Поэтому Зена не может просить ее сделать это снова, поэтому она оставляет принятие решение за ней. Она должна понять, что такое высшее благо. Или, в этом случае, меньшее зло. Поэтому как ничего хорошего в этом не будет… С персонажем Темекулом мы проделали интересную штуку. Я позаимствовал имена из разных источников, а Темекула – это город в Калифорнии. Темекула является отражением того, какой раньше была Габриель. И я пытался показать многослойность отношений между Зеной и Габриель. Зена была для Габриель в первом сезоне тем, чем сейчас Габриель является для Темекула. Темекул был ребенком, попавшим в противостояние, и он встретился с этой девушкой, Габриель, которая, казалось, знала многое и, казалось, была подкована в войне.
Это некое подобие зеркала, не идентичное, но это, в какой-то степени, зеркальное отображение того, что происходить с Габриель, когда появляется Зена. Поэтому я постарался обыграть тот факт, что теперь мудрость у Габриель. Она та, кто может сказать молодому, наивному парню: «Нет. Сначала мудрость, а потом оружие. Ты не должен этого делать. Я знаю, что ты думаешь, что тебе нужно кого-то убить, но все изменится, когда это произойдет». Но, когда Зена говорила подобное Габриель, это ничего не значило. А теперь это имеет определенное значение, потому что у Габриель есть некий опыт. Она видела смерти людей. И она знает, когда подобное случается и, когда ты ответственный за это, то все меняется…Что мне нравится в четвертом сезоне, так это возможность больше поиграть с линией о Цезаре…Когда мы преступили к съемкам этого эпизода, то продолжили историю о триумвирате. Все, кто изучал Цезаря и смотрел ЗКВ в тоже время, наверное, понял, что это была главная сюжетная линия. Эта та точка, когда Помпей и Цезарь начали войну друг против друга. Это Гражданская Война в Риме…»

Renee O'Connor: «В сценарии было написано, что Габриель промахнулась, и я сыграла это именно так. Когда я смотрела эпизод, то это выглядело так, словно она промахнулась специально. В оригинале нами была снята разгадка этого, Габриель говорила Зене: «Если бы ты только научила меня пользоваться копьем». Если бы она знала, как быть воином, то она бы смогла защитить жизнь человека. И именно поэтому она изводит себя. Я думала, что это будет интересной поворотной точкой для Габриель. Сделать осознанное решение убить. Это тот случай, когда ты понимаешь, что, как актер, ты можешь сделать определенный вклад в образ, а потом все может измениться при редактировании. В итоге все вышло совершенно по-другому. Словно она передумала в последнюю минуту. Поразительно, как можно убрать одну реплику и совершенно все изменить».

Eric Gruendemann: «Я помню, как режиссер Рик Якобсон позвонил мне после того, как прочитал сценарии эпизода, и сказал: «Ты вообще читал эту сцену боя?». И я ответил: «Ага». А он мне: «Ну, и как мы это сделаем?». На что я ответил: «Будем использовать одних и тех же людей снова и снова». Он сказал: «Да это же как «Бен Гур!». И я ответил: «Ага, и это будет твоей ответственностью прислать нам его… через восемь дней».

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: «Я начинаю чесаться от этого эпизода. То есть, я чешусь даже если просто вспоминаю о нем. Хочется почесать себе голову… и это был сложный в производстве эпизод. Было много площадок для съемок…А что касается Арго, то иногда это Тилли (наша основная лошадь), а иногда нет».

Renee O'Connor: «О, Боже мой. Я так смеялась в сцене, где мне пришлось пускать слюни. Мое тело просто тряслось, потому что я знала, что не могу смеяться, но это было так забавно. Не могу поверить, что парню под кроватью удавалось оставаться серьезным. Он был буквально под мной и терпел мои слюни! Он был настоящим героем в тот день… Что касается сцены с кроликом, то это было плюшевое животное, но смотреть на него было немного страшновато и у него были очень острые зубы. И во время репетиции я получила настоящие укусы от кролика… Это стало шуткой дня. Сцена боя была такой лихорадочной, что я порезалась о клыки!»

Josh Becker: «Из серии не вырезали почти ничего, что я туда вставил и я просто не могу в это поверить, потому что я наложил даже пердящие звуки для армии ситианцев после еды Теда. Мы там немного поимпровизировали, когда он отошел от сценария и сказал: «Еще добавочка тебе. Раньше я был шеф-поваром у короля; его знамениты метеоризм не имеет ко мне никакого отношения!»

Комментарии актеров и создателей:

Liz Friedman: «Этот эпизод появился из двух главных образов. Первый был в том, что я просто подумала о Зене, которая пришла и увидела Габриель, после столького времени, окруженную семьей, и поняла, что это не Габриель – это Надежда. И она стоит там с семьей Габриель, которые готовы до последнего сражаться, чтобы защитить маньячку, сидящую среди них…И это объединилось с тем фактом, что, когда мы свели вместе Ареса и Надежду в конце прошлого сезона и придумали Разрушителя, то, конечно же, дитя Надежды мы должны были наделить той чудовищностью, которая была внутри Надежды, но в милой упаковке, и сделать его внешне огромным, колючим, мерзким монстром… Этот эпизод сделан в стиле ужастика, но на самом деле это просто семейная мелодрама. Все это «ты убила моего ребенка и пыталась убить меня, а теперь я окружена этой семьей». И без эмоциональной подпитки не имеет значения как хорошо вы ставите сражения или какие у вас крутые монстры…
Крис была просто удивительна, потому что обычно я подаю основную идею, но это был первый раз, когда я что-то написала, не считая школы, и она спокойно отнеслась к этому и действительно помогла мне справиться с самой тяжелой частью. Потому что после первоначального наплыва вдохновения, начинается период мук и страданий. И потому мы начали работать над историей вместе, и когда дело дошло до написания сценария, она щедро дала мне написать первые несколько сцен и это были первые сцены, которые я когда либо создавала…
То, как Габриель удалось выбраться из ямы с лавой было причиной постоянных споров, ругани, оскорблений и насмешек, потому что в конце прошлого сезона мы подумали: «Ух ты, это будет реально очень драматично. Мы сбросим ее и Надежду в яму с лавой». И никто из нас особо не задумывался, как мы ее оттуда вытащим и как объясним, что кто-то упал в яму с лавой и выжил. И когда мы создавали сюжет одной из самых главных проблем было: «Ладно, по существу у нас есть две сцены воссоединения. И первая должна быть убедительной. А вторая должна рождать другие чувства…» И должны быть две версии того, что случилось в той яме с лавой…И что я придумала, и это, по моему мнению, отлично подходит, это то, что с ней произошло нечто столь ужасное, что она не может об этом говорить…Знаете, хорошие актеры способны спасти сценариста от чего угодно. Не было ничего, что мы могли бы написать, то есть, что могли бы мы написать такого, что было бы интересным объяснением того, как это упасть в лаву? Но нужно было просто поверить, что: «Хорошо, Рене с этим справится».
Думаю, Габриель, повстречалась со смертью, когда падала в яму, и, по ее словам, попала на некоторое время в хоспис, поэтому очевидно, что она долго восстанавливалась и обдумывала происшедшее, она начала понимать, что она не знает, что она хочет…Она знает, что Зена важна для нее и она верит в то дело, которому они посвятили свою жизнь, но она знает, что это в большей степени путь Зены, а не ее. И, я думаю, она начинает понимать, что ей нужны собственные ответы, что, не смотря на то, что чужой путь какое-то время тебя будет вполне устраивать, но нужно искать свой собственный».

