Публикации go_to_the_rain

Показы серии:

• 1-ый показ: 12.02.2001
• 2-ой показ: 16.07.2001

Над эпизодом работали:

• Сценарий: Джоэль Метцгер
• Продюсер: Сэм Рейми
• Режиссер: Крис Мартин-Джонс и Эрик Бревиг
• Оператор: Джон Кавилл
• Композитор: Джозеф ЛоДука

В ролях:

Дисклеймер:

Дисклеймер пострадал во время съемок этого эпизода.

Комментарии актеров и создателей:

Adrienne Wilkinson: «В этом эпизоде у меня была приятная возможность снова сыграть Ливию, что мне очень нравилось. Это было словно даром, который я с радостью приняла. Мне понравилось снова сражаться, понравился костюм, грим и прическа. Она мне так нравится. Ты полностью меняешься, когда на сцене появляется Ливия. Но я могу сказать, что для меня это было звоночком, потому что был один момент, которого я не знала до этого эпизода, и он не изменил, конечно, то, как я ее сыграла, но поменял мои мысли обо мне – в этом эпизоде становится известно, что она делала эти ужасные вещи, что она специально уничтожила целую деревню без причины. Она просто утопила всех этих людей. Это такая холодная, ужасная, бездушная вещь…Именно Арес об этом вспоминает и во время вычитки я подумала: «О, он просто врет. Он преувеличивает, чтобы все казалось хуже». И я помню, как специально спросила Роба: «Погоди, но она действительно это сделала?» И он ответил: «О, да. Да, это точно была она». И я подумал: «Вот же сука!»… В конце этого эпизода. я думаю, Ева все еще в поиске, но она знает, что ищет. И, думаю, это огромная разница, что она знает, что у нее есть путь, по которому она старается идти. Она нашла свое призвание и приняла его… Это был очень странный финал, потому что мы не знали точно куда она пойдет или что будет делать, что она надеется сделать в будущем. Это вышло несколько двусмысленно, но, в какой-то степени, успокаивает, что в тот момент она полностью приняла в себе Еву…Она позволила себе отпустить прошлое и двигаться в будущее, что, как я думаю, чудесно…Я помню, что Люси не была счастлива с финалом сцены. Для всех нас это было как-то слишком слабо. И мы предлагали реплики, которые могли бы сделать все лучше, хотя, откровенно говоря, некоторые из них были сказаны в шутку…Но я помню, что мы не могли понять смысл фразы «Берегись неприятностей». Что именно мы должны этим сказать. И Люси, как профессионал, сказала: «Знаете что? Давайте просто сделаем это. Я пойму. Это будет инстинктивно или что-то в этом роде». И мы сделали эту сцену, я ухожу в свое будущее и она кричит мне в след что-то вроде: «И держись подальше от неприятностей»…Я не знала, что это был мой последний эпизод. Я изначально предполагала, что буду в следующем предпоследнем эпизоде, возможно последних двух, но ты просто пишешь историю и пытаешься найти подходящий сюжет. И в последнюю минуту они решили, что моя героиня не нужна в финальном эпизоде, но, когда вы смотрите эту серию, то понимаете, что это такой прекрасный финал, что даже не хочется вмешиваться. Потому что почти каждый раз, когда Ева появлялась, то, неизбежно, появлялось больше вопросов, чем давалось ответов. Всегда было больше вещей, с которыми приходилось иметь дело. И я думаю, что эта серия закрывала многие из них. И это был хороший финал, отличный способ все закончить».

Joel Metzger: «Мы хотели снова дать Аресу его роль неприятного бога и мне сказали сделать его больше похожим на старого Ареса. В конце концов, это в его природе – он Бог Войны; он не создан для того, чтобы быть милым смертным парнем; леопарды не меняют свои пятна. Именно так я его и написал. Я переглядел старые эпизоды с Аресом, но он в стольких сериях и Кевин Смит так хорошо играет своего героя, что у меня не было никаких проблем. Он парень очень похожий на Макиавелли. Он думает о себе и желает Зену, и это все, что вам нужно знать».