Doug Lefler: «Из всех эпизодов ЗКВ, которые я снимал, этот нравится мне больше всего. Я был шокирован, когда они прислали мне сценарий, потому что я несколько лет не смотрел сериал и был удивлен хитросплетениями сюжета. У Габриель была дочь, которая выросла и выглядела также как она, у той был сын, который оказался монстром. Я позвонил Лиз Фридмен и сказал: «Вы что сделали с этими героями?» Но, когда я читал сценарий, меня по настоящему увлекла история. Там была эмоциональная основа, и даже когда я сейчас пересматриваю этот эпизод, сюжет все равно захватывает меня всей своей сложностью. Думаю, очень помогает, что можно раскрыть образ этого чудовища, похожего на дикобраза. Он просто хотел, чтобы его любили, но он покрыт этими шипами, поэтому не может без серьезного вреда даже обнять свою мать. С практической точки зрения, одна из вещей о съемке резиновых монстров, которые я узнал за годы, так это то, что нужно не показывать что-то, а намекать. KNB изготовило костюм существа и я думаю, что они проделали отличную работу, как и парень, который был в это костюме, имитируя действие…Я помню, что мы с Рене обсуждали на репетициях, как ей играть Габриель, и всплыло слово «незрело». Она хотела сыграть со всей незрелостью и это слово как нельзя лучше подходило к этому эпизоду. Люси хотела выжать максимум из своей работы. Думаю, она хотела чтобы чувство потери Габриель, чувство ответственности за потерю Габриель, довело ее до грани сумасшествия. И это сохранялось до того момента, как Габриель вернулась в сюжет»

Chris Manheim: «Думаю, режиссер проделал отличную работу в этом эпизоде. Мне нравится сцена с Надеждой и ее чудовищным ребенком. Это напомнило мне «Маньчжурского кандидата». Роль Анжелы Лансбери, как кого-то любящего своего ребенка, но с неким умыслом. Я посмотрела этот фильм до того, как написала эту сцену. Она была любящей, но расчетливой матерью. Но такое ощущение, что нам нужно что-то еще, чтобы создать атмосферу «Молчания ягнят». Думаю, люди могут немного запутаться без еще одной сцены, не помню, где именно она. Вы не путаетесь, когда появляются настоящая Габриель и Надежда в лесу, и Джоксер следует за Надеждой, пока Зена идет за Габриель?... Это была идея Лиз «позаимствовать» эту сцену из «Молчания ягнят», отдав дань этому фильму. Вот, что мы пытались сделать…
Не думаю, что Надежда любила Разрушителя. Я думаю, что ей нравилось то, что Разрушитель собирался сделать. Я считаю, что Надежда просто не могла любить никого. А если она и любила, то только свою мать, до того момента, как поняла, что та не отвечает ей взаимностью. Я просто думаю, что в тот период она уже была не способна на любовь… Он хотел того же, что и Надежда от Габриель: материнской любви... В этом эпизоде мы, конечно, должны были вернуть Габриель в сериал и именно поэтому мы все так сделали. А еще мы должны были закончить всю эту сюжетную линию с Дахаком, Надеждой и Разрушителем. И этот эпизод был нашим способом решить эту проблему. Это было довольно сложно, нужно признать…Один из самых трудных вызовов состоял в том, чтобы решить, как же Габриель попала из ямы с лавой обратно на Землю. Не думаю, что нам это полностью удалось. Когда я недавно пересматривала эпизод, то решила, что мы, вроде как, пошли на компромисс. Когда Надежда в образе Габриель объясняет, как она выбралась, то ее история имеет смысл. И мне бы хотелось, чтобы мы придерживались этого для обеих героинь. Думаю, Габриель в конце эпизода выглядит немного потерянной, потому что так оно и было. То есть, у нее есть маленькие сомнения, что она успешно убила свою дочь и внука, каким бы он ни был, но каким это делает ее человеком? Не думаю, что Габриель понимала смысл своей жизни. Она определенно, хоть и не в тот момент, воин как и Зена. Она тот, кто появляется из самого сердца и, думаю, у нее проблемы с тем, чтобы найти согласие этих двух своих частей и найти свой путь в мире».

Renee O'Connor: «Играть Надежду в этом эпизоде было словно выйти из своего тела, словно смотреть за Зеной и пытаться придумать как ее обмануть. В отличии от роли Габриель, где ты просто веселишься с Люси, играешь или просто отвечаешь. Но тут я действительно наблюдала за Зеной и пыталась ее понять, так я все обыгрывала. Это была бдительность и отстраненность. И еще я убрала всю любовь. Там нет любви. И пыталась смотреть так, словно это некто, кто пытался убить ее и ее ребенка. Смотреть как будто: «Зена – угроза, и я должна уничтожить эту женщину». Но изображая при этом Габриель…
Разрушитель напоминал мне инопланетянина из фильма Стивена Спилберга. Даг Лефлер, режиссер, хотел, чтобы зрители симпатизировали этому существу. Этот маленький объект ничьей привязанности. Даже Надежды. Надежда использовала собственного ребенка, чтобы получить то, что хотела…Не думаю, что она была способна на любовь…Но я думаю, что этот эпизод был один из моментов, показывающих незрелость Габриель. Она буквально вернулась из Ада. Я просто решила не сдерживаться в своих сценах с Зеной и посмотреть что будет. Я гадала будет ли еще когда-нибудь момент с такими эмоциями, как сейчас... Я очень раздражалась, пытаясь правдоподобно обыграть, что Габриель выжила в лаве… Я должна была подавить мое недоверие и просто поверить, что Габриель действительно осталась жива. Всегда довольно забавно играть Надежду, которая изображает Габриель. Она хочет, чтобы у нее были душа и сердце Габриель, но это не так. Она хочет быть такой как ее мать, но она не может, потому что под этими золотыми волосами она совершенно другое существо. Я всегда думала, что Надежда была кем-то вроде робота, потому что у нее не было души. Есть только одна сцена, где мне пришлось прыгать между двумя героинями. И всегда две сцены во всем сериале. В первый раз это было проще, потому что Надежда была одета в другой костюм. Я также больше поняла в этом эпизоде значение их диалогов, Надежда не угрожает Габриель, но и не пытается заслужить ее любовь. Она просто мстительна. Эта сцена была очень сложной для меня, по какой-то причине у меня просто не получалось понять ее».

Lucy Lawless: «Теперь мне нравится воссоединение Габриель и Зены, хотя я помню, что это было сюрпризом, потому что занимало мало места в сценарии. Это было что-то вроде: «И тут появляется Габриель». И, хотя это было таким важным моментов в сюжете, ему отводилось так мало места в сценарии словно он подкрадывался к тебе. И я помню, что перед началом съемки сцены мы минут пять обсуждали такую важную тему как: «Использовать ли новую заколку для волос?» Потому что они пробовали разные новые виды. И это такой важный момент, но все что я помню это спор о заколке».

Показы серии:

• 1 показ: 05.10.1998
• 2 показ: 30.11.1998

Над эпизодом работали:

• История: Роберт Таперт и Р. Джей Стюарт
• Постановщик: Р. Джей Стюарт
• Редактор: Роберт Филд
• Режиссер: Ти Джей Скот

В ролях:

О названии эпизода:

«Путешествие в стране…» - популярное название для фильмов жанра приключений и приключений в стиле фэнтази. Как правило, фильмы с такими названиями имеют продолжение.

Дисклеймер:

Поиски Габриель не прекащались во время съемок этого эпизода.

Комментарии актеров и создателей:

Renee O'Connor: «Помню, как я спросила Роба Таперта, потому что меня не было в этих двух эпизодах, могу ли я походить тенью за Ти Джей Скоттом, который, в частности, очень визуальный режиссер. Он знает, как играть с камерой и как оживить камеру, как персонажа. Поэтому я спросила Роба могу ли я проводить каждый день на съемочной площадке, кроме тех дней, когда они отправляются в заснеженные горы…Но я старалась оставаться со съемочной группой как можно больше и просто наблюдать за происходящим, ну, знаете, за тем, что ты обычно не видишь, когда работаешь актером. И я многому научилась. То есть, Ти Джей был довольно щедр и как только он привык своей маленькой тени, он начала просто рассказывать мне о разных линзах и как можно управлять игрой актера, создавая силу вокруг персонажа…это все показалось мне очень интересным. И, конечно же, мне пришлось оставить это все, вернувшись к актерству…Но работа с Ти Джеем была прекрасной возможностью научится».

Donald Duncan: «Чудесно, что мне удалось воссоединиться с Ти Джеем, который был режиссером в первом и втором сезонах, но, думаю, его довольно долго не было. У него были другие проекты и мы не видели его какое-то время, поэтому было замечательно снова увидеть Ти Джея. У него удивительное визуальное чутье и он всегда заставляет тебя бросать вызов и делать интересные вещи. Мы выезжали на локации, что не всегда делалось в ЗКВ. Я бы сказал, что 95% эпизодов снималось в радиусе 25 км от центра Окленда, поэтому отправиться в район центрального плато Северного Острова Новой Зеландии, в горы, посередине зимы было огромным вызовом, но и прекрасной возможностью снять фантастические виды…Но в первый же день работы начался ливень и я могу сказать, что это был самый мокрый день в моей карьере, который я провел на съемках. Я помню, что сравнивал дождевики, которые одевали люди в съемочной группе…Мне было интересно посмотреть, кто из них будет самым сухим после целого дня проливного дождя. Ну, ответ – никто. После 12 часов дождя ничего не работало…В конце дня все были одинаково мокрыми и замерзшими. В этом эпизоде есть сцена, где Люси преследует оленя, там как раз хорошо видно, как идет дождь. А в норме очень сложно снять на камеру дождь, только если есть сильная подсветка и это ночь. Но когда я пересматривал эпизод, то воскликнул: «Да. Там действительно лил дождь. Там было мокро», И камера была обернута пластиковыми пакетами, чтобы она нормально работала и вода не попала на линзы…»
Во второй части было фантастическое редактирование. Просто быстрая нарезка. В некоторых сценах, если их сесть и проанализировать кадр за кадром, было всего по 8 кадров. Думаю, Роб Филд, который редактировал этот эпизод, сделал прекрасную работу…В этот эпизоде также есть много переходов, выполненных в виде растворения картинки. Обычно это выглядит как дешевый эффект, но он использовал их просто идеально, образы прекрасно дополняли друг друга, когда исчезал один, то тут же появлялся другой. Если над ними хорошо поработать и обдумать, то это неплохой эффект. Это как течение времени, путешествие Зены из одного мира в другой. У этих двух эпизодов довольно сложный сюжет, потому что он перепрыгивает из одного мира в другой, из мира духов в реальный, и я должен признать, что даже прочитав сценарий три или четыре раза, поучаствовав в съемках двух эпизодов, и посмотрев их раза три, я все равно периодически задумываюсь: «Где мы сейчас? Что происходит? Как она сюда попала?» Но, я думаю, у фанатов это довольно популярные эпизоды.

R.J. Stewart: «Этот эпизод из нескольких частей был одной из самых сложных работ, которые нам с Робом пришлось делать. Это был настоящий вызов. У Роба были кое-какие амбициозные идеи. Просто было очень трудно вписать в окончательный вариант шаманизм, одно из сравнительных религиозных исследований, которые делал Роб. Для меня это было сложно для понимая и работы… Но всегда были люди, и это меня постоянно удивляет, которые говорят, что это их любимый эпизод».

Eric Gruendemann: «Что забавного в этих двух эпизодах, так это то, что история постоянно прыгает по карте…но я думаю, что все равно понятно, где находятся герои, и это очень, очень сложная история. И я думаю, что, для такого сложного сценария, все очень хорошо сработало. Это, наверное, один из самых трудных сюжетов».

Показы серии:

• 1 показ: 28.09.1998
• 2 показ: 23.11.1998

Над эпизодом работали:

• История: Роберт Таперт
• Постановщик: Р. Джей Стюарт
• Редактор: Джим До
• Режиссер: Ти Джей Скот

В ролях:

О названии эпизода:

«Путешествие в стране…» - популярное название для фильмов жанра приключений и приключений в стиле фэнтази. Как правило, фильмы с такими названиями имеют продолжение.

Комментарии актеров и создателей:

Rob Tapert: «Когда мы убили Габриель в финале третьего сезона, мы знали, что нам придется обыграть хорошую и плохую Габриель, которая вернулась в четвертом сезоне, запутать зрителя, в итоге это стало эпизодом «Семейное дело». Мы знали, что хотели бы ввести новую злодейку, что и сделали в этих двух сериях. Мы знали, что хотели бы ввести видения из будущего. Поэтому мы довольно хорошо знали, что мы хотели бы сделать и что мы будем делать в четвертом сезоне. Мы знали, что хотели бы представить мифологию шаманов, все эти переходы в потусторонний мир после убийства лошади и прочие сумасшедшие вещи…
Где-то в начале третьего сезона, а может быть даже в конце второго, я обедал с Эр Джеем и мы обсудили, что хотели бы для сериала. И я подал ему идею, похожую на «Иды марта» или того, что позже стало «Идами марта», как кульминацию четвертого сезона. И это все таки была середина третьего сезона, потому что он ответил: «Ну, у нас будет похожая кульминация с Габриель в конце третьего сезона». Но потом подумал и сказал, что это действительно хорошая идея. А затем мы внезапно решили: «Что если будет возможность в первом эпизоде нового сезона, которая будет второй частью двух серийной истории, показать то, как может закончиться сезон?». И вот это действительно был выход за рамки…
Голова Габриель на пауке была одним из самых худших спецэффектов во всем сериале. Мы недавно сидели, обсуждая, какой эпизод был хуже всего и что самого ужасного было в сериале, так вот это худший визуальный эффект».

T.J. Scott: «Это была та странная ситуация, когда мне очень понравилась первая часть, но не понравилась вторая. И по полученным отзывам, людям нравилась либо первая, либо вторая часть, но они никогда не были равнозначно довольны обеими. Я не тот режиссер, который любит много компьютерных эффектов, а во второй части их много, в то время, как первая часть более приземленная. Мы снимали в тяжелых климатических условиях и обыгрывали их серую реальность, что мне больше всего и нравится».

Lucy Lawless: «В этих двух эпизодах мы видим злую Зену в наиболее скупом, продажно и похотливом ее состоянии. Она была персонификацией всех семи смертных грехов. Поэтому мне всегда нравилось ее играть. Этот эпизод был настоящим путешествием к безумию для меня. Оно продлилось следующие года три. Так и было, я была сама не своя…О, Боже…
У Алти не было того влияния на сердце Зены, как Каллисто. Не было никакой вины, ничего в прошлом, что стоило бы побороть в себе. Поэтому, не буду говорить за зрителей, но я считаю ее менее эмоционально могущественной. Эмоциональная связь между ними не была такой уж сильной. Сцены с Хадсон всегда было интересно играть, потому что у наших персонажей была эта динамика…Но разрушительные силы Алти были психологическими. Ты многое узнавала, когда она дотрагивалась до тебя. И это позволяло в этом эпизоде отправляться туда, куда, казалось бы, попасть не было возможности. И я думаю, что это было чудесным приспособлением для путешествия через разные измерения. Классно, что такую как Алти внесли в сериал».