Kirstie O’Sullivan: «Думаю, мое самое больше воспоминание – первый день на съемочной площадке, когда у нас была сцена в лесу, которую мы снимали на улице, и, потому что я кельтская королева амазонок, со мной было мое племя, состоящее из огромного количества каскадеров и на меня нанесли грим, одели костюм и мы отправились в лес…и я разговаривала с режиссером о том, что будет дальше и он посмотрел через мое плечо и сказал: «О, мой Бог. Вот и твои соплеменники». И я огляделась, а там было около 40 человек с рыжими, кучерявыми волосами…Ранее в том же году я прослушивалась для другого эпизода ЗКВ и не прошла…и где-то шесть ли восемь месяцев спустя позвонила мой агент и спросила: «Ты постриглась?». И я ответила: «Нет, нет, нет. Они все еще длинные…». «И они еще рыжие, да?», - спросила она. «Да. Есть какая-то работа?». И она ответила, что они просмотрели видеозаписи прослушивания и, похоже, что я действительно подхожу на роль Гвин-Тейр».

Renee O’Connor: «Мы с Цианиной сделали сами весь бой. Потому что это был стандартный бой с ударами и точками, мы могли самостоятельно сделать это вполне безопасно… Цианина актриса, способная изобразить бой и сделать это мощно… Мы отлично провели время во время драки. Было забавно, потому что мы хихикали между дублями… Я думаю, что он был хорошо поставлен и я была довольна возможностью поработать с Цианиной».

Joel Metzger: «Я думаю, что история пыталась рассказать нам, что с амазонками случилось то, что белые люди сделали с американскими индейцами. А еще мы хотели сделать суд над Евой. Мы разговаривали об этом весь год. Они думали о том, чтобы сделать это в Риме, но мы решили, что если кто-то и будет вершить суд над Евой, то это будут амазонки. Поэтому мы отправили ее назад в поисках прощения или наказания, в зависимости от того, что она хотела. Но это было стимулом эпизода… Меня снова попросили написать амазонок. Я думаю, что я стал их экспертом по амазонкам, потому что «Опасная добыча» оказалась успешной серией и они хотели, чтобы я вернулся и написал про амазонок…Как Арес во все это влез? Это снова был Роб Таперт. Роб иногда был, как повар на кухне, он пробовал разные вещи и смешивал разные ингредиенты. Мы давненько не видели Ареса, и он хотел поместить его туда. И я думаю, что это стало моей работой, потому что Арес – Бог Войны. Я подумал: «:Ну, он мог бы ввести амазонок в заблуждение. Что он мог хотеть больше, чем две столкнувшиеся армии, каждая из которых поклоняется ему?». Это стало его убер-планом, заставить римлян и амазонок сражаться, и каждая сторона молилась бы ему о победе, потому что ранее Арес потерял свою божественную силу и он особо не чувствовал себя человеком, ему нужно было кое что наверстать. Таков был его план, я думаю… Бокс без перчаток между Габриель и Варией должен был быть борьбой в масле… Я не шучу – ранняя версия».

Начало

[01] Эпизод THE RECKONING (1.06) ввел в ЗенаВерс интересные и сложные взаимоотношения Ареса - Бога Войны и Зены - Королевы Воинов. Арес предстал перед нами, как высокомерный, циничный, эгоистичный, но все же такой очаровательный Бог, в то время как Зена стала, ищущим прощения и искупления воином.

Показы серии:

• 1-ый показ: 05.02.2001

Над эпизодом работали:

• Сценарий: Крис Блэйк
• Редактор: Тим Батт
• Продюсер: Сэм Рейми
• Режиссер: Джон Лэйнг
• Оператор: Джон Кавилл
• Композитор: Джозеф ЛоДука

В ролях:

Дисклеймер:

Линейность времени сильно пострадало во время съемок этого эпизода.

Комментарии актеров и создателей:

Kevin Smith: «Это та серия, где Арес получает свои силы назад. И он говорит: «Погодите-ка минутку, мне нужно кое-что сделать». Он возвращается на ферму и к е…ням разносит эту собаку. Ну, на случай, если вы подумали, что он стал сентиментальным! Чтобы вы не подумали, что Арес возьмет с собой на Олимп собаку, чтобы слоняться там с Афродитой. Чтобы просто показать им, что старый Арес вернулся – он пойдет и убьет собаку!... Когда я был ребенком, то мы постоянно смотрели эту передачу - You Are There. Репортер с микрофоном? «Я сейчас говорю с Бенжамином Франклином в его кабинете». Будучи ребенком, я думал: «О, конечно. Естественно. Почему бы и нет?». Мы могли потратить много экранного времени, чтобы решить все эти проблемы. Да пошло оно все. Также, когда у людей берут интервью, то они говорят конкретно о своих намереньях или чувствах, о таких вещах, а раньше подобное нужно было вылавливать из их поведения, из того что и как они говорят, что они делают. Поэтому это был хороший способ прояснить кое-что, и это помогло решить штуку с возвращением Аресу и Афродите их сил. Это был забавный способ».