Claire Stansfield: «Да, сниматься на тросах было действительно неудобно. Сначала они долго снимали эту сцену на фоне синего экрана, думая добавить фон позже. Но потом Ти Джей сказал: «А давайте подвесим Люси и Клэр в лесу!» Там было два крана, с площадками наверху, а между ними натянуты тросы. Люси стояла на одной площадку, а я на другой. Мы прыгали и летели друг к другу, вся страховочная упряжь была скрыта нашими костюмами. Мы были не так высоко над землей, но каскадеры снимались в этой сцене позже. Однако, мы были достаточно далеко друг от друга, достаточно, чтобы промахнуться мимо друг друга. Люси была так увлечена процессом, что тяжело было не заразиться и не прыгнуть с ней. «Давай повторим!», - говорила она. Когда солнце стало садиться, мы начали снимать сцену, где мы вращались. Они сделали приспособление, где мы были на одном конце, а камера на другом и все это вертелось. Он крутилось вверх, вниз и в сторону. Мы провели много времени, летая по округе, пристегнутые друг к другу. Это было не очень удобно, но они хорошо о нас заботились. Три или четыре минуты агонии, а потом они баловали нас, как сумасшедшие…Но самым страшным для меня была сцена, в которой мне нужно было танцевать вокруг костра. Легче танцевать компанией, чем одной перед съемочной группой. Я не знала, что мне делать. Я была в моем гостиничном номере, изучая и слушая музыку, пытаясь понять, как мне танцевать. Пока я это делала, по телевизору шел документальный фильм. У них там нет много телепрограмм, но я смотрела «Одинокую планету». И получилось так, что парень в этой передаче снимал шаманок в Южной Америке, которые танцем вызывали духов. И я вышла из своего тупика, получив пример для работы. Я, по сути, скопировала танец этих больших, сильных, прекрасных южноамериканок и это, для меня, было важным моментом. Я, на самом деле, довольно скромная, поэтому решение подобной проблемы стало запоминающимся фактом для меня, как для актрисы».

Комментарии актеров и создателей:

Paul Robert Coyle: «Этот эпизод вышел после того, как я уже где-то год работал в УСГ. Я был там занят и, хотя это два родственных сериала, там разные сценаристы. Никто свободно не переходит из одного шоу в другое. Я работал над УСГ весь его последний сезон, Роб делал эту сюжетную линию с Дахаком, которая, так или иначе, появлялась обоих сериалах. Я уже был сильно вовлечен в это, потому что писал «Армагеддон». Когда пришло время делать двухсерийный финал для ЗКВ, начиная с того момента, где Каллисто оказалась в заключении в воронке в конце «Армагеддона», они пригласили меня помочь и буквально попросили написать эпизод, если я смогу хоть на время оторваться от УСГ…Они знали, что приближаются к финалу сезона. Они знали, что хотели бы проделать все так, чтобы Каллисто как-то умерла, а Габриель казалась мертвой. Они знали каким будет финал. У них был персонаж Серафин и так далее. Обычно, я писал первую часть, а Стив писал вторую. Так и должно было быть, потому что у него постоянная работа, а я в ЗКВ только фрилансер. Мы начали наши обсуждения и мы расписали, что именно должно случится в обоих частях. Это продолжалось несколько недель, как обычно и бывает. Но что-то произошло. Элементы истории перемешались. Кто-то решил, что с обоими половинами сюжета есть проблемы. Что-то объединили, что-то убрали, Стив написал вступление к моей части истории. К моему удивлению, мне досталась вторая часть. Они спросили: «Тебе комфортно с этим?» Я ответил: «Я в восторге, но как-то не рад, потому что не хочу узурпировать Стива». Но он был очень щедрым и сказал, что все в порядке. Именно так я в итоге написал большой финал сезона для ЗКВ. Многие элементы уже там были, а что-то я внес. Я был очень счастлив и горд, и в итоге вышел прекрасные эпизод…Я могу признаться сейчас, что смерть Габриель была, в какой-то степени, трюком. Уже просочилась информация о смерти Каллисто. Люди уже об этом знали, поэтому это не было большим сюрпризом…Мы использовали смерть Каллисто, чтобы замаскировать еще один козырь у нас в рукаве. Я даже написал поддельную последнюю сцену. Я сказал: «Если сценарии попадают к фанатам, то почему бы не написать поддельную последнюю страницу? А настоящую можно будет тайно отправить в Новую Зеландию». И именно так мы и сделали. В поддельной сцене рука Габриель появлялась из бездны, она забиралась наверх и это был счастливый конец. Но ведь они так не сняли в итоге, неправда ли? Я спросил: «Мне нужно будет придумать способ, как спасти Габриель в следующем сезоне?». Они ответили: «Нет, мы придумаем это потом». Не думаю, что они так сделали! Кажется, они признавались, что пока так окончательно и не заделали эту сюжетную дыру…В моем оригинальном сценарии я даже написал, как Судьбы перерезают нить жизни Габриель. Потому что, когда ножницы двигаются от нити Зены, они переходят к нити Габриель. Но Эр Джей сказал: «Если мы так сделаем, то, как решить потом эту проблему?». Я ответил: «Я не знаю, но если вы пригласите меня опять, то я придумаю». Но они не пошли так далеко, потому что не смогли бы выбраться из этих сложностей. Этот эпизод, определенно, один из пиков в моей карьере. Я смотрю на него и думаю: «Он не мог быть лучше». Я скрепил вместе все те элементы, к которым вел весь сезон. Нельзя просить большего…Нет, Зену никогда бы не обманули, особенно не Каллисто…Каллисто хочет, чтобы ей дали возможность выбора. Когда все будет решено, то она получит кинжал и или убьет себя сама, или это сделает Зена. И почти два часа это выстраивалось. Поэтому я сказал: «Знаете, это будет слишком прямолинейно, если Зена просто повернется и предложит ей кинжал, не будет никакого сюжетного поворота. Возможно, здесь должна быть ирония, где она решит, что жить все таки стоит. А потом Зена ее убьет».

Renee O'Connor: «Когда мы начали больше изучать персонаж Надежы, я поняла, что необычайно злюсь, ведь я была ограничена рамками героини, которая пыталась быть Габриель…это была путаница и я просто хотела, чтобы она носила другую одежду или прическу, или играть ее как эдакую хладнокровную личность. Но лучше всего в Надежде были эти ехидные взгляды, которые она бросала на Зену, когда та не видела. Это были попытки показать зрителям, что это Надежда, а не Габриель. В каждом фантастическом сериале есть свои злобные двойники, и эта была моя очередь его играть. Надежда была таким невероятным манипулятором и она все время строила планы и искала способ убить Зену, и, в тоже время, получить любовь своей матери Габриель. Поэтому она ненавидела их обоих, потому что они обе, по сути, создали ее – смысл ее жизни».

Ted Raimi: «В этом эпизоде у меня была очень маленькая роль. И это, на самом деле, было неплохо. Помню, что я чувствовал себя очень уставшим и начинал заболевать. Тогда я впервые подумал: «О, как хорошо, что мне не придется тут много работать». Не потому что я лентяй… но помню, что я плохо себя чувствовал и был рад, что у меня мало работы. Я помню, как пришел на съемочную площадку, где не работал дня четыре, и сделал свою сцену. «Зена, держи!» - я кидал кинжал и: «Снято! Тед Рейми закончил съемку. Спасибо тебе большое». И потом я отправился домой. Это была самая легкая съемка в сериале, которая у меня была».

Rick Jacobson: «Если бы у меня было больше денег и времени, то было бы хорошо сделать чуть больше с Габриель и Надеждой…так, чтобы эти герои ходили рядом друг с другом. Но для этого нужна специальная камера и подготовка, времени на которую у нас не было, поэтому я сделал все стандартным способом, как в «Острове Гиллигана», мы брали похожую дублершу Рене, чтобы снять с одно стороны, а потом меняли их одежду, чтобы снять с другой, а потом мы применили визуальные эффекты, сняв кадры на фоне синего экрана, которые смотрелись несколько дешево, но были нужны для сюжета. Я хотел, чтобы Рене в этих кадрах потянулась и дотронулась до себя, но было слишком сложно сделать. И мы сняли на фоне дождя и они просто стояли друг на против друга…Но Рене нравилось играть Надежду. Ей нравилась любая возможность побыть хоть немного злой…У нее всегда появлялся блеск в глазах, когда она одевала этот капюшон, она превращалась в Надежду…Она многое сделала просто своим взглядом…Она обыграла многое в глазах Надежды. Когда мы снимали жертву Габриель, то делали это с высокой скоростью, и не видели подробностей на мониторах. Это было что-то вроде: «Ух ты, надеюсь мы сделали все что надо». Мы отсняли сцену пару раз, а потом, проглядывая материал той ночью, я увидел, что у Рене был просто потрясающий взгляд. И я помню, что разговаривал с ней, мы говорили о том, как она должна была смотреть, когда падала и мы решили, что во взгляде должно читаться прощание. «Прощай и прости меня»…В качестве шутки я снял сцену, где Арес с Надеждой сталкиваются с Каллисто в одном из его храмов и в конце Надежда начинает целовать Ареса, и, потому что мы немного опережали график и у нас было свободное время, я сказал Рене в одном из дублей: «Знаешь что, пока ты целуешься, исчезни из кадра так, словно ты расстегиваешь его брюки». И Рене просто обрадовалась и захихикала…И у Кева было это бесценное выражение лица, и потом он просто вошел в образ и подыграл, изобразив эту улыбку и кивок Ареса, на которые был способен только он. Его даже на мгновение не выбило из колеи… Кевин действительно был одним из самых добрых, дружелюбных, профессиональных и остроумных людей, которых я встречал».

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: «Пришла пора раз и навсегда ответить на вопрос по поводу убийства Каллисто. Зена думала, что такого больше не произойдет! Я помню тот момент. Я сдавалась все время, кроме того случая, когда позволила ей утонуть в зыбучих песках, и у нас выстроились отношения по типу любовь/ненависть. Но это должно было закончиться. Думаю, Зена знала, что эти нездоровые отношения должны были закончится и немедленно. Если я не сделаю это сейчас, то уже никогда не смогу. Думаю, это как убить свою сестру».

Steven Sears: «Эту двухсерийную историю слепили мы с Полом Робертом Коулом. Пол был сценаристом и продюсером в УСГ и периодически писал для нас, как фрилансер. Поэтому мы перебирали разные сюжеты. Он просматривал мои истории, я его и мы подавали друг другу идеи. А потом мы садились и писали сценарии. В этом эпизоде я хотел утвердить отношения Зены и Габриель на тот момент. Мы хотели показать, что у них есть высшая цель. Мы хотели показать, что они были краеугольным камнем в судьбе – в истории человечества. И мы хотели устроить битву за Землю и сделать это за 90 минут. Поэтому в этой истории было много слоев. И одна из идей, которую, я думаю, мы приняли сразу, было то, что Каллисто будет замешена в истории с Надеждой…В защиту переменчивому характеру Ареса можно сказать, что Ареса заботит только сам Арес. Дахак был способен его убить, поэтому, конечно же, он к нему присоединился, чтобы прожить дольше. Арес был прагматиком. Он был убежден, что, дай ему достаточно времени, он найдет слабину в Дахаке и восстановит свою силу. Он не был так глуп, чтобы бросать вызов Дахаку, когда обстоятельства были против него. У него даже не получалось убедить Зену, что он говорит правду. Поэтому он перешел к плану Б: сдаться до лучшего момента. И как только он заключил сделку с Дахаком, то в его интересах стало сделать так, чтобы Надежда выжила. В конце концов, всегда оставалось старое доброе очарование Ареса, которое подсказывало ему, что у него есть шанс контролировать Надежду. Учитывая его прошлое, почему бы ему в это не верить?.. Мы просто подумали: «Ну, а почему бы нам не встать перед лицом конца света и это лицо будет принадлежать тому, кто нам нравится?» Что, конечно же, должна было стать сюрпризом в конце первой серии. Я имею в виду, что Надежда выглядит также, как Габриель. Поставить Зену перед ситуацией, когда: «У самого худшего врага человечества лицо моей лучшей подруги»…Главные вопрос: кто же победил? Манипулировала ли Зена или она правда поддалась манипуляциям Каллисто? Хадсон сыграла реакцию Каллисто так, что там была небольшая усмешка…Но можно смотреть на эту ситуацию с двух сторон и обе имеют право на жизнь. Первая: Каллисто манипулировала Зеной и заставила ее убить ее, и эта улыбка на ее лице означает: «Ага, я победила». Вторая: Она не ожидала, что Зена убьет ее. Она правда хотела жить, но эта улыбка означала: «О, Боже мой, Зена, я люблю тебя. Ты так чертовски умна». И это замечательно. Это дает зрителям повод подискутировать. Даже не смотря на то, что изначально это не должно было быть сыграно так, Хадсон сделала это, это придало ту двусмысленность, что мне очень нравится. По моему мнению, Зена поддалась манипуляции Каллисто».

Hudson Leick: «Ты можешь не так много раз пытаться убить героя, будучи богиней, и упасть под грудой камней, свалившихся на твою голову. Правда, чем тебе еще заниматься? Ты просто тупой бог, движение по жизни которого останавливают камни…Когда мы снимали эту сцену, мне сказали: «Ладно, камни будут падать тебе на голову, и я хочу, чтобы твое выражение лица было словно: «О, опять»». То есть, думаю, богиня бы посмотрела бы наверх и сказала: «Камни будут падать. У меня есть палец, который может стрелять огнем». Она ведь может отбросить Зену. Почему она не может сделать тоже самое с камнями? Думаю, палец просто не действует на камни. Только на людей. Знаю, это странно. Но им нужно было как-то ее остановить… Вспоминая сцену у костра между Зеной и Каллисто, нужно сказать, что это была великолепная сцена, но они ее обрезали…хотя это был отличный момент между нами. Кажется, если я правильно помню, в разговоре мы пришли к согласию или Каллисто объясняла почему хочет умереть и простить Зену…Мне было очень трудно сыграть сцену, где Каллисто смеется сразу же после того, как Габриель убила себя и свою дочь. Было тяжело засмеяться и произнести эти реплики, потому что они не казались естественными. Но ей нужна была Зена с кинжалом, пока та еще была в гневе и печали. Это был последний шанс Каллисто – идеальная возможность наконец-то умереть. Поэтому ей нужно было воспользоваться этим шансом…Когда Зена убила ее кинжалом с кровью лани, то Каллисто добилась именно того, чего хотела. То, на что она все время надеялась. Думаю, момент, когда я касаюсь ее лица и соскальзываю по ее телу, был идеальным финалом и идеальной благодарностью. Хотя я не думаю, что Зена сделала это специально, думаю, это было сделано из жалости».