Michael Hurst: «Это был забавный эпизод и я помню, когда меня попросили его снять, я спросил: «У вас будет репортер, который окажется во времени ЗКВ, а не Зена окажется в современном мире…чего?». Мы решили, что будет действительно забавно, если я буду брать интервью у самого себя в роли Харона, и мы могли бы это сделать, но времени не хватало. Это был один из тех взрослых выборов, которые приходится делать. Парень, который сыграл Харона, Питер Роули, мой хороший приятель, как оказалось, и они хотели, чтобы герой был таким же, у них осталось старое лицо с того времени, когда я его играл, это вроде как я в этом лице, потому что они делали его под меня. Это было странно. Его загримировали и он сказал: «Как ты произносил реплики?» И я показал ему все, поэтому он выглядел и звучал, как я… Это было уморительно. Так весело. Мне действительно понравилось снимать этот эпизод. Я был в восторге. Эта серия нарушила правила. Перед этим эпизодом продюсеры всегда говорили: «Да, мы можем включать в УСГ и ЗКВ современные вещи, когда все они будут выглядеть, как сделанные в тот исторический период», но никогда не было действительно современных вещей до этого момента. Я бродил там, как репортер CNN посередине Древнего Мира и все такие, и это было великолепно. Самое забавное в этом эпизоде было то, что в какой-то момент Люси, Рене, я, Кевин Смит и Джоель Тобек собрались вместе. Мы годами работали вместе, многие из нас совместно работали еще до ЗКВ, поэтому мы все знали кто как играет и, откровенно, это был настоящий бунт! Это было самое смешное, счастливейшее дикое время на съемочной площадке, которое я могу вспомнить. Мы просто стояли и смеялись все время. Мы были профессионалами, работа была выполнена в рекордное время, но все было также очень вольно и все стремились пошалить. И Люси, и Рене… поэтому мы все смеялись…

Lucy Lawless: «Я не знаю. В сценарии были точки, точки, точки… каждый мог думать, что хотел».

Rob Tapert: «Я точно помню почему Майкл Херст получил роль, потому что репортер, вроде как, движет все вперед и он должен был быть смешным. И я сказал: «Майкл Херст самая подходящая для этого личность!»… Еще у нас была Ева, которая изрыгала все эти ругательства, а потом мы это запикали. И я на самом деле думаю, что режиссер Джо Ланг и люди в тот день думали, что так все и останется, а мы сможем потом убрать все, если захотим… Эта серия нарушает логику, но мы никогда не показывали, что это было странно… Мы разрушили четвертую стену и сказал: «Этот парень бесстыдно здесь»… Сценарий был написан Крисом Блеком, которого я очень люблю… Хорошо написанный, смешной сценарий… И мы подумали, что этот эпизод будет идеальным шансом ответить на вопрос по поводу сексуальных отношений Зены и Габриель, но, конечно, мы никогда не могли ответить на этот вопрос. Мы задали этот вопрос, заставили их быть ждать ответа, а потом…

Adrienne Wilkinson: "Мой любимый эпизод с Евой, без сомнений, "Ты там". Я люблю, люблю, люблю, как мы обыграли эту сцену. Думаю, это было уморительно. Забавно, что Ева была тем персонажем, который просто ни с того, ни с сего начал ругаться. И самое смешное, что я работала и не была на вычитке сценария, поэтому не знаю, как они там все представили, но на следующий день, на съемочной площадке мне нужно было сыграть эту сцену. И, конечно, в сценарии эти ругательства не прописаны, там просто *бип*, *бип*, *бип*. А ты говоришь то, что считаешь нужным. И когда пришло время снимать эту сцену, они сказали: "Мотор!" и я начала материться, как хотела. И вся съемочная группа была в шоке, потому что они ведь не читали сценарий. И они не понимали почему я матерюсь и, вообще, почему мне позволили материться на телевиденье. А те кто был в курсе сценария не думали, что я буду действительно ругаться. Понятия не имею, что они думали я буду говорить, но они явно были удивлены"

Показы серии:

• 1-ый показ: 29.01.2001

Над эпизодом работали:

• Сценарий: Эмили Скопов
• Продюсер: Сэм Рейми
• Режиссер: Гарт Максвелл
• Оператор: Джон Кавилл
• Композитор: Джозеф ЛоДука

В ролях:

Дисклеймер:

Маскировка Габриэль была раскрыта во время съемок этого эпизода.