Rob Tapert: «Все были удивлены, когда Габриель прыгнула в пропасть. Каллисто была счастлива, потому что знала, что Зена будет страдать… Это не точно, но я думаю, что она была удивлена. Не думаю, что она действительно ожидала, что Зена убьет ее…»

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: «О, какое дерьмо! Это Боже мой…Этот эпизод был самым большим дерьмом всех времен…А кто был режиссером? Я помню, что Брюс не ладил с ним».

Andrew Merrifield: «Неправдоподобность того, что статую украли, протащили по морю и забрали, чтобы переплавить на золото…Не хочется этого говорить, но я думал, что сценарий был из разряда «придумывай на ходу»…Суть всего эпизода, казалось, сводилась к переплавке статуи и нерабочим печам…Там были повествовательные недостатки и просто не было собственной жизни…Не было своего пути…Это был, вроде как, квантовый скачок, чтобы зрители приняли…Между тем, Люси была заинтересована идеей стать нью-йоркским продавцом недвижимости и ее акцент вместе с актерской игрой превратился в кого-то, кого, как я думаю, она встречала в Нью-Йорке и кто, наверное, пытался навечно продать ей квартиру…Я пытался что-то внести, но у Люси было очень специфическое представление о том, каким должен быть этот персонаж. И я позволил ей и, думаю, это было очень смешно».

Rob Tapert: «Этот эпизод был одной из самых больших наших неудач, по крайней мере, на моей памяти…По самым разным причинам, каждый отдел от актеров, режиссера и всего-всего, даже сценария, нас подвели…И окончательным оскорблением было то, что, если вы смотрели эпизод, то в самом последнем кадре, где показывают украденную вещь на месте, визуальные эффекты такие ужасные, что мы даже не видим, что то, что было украдено вернули».

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: «Когда мы снимали этот эпизод, то они построили этот огромный резервуар с, я не знаю, 40 000 галлонами воды в нем. Мы ведь были на корабле на дне моря. Мы погрузились? Не помню, как там это случилось, но, все равно, я на съемочной площадке и они снимали что-то, и я решила, что буду делать упражнения для ног, поэтому одела утяжелители, по три-четыре фунта на ноги, не знаю точно, довольно тяжелые. И тут мы слышим: «Тресь, тресь, тресь, тресь, тресь, тресь, тресь, тресь». И в этом чертовом баке взрываются все заклепки и вы видите в замедленной съемке, как открывается край резервуара. Он из был из фанеры. О чем мы думали?... И это было так прикольно, что ты видишь стену воды, которая надвигается на тебя. Эпизод назывался «Цунами» и я пыталась убежать с этими утяжелителями, потому что думала: «Всех ударит током». Но этого не произошло. Никто не пострадал. Но это был довольно экстремальный момент… В первый день съемок было похолодание и мы получили настоящий шок. Было очень печально забираться в этот резервуар. Но воды тогда было мало, мы не заполняли его полностью. Она просто капала сверху, вода была немного подогретой – просто прохладной. Но пока она стекала по всем маленьких трещинкам в потолке, она превращалась в холодный душ. Это был самый ужасный, печальный опыт… И потом мы сидели в этом супе, потому что вокруг нас плавала капуста, которая ужасно воняла. Рене больше всех страдала из-за запаха. Она ненавидела гнилую капусту, плавающую вокруг. Поэтому мы подталкивали ее к ней. Мы стояли во время кадров, когда камера была направлена на ней и толкали капусту в ее сторону. Ее героиня не могла от них избавиться, конечно же. Поэтому если вы увидите в серии Рене рядом с капустой, знайте, что она в агонии».

Chris Manheim: «Я думала, что все поймут, что этот эпизод дань памяти фильму «Приключения Посейдона». Люди в свои 20 лет не помнят его. Но да, это было именно то… Мекона было забавно писать. Это был веселый эпизод. Не думаю, что кому-то особо понравилось работать в этой серии из-за условий. А я ведь думала, что делаю всем одолжение, потому что это был пик их лета и я решила: «Им будет жарко и они будут рады залезть в воду». Ага, сейчас же. Было холодно и мерзко, и совершенно не жарко. И быть мокрым весь день совершенно не весело… К счастью, в момент несчастного случая они не снимали в этом баке, они снимали рядом. На съемочной площадке был один плотник или сантехник и в итоге силой воды его затолкало в туалет. Кажется, он был ошеломлен, но не травмирован».

John Laing: «Думаю, этот эпизод был особенно сложен для съемочной группы, потому что им приходилось весь день быть буквально под водой. Мы приезжали туда утром на вызов, а они были в воде целый день. Не знаю, как они не растаяли. Мы вытаскивали их между дублями, когда меняли освещение, но это было ненадолго. Как только ты забираешься в корабль и его заполняют водой и переворачивают, то он будет таким все время, поэтому мы, можно сказать, снимали все время. И это было довольно трудно для них. Съемочная группа тоже постоянно носила гидрокостюмы. Если я хотел поговорить с актером, то мне пришлось забираться в бак и брести сквозь него. Это было сложно. Работать с водой всегда сложно… Работать и бродить по воде очень утомительно. Я хочу сказать, что достаточно тяжело быть на ногах целый день, но когда ты весь день работаешь против силы воды, от этого очень, очень устаешь… Самое важное, что моральный дух, во время съемок был на высоте… Но даже двигаться с камерой по площадке в воде очень, очень трудно. Просто пытаться не намочить ее. Мы хотели, чтобы камера двигалась и следила за героями, и все это сквозь плавающий мусор на переднем плане. Это было сложно, особенно, когда уровень воды становился выше и выше, и выше, и становилось меньше воздуха, который вытеснялся к крыше…Однажды во время съемок мы слышали звук похожий на пистолетный выстрел, за которым последовала целая серия звуков, похожая на пулеметную очередь… Если бы резервуар прорвало на следующий день, когда бы там были актеры, то это было бы очень опасно… Это был очень странный опыт. И понадобилось много времени, чтобы все убрать. И помню, что когда мы вернулись к работе, то съемочная группа подпрыгивала от любого звука, даже если бы кто-то что-то уронил. Люди были немного дерганными еще несколько недель спустя. Но я думаю, что это был один из моих самых любимых эпизодов, режиссером которого я был… Мне нравится его клаустрафобный характер. Это больше похоже на спектакль из-за ограниченного пространства. Там было так мало места, что отношения между разными людьми и напряженность просто конденсировались».

Donald Duncan: «Когда я в первый раз прочитал сценарий этого эпизода, встретился с Робом Джайлзом и посмотрел на дизайнерские наброски – чертежи, у меня сердце упало. Я начал: «О, Боже мой, он собирается засунуть меня в обувную коробку с пятью сторонами». Там была крыша, пол, три стены и одна открытая сторона для съемки. Никаких окон, никакого освещения, потому что корабль перевернут и все огни погасли. И я подумал: «Мужик, ты попал. Что мне делать?..» Когда корабль медленно дрейфует вниз… я подумал: «Мне нужен какой-то водяной световой эффект тут иначе, то есть, буквально, будет темно». Любое освещение пропало, потому что вода везде, да и оно сжигало бы кислород, поэтому они погасили бы его все равно…Однажды мы попросили как можно быстрее прислать инженера на съемочную площадку. Но, перед тем как он пришел, что-то пошло не так и 20 000 лье воды вылилось из резервуара со скоростью товарного поезда…К слову об искусстве, имитирующем реальную жизнь. Это было невероятно. Огромная приливная волна прокатилась по студии, поднимала чехлы для камер и швыряла их в двери. Я думаю, что там было 20000 лье воды и, думаю, они вылились секунд за 10.

Robert Gillies: «Я довольно долго ходил с этим сценарием, он, вроде бы, был утвержден и они все грозились: «Мы снимем эту серию». И я все время им отвечал: «Эту? Вы не сможете это снять. Этот эпизод сделать невозможно»… Там были разные съемочные площадки и это была старая стандартная процедура, где вы строите сцену по типу коробки. Съемочная площадка в студии - это словно коробка в коробке. А эта была, как коробка в коробке и эта коробка полна воды. И мы просто опускали эту площадку, когда нужно было, чтобы уровень воды поднялся».

Комментарии актеров и создателей:

Вопрос к Ted Raimi: в эпизоде "Рыба, красота и бриллиант" было ли больно сползать по дереву?
Ted Raimi: Нет, все смотрится намного хуже, чем было на самом деле. Мы делали этот момент методом обратной съемки и на мне была одета защита. У меня был хороший, отлично тренированный дублер

Renee O'Connor: «Это был один из тех эпизодов, которым я больше всего горжусь. Я думала, что все наши сцены были заметными. Снято все замечательно, как и работать с Тедом и Люси…Это, определенно, был один из лучших эпизодов. Все были так счастливы. Это было лето в Новой Зеландии. Съемочная группа организовала пикник после окончания работы… мы плавали в озере в обед. Все просто чудесно проводили время…
Это было летом, на пляже Бетелз на озере…Оно было в чьей-то частной собственности, но они позволяли приходить кому угодно и устраивать пикники, и смотреть как мы снимаем… И потом все плавали в обед. Кажется, в конце у нас был пикник…Было так забавно играть самовлюбленную Габриель, это нежное создание, потому что она была полностью противоположна той, кем Габриель хотела стать. Было весело играть такую себе даму в беде, потому что я неоднократно говорила, что не хочу, чтобы Габриель была такой»

Lucy Lawless: «Однажды, это было в четверг, мы с Тедом и Рене снимались в этом эпизоде. Мы целый день работали на солнце, съели немного барбекю и потом я отправилась к другу на вечеринку. Я легла спать в полночь, но никак не могла уснуть. Проснулась я около пяти и с трудом проработала весь день! Есть пара действительно чудесных блуперов, где я просто не могу внятно произнести текст. Я приехала обратно на съемочную площадку и уснула, а они даже не разбудили меня для моих закадровых реплик. Больше никаких вечеринок в будние дни!...Никогда больше такого не сделаю!»

Steven Sears: «Он никогда не предполагался, как эпизод, в котором героини раскрывали бы свою нетрадиционную ориентацию. Вот в чем было главное изменение и почему мы сделали именно так…Когда Афродита накладывала свое заклинание (в оригинальном варианте истории), Габриель смотрела на Зену. Таким образом, она становилась одержимой Зеной. Каждый раз, когда Зена поворачивалась или двигалась, Габриель видела это в эротических тонах (через мягкий фильтр, в замедленном движении и так далее). Все что говорила Зена для Габриель имело подтекст. И Габриель не могла понять, почему она так чувствовала. Круто, да? Мы тоже так думали. К сожалению, нас ударили, как обухом, две вещи. Во-первых (хоть и не хронологически) студия попросила нас сбавить обороты. Да, они считали, что это было слишком прямолинейно. Не хочу оправдывать их точку зрения, но они были правы. Мы и правда увлеклись эротической составляющей. Нам казалось это прекрасной возможностью изучить эту сторону отношений и все еще иметь пояс безопасности в виде заклятья Афродиты. Другая проблема была как раз в том «поясе безопасности». Подумайте об этом. Габриель могла так чувствовать только под влиянием заклятия? И какова была ее реакция, когда это произошло? Смятение, страдание? Что бы это сказало об их отношениях? Проще говоря, не было никакой возможности закончить все двусмысленно. Поэтому, учтя все, мы вернулись за обдумывание идей. Кажется, идею про Нарцисса изложила Лиз Фридман, или Эр Джей. Что Габ будет одержима собой. И, прочитав обе истории, я могу сказать, что эта намного смешнее».

Josh Becker: «В этом эпизоде были одни из самых лучших комедийных моментов, которые я снимал за свою карьеру. Тед Рейми играл персонажа по имени Аттис, который был человеком-обезьяной, поэтому мы с ним собрались вместе и посмотрели «2001: Космическая Одиссея», чтобы выбрать оттуда хорошие обезьяньи движения. В этом эпизоде также есть флешбек, которым я очень горжусь с точки зрения кинематографии. Зена вспоминает, как она приходила рыбачить сюда в детстве и мы видим, как ее юная инкарнация и ее младший брат пробегают позади нее, что переносит нас в воспоминания без киноматографического перехода, прост изменение фокуса. А потом все возвращается обратно, когда юная Зена превращается в нынешнюю, и это довольно хорошо сработало, должен сказать. Это был самый противоречивый эпизод всего сериала, в оригинале мы должны были показать, что Зена и Габриель были лесбиянками. Я не думал, что это хорошая идея и высказал свое мнение, но Роб, как обычно, не обратил на меня никакого внимания. Он также сказал, что я должен буду снимать любовные сцены между Зеной и Габриель в приглушенных тонах, как в рекламе бриллиантов ДеБирс. Я просмотрел все версии этой сумрачной рекламы ДеБрис. А все дело было в том, что Роб получил бы бесплатное кольцо с бриллиантом для Люси, на которой он должен был вскоре жениться. В сценарии также была сцена, где Зена и Габриель, словно в «Отсюда до вечности», катались по пляжу и целовались. Еще была сцена, где Зена наклонялась за чем-то и Габриель заглядывала Зене под юбку. Конкретно эта сцена разозлила новозеландского со-продюсера Хлою Смит. Хлоя, которая отлично справлялась со своей работой, и которую боялись многие в съемочной группе, просто не могла быть милее по отношению ко мне, даже, когда я занимался съемками дополнительных сцен. В общем, Хлоя встала на встрече глав департаментов и упрямо возразила против сцены заглядывания под юбку: «Женщины так не делают!». Я на все 100% был с ней согласен. Я спросил у Люси и Рене: «Вы, девчонки, правда собираетесь кататься по пляжу и целоваться по-французски?»
Они обе пожали плечами и махнули рукой, это значило: «мы согласны на все, что было в сценарии, это наша работа». Это был более здоровый подход к ситуации, чем мой, потому что я начал паниковать – этот эпизод станет катастрофой и обвинят во всем, скорее всего, меня. Наконец, за несколько дней до начала съемок, главный продюсер Юниверсал ТВ прочитал сценарий и позвонил Робу, сказав, что не думает, что Зене и Габриель стоит быть лесбиянками и, что реклама ДеБрис в сериале не нужна. Роб сказал: «Но эпизод, где героиня «Эллен» призналась в своей ориентации был хитом», на что исполнительный продюсер ответил: «Но это не «Эллен», это «Зена», и она ни в чем признаваться не будет». Утром, когда начались съемки, мы получили полностью переписанный сценарий. Так как у актеров не было времени учить текст, реплики, предложения за предложением, показывал им ассистент. Тед и я импровизировали на протяжении всех сцен. Например, там где он говорит со всеми животными в джунглях или там где он отдает приказы рыбе. Думаю, что сцена, где Аппис представляет Габриель, как свою девушку-обезьяну, необычайно смешная. Если не касаться того, что мы не читали сценарий до начала съемок, погода была прекрасной, мы были на пляже, где было много смеха и это были очень веселые съемки…
В сценарии к этому эпизоду значилась такая «Песня Габриель»: «Пою я песню Габриель! Бриллиант, каких не бывало! Бард, которому не ровня никто! Красотка, какую поискать! Соблазнительница современности. Женщина без…» А затем Зена закрывает ей рот, потому что она отпугивает рыбу. В вычитке, за ночь до начала съемок, Рене сказала: «Ну, тут нет рифмы, мелодии и я петь не умею». Я расслабляющее улыбнулся и ответил: «Не волнуйся, к завтрашнему дню у тебя будет песня, которую можно петь». Рене улыбнулась и ушла, успокоенная тем, что все будет хорошо. В день съемок, конечно же, эта сцена была первой в 7 утра, я поставил свой будильник на 4, встал, выпил кружку кофе и написал современную версию песни Беверли Хилбиллис. Я спел ее Рене, она рассмеялась и все было хорошо».