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: «Я одевала костюм Сабы в боулинг. Я спросила: «Могу ли я взять этот наряд, чтобы одеть на одно мероприятие?» И я отправилась в боулинг. Это было день рождение Адама Сэндлера. И кто-то сказал: «Пойдем со мной на день рождения Адама»…И я появилась, в это маленьком, просвечивающемся наряде, играя в боулинг изо всех сил… Я выглядела круто в ботинках для боулинга, должна сказать…
У меня был выдающийся момент с Калигулой. Мы переозвучили реплику в конце сцены, где Зена говорит ему, что понимает его и это действительно так. Это было откровение для Зены в смысле ее растущего понимание его личности. Это был также первый раз за многое время, когда я испытала, как кто-то влияет на нее. То есь, Зена учится, она изучает информацию, все время. И она говорит что-то вроде: «О, вот что он имеет в виду…» Но это был первый раз, когда она поняла что-то о себе и это случилось на экране. Это было немного синергично и было прекрасно работать с режиссером Гартом Максвелом, который все хорошо понял, даже помог взрастить эту идею в моем сознании. И прекрасно было работать с Алексис Аркетт. Последний раз так чудесно было в сцене у костра с Рене, которая, как я думаю, была в первом сезоне в эпизоде «Каллисто», когда Зена поняла всю чудовищность своих преступлений… Это был очень важный и ценный эпизод. Я давно не чувствовала себя такой творчески удовлетворенной. Обычно, когда снимаешь сериал вроде ЗКВ, то думаешь в первую очередь о качестве: «Ладно, нужно снять этот бой с вот таких углов». Тут все дело, чтобы выполнить все пункты списка по съемке. Сделали один пункт – что следующее? Но у нас были такие моменты чистого вдохновения, когда один человек зажигал идею. Мы понимали друг друга без труда. Мы были полностью синхронизированы и я надеюсь, что это отразилось на материале, потому что мы чудесно провели время на съемках… Мы не исследовали сексуальную часть мифа о Калигуле. Я думаю, что мы не были вовлечены во многое, что делала римская знать в те дни. Но он был измазан смолой сильнее, чем некоторые его современники. И все же, он был очень интересным персонажем и были в нем определенные аспекты, которые мы хотели изучить в рамках нашего сериала. И у нас был такой чудесный актер на его роль. Вместе с Гартом Максвелом, Алексис Аркетт смог наполнить Калигулу в должной степени человечность и, следовательно, честью, даже в его извращенности… Открытие, которое делает Зена, в том, что все думают, что он злой, но она то знает, что он болен. И это новая концепция в мире Зены. Они тогда не особо уповали на психологию, но она выявляет ее. Это не то зло, с которым она обычно встречалась. Речь идет о человеческой слабости и она соотносится с ним в определенной степени…Я всегда считала Зену вызовом, в какой-то степени, но прошло много времени с тех пор, как я чувствовала эту искру, не хочу даже говорить, божественного вмешательства. Когда случается что-то волшебное. Это всегда чувствуется с Рене, но в другой форме. Мы действительно сработались до взаимопонимания и мы заслужили наши отношения. Это была встреча похожих умов, которым не нужны объяснения и мы просто зажгли друг друга. Это было иначе. Мы с Рене тяжело трудились, чтобы получить то, что есть у нас. Это был дар из ниоткуда…Я много работала с Гартом. Но, когда Алексис пришел сюда, то стал словно пропавшей частью пазла – мы втроем были на одной длине волны».