Rob Tapert: «Это был один из тех случаев, когда студия сказала нам: «Вы не можете этого сделать!». Думаю, в этот раз все вышло даже лучше после изменений. За два или три дня до съемок студия прочитала сценарий, где в оригинале Габриель смотрела на что-то на стене: там были люди в разнообразных сексуальных позициях. Она говорит: «Разве люди могут так?» Именно тогда на Габриель должно было быть наложено заклятие, она бы продолжала представлять секс и сексуальные позиции, и все это было гораздо более вульгарным, если так можно сказать. Студия сказала, что этого мы сделать не можем. Поэтому за выходные Эр Джей и Стив изменили сценарий на Габриель, которая смотрела в зеркало и зациклилась на себе. Рене прекрасно сыграла кокетку. Еще одним аспектом было то, что студия сказала: «Вам нужно найти способ использовать бриллиант в эпизоде». ДеБирс принесли кучу рекламной продукции и студия пообещала, что мы сделаем что-то с камнем. Я спросил: «Сработает ли, если Габриель подарит Зене обручальное кольцо?» Они ответили: «Нет! Ты не можешь этого сделать!» Не думаю, что ДеБирс остались довольны от того, как камень использовали в эпизоде. Я хотел, чтобы практически весь этот эпизод снимался на природе и Зена вернулась бы в детство. Все получилось. Лично мне нравится эта комедия. Джош Бейкер придумал эту забавную песенку для Рене: «Эта история о Габриель». Это полностью было идеей Джоша, как и песня «Джоксер Могучий».

Nora Kay Foster: «Нас пригласили написать сценарий, сказав, что Роб хочет сделать что-то про рыбалку. И, что они также хотят сделать что-то, если вы можете себе это представить, про бриллиант…»

Комментарии актеров и создателей:

Ted Raimi: «Большинство серий с нарезкой из прошлых эпизодов скучные. Конечно же, их цель в том, чтобы сэкономить время и деньги, потому что, когда снимаешь по 22 эпизода в сезоне, то у вас обязательно заканчивается время, поэтому нужно снять серию, производство которой заняло бы в два раза меньше времени. Вот для этого и нужна нарезка, куда они засовывают кучу клипов из других эпизодов, и в том сезоне нашей нарезкой была эта серия. Они часто… не особо умны. А этот был очень хорошим. Я думаю, что это отличный способ решения этой проблемы. Думаю, Рене отлично справилась… Габриель потеряла память и Джоксер должен ее вернуть, и это было сделано очень… сценарист Мисс Хилари Джей Бейдер написала очень умный способ для этого…От меня зависело вспомнит ли она, кем была, и, конечно же, Джоксер видит это, как отличную возможность соврать ей, потому что он не может удержаться от того, чтобы не упустить возможность и заставить ее влюбиться в него…»

Renee O'Connor: «Я понятия не имела, что причиной, по которой Габриель отправилась в Китай, будет ревность. Они не делились этим со мной. Это забавно, потому что я всегда считала, что Габриель пытается найти в людях лучшее и действует во благо других, а не эгоистично. Поэтому, когда пришло время снимать эту серию, для меня стало большим ударом посмотреть на Габриель в новом свете. Я поняла, что сценаристы будут создавать ситуации, в которых Габриель наделает много ошибок, но, надеюсь, все-таки будет расти с них лучших человеком и другом…Люси сказала мне, чтобы я перестала защищать свою героиню в частности в этом эпизоде. Для меня это было очень сложно, потому что это было предательством. Не было никакого достоинства в том факте, что Габриель предала Зену по эгоистичным причинам, потому что она ревновала…У меня не было никаких проблем с тем, что Габриель сделала в «Долге», потому что я думала, что она была оправдана. Она пыталась спасти душу Зены и также спасти Минг Тьена от казни. Я искренне верила, что именно это она и делала… Люси сказала, что лучшие моменты в сериале для нее были, когда она отпускала свою героиню и не пыталась ее защитить. Поэтому я держала это в уме. Для меня, как Габриель, это было большое развитие. И я все еще не знаю верю ли я полностью в свою игру. Это первый раз, когда я вложила больше себя, чем Габриель…Это, наверно, был самый сложный эпизод к тому моменту для меня. Он был наиболее сложный эмоционально и физически, потому что рядом не было Люси, чтобы сбалансировать нагрузку. Но это также великолепный опыт. Из всего того, что происходило в ситуациях, которые были несколько не комфортными, я помню только, что в реке огня была ледяная вода с сухим льдом и вспышками пламени. А река льда была, на самом деле, сауной…Слава Богу, что я только недавно посмотрела «Титаник»…Да, и они использовали настоящий огонь. Но они ответственно относились к моей безопасности и убеждались, что я чувствую себя комфортно. Были времена, когда я чувствовала жар на моей коже, что помогло мне в сцене, где я кричу. Довольно легко представить, как твоя кожа сморщивается под ним…Думаю, что самое интересное в этом эпизоде было то, что внезапно мы решили, что Габриель необычайно ревновала к отношениям Зены с Лао Ма…И внезапно выясняется, что Разрыв, который произошел между ними, начался из-за очень мелочного чувства Габриель…Но я думаю, что больше всего сценаристы играли с идеей сможет ли Габриель снова стать тем невинным человеком, которым она была до встречи с Зеной, или она выбрала быть ее родственной душой и путешествовать сквозь еще большие препятствия, чтобы стать воином…что и случилось, я думаю, под конец сериала».

Steven Sears: «Габриель отправилась в Китай, потому что ревновала. Потому что она была опечалена, что в жизни Зены может быть другой человек, который значил бы больше самой Габриель… Наши герои люди. Здесь у Габриель есть немного высокомерия. Она убедила себя, что является самым важным человеком в жизни Зены. Зена продолжала говорить ей в прошлых сезонах, как она важна для нее, и через некоторое время Габриель начала верить этой рекламе. И она решила всунуть свой нос, чтобы узнать, кто же тот, кто может быть более важен, и не только это, кто настолько важен, что Зена была готова убить».