Renee O’Connor: «У меня в жизни так не болели мышцы, как после танца с веревкой. У меня совершенно нет силы в руках…нам нужно было довольно напряженно репетировать. Я думаю, мы делали это пару выходных. Вообще, я со своей дублершей работала несколько воскресений подряд и она так легко делала эти кувырки, держась за веревку, по щитам, когда они были подняты. Мы тренировали и тренировались… Мы действительно танцевали на щитах, которые держали на весу. Но часть с кувырками мы делали на сцене…Гарт Максвелл потрясающий режиссер. У он способен дать тебе потрясающее виденье и, если повезет, ты можешь принять его и побежать в другом направлении. Некоторые из них странные, но их замечательно использовать актеру. Я люблю с ним работать…Он сказал Алексис Аркетт, чтобы тот думал о себе, как о кровососущем насекомом во время развратных сцен. Забавно иметь режиссера, который способен вывести тебя из зоны комфорт. То, что ты никогда бы не сделал сам. Это создает совершенно новые условия».

Emily Skopov: «Роб Таперт хотел эпизод с Калигулой и, собственно, это была почти вся информация, которую он мне дал. Я много исследовала, но я знала, что вхожу на опасную территорию, потому что он был такой сумасшедшей личностью, и я должна была решить сколько именно секса и насилия, которыми он славился, мы сможем эффективно применить. Это не сериал, который показывают после 22:00, нас смотрят дети. И в этом смысле я кое что внесла… Так же, из-за того, что мы приближались к финалу сезона, мы искали возможность пригласить людей, которых ты знаешь и любишь, и хочешь отдать им дань. Как бы ни был интересен Калигула, не нужно делать медвежью услугу любимым героям, поэтому нельзя превращать все это в большой эпизод Калигулы, где мы подробно узнаем этого героя. У нас также была сюжетная линия с Аресом и тем, как он справляется с потерей бессмертия и тоже самое с Афродитой. Поэтому в этой серии мы все смешали».

Показы серии:

• 1-ый показ: 20.11.2000

Над эпизодом работали:

• Сценарий: Джоэль Метцгер
• Продюсер: Сэм Рейми
• Режиссер: Рене О’Коннор
• Оператор: Арон Мортон
• Композитор: Джозеф ЛоДука

В ролях:

Дисклеймер:

Ракзар таинственно исчез при завершении съемок эпизода, по слухам, открыл ресторан и жил под видом «Принца Ракзара - Владимирского фестиваля Шалыка" =)

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: «Рене говорила ему: «Послушай, я знаю, как это тяжело». А он начинал: «Ты просто не понимаешь. Ты не понимаешь». Она повторяла: «Понимаю». А он снова: «Послушай, ты не знаешь. Ты правда не знаешь, как это тяжело учить все эти штуки и делать их, получать травмы, но все равно возвращаться», а она ему: «Я понимаю». А он ей: «Ты не можешь». И она: «Послушай. Я правда понимаю»…Она с ним была очень уж милой-миленькой…В какой-то момент он не хотел выходить из машины… Они говорили ему: «Люси на съемочной площадке. Она готова к работе». А он им отвечал: «О, она поймет». Нет, она не понимала. Она пошла к машине и сказала: «Тащи свою ёбаную задницу на съемочную площадку и делай свою работу!”… В этот раз у Рене все получилось идеально. Я думаю, что где-то на второй день она взяла все в свои руки и поняла: «Я больше не часть банды. Все должны быть рабами моих ритмов» (если вы понимаете о чем я). Иногда, я делала предложение о чем-то в чем была уверена. Рене отвечала мне: «Да, давай сделаем так» или «Нет, я просто не хочу» и я говорила: «Хорошо». Мне нужен режиссер, который будет позволять мне высказывать свое мнение, но ответственность на них, за ними последнее слово. Я никогда не ругалась с режиссером и Рене была очень сильной. Учитывая данное ей время и компромиссы, которые являются частью работы, я думаю, что она сделала тот эпизод, что и хотела».

Renee O’Connor: «Однажды актер, который играл Морлока, хотел уйти по какой-то причине. Он не хотел ждать. Потому что его следующая сцена должна была быть в конце дня и он не хотел ждать весь день. А снимали сцены с Люси, но Люси работала с 6 утра, и работала она всю неделю, и несколько недель до того. И я была режиссером. Поэтому это было интересно. Я знаю обо всем этом, но побыть на другой стороне… успокаивать его эго было интересно… приглашенная звезда… Оглядываясь назад, я понимаю, что слишком мягко к нему относилась. Но я боялась, что он уйдет со съемочной площадки. Ну, знаете, то о чем волнуются режиссеры. Я действительно волновалась, что он не будет играть… Было немного страха, что мне еще нужно будет с ним работать. Это была пятница, кажется, и мне нужно было еще работать с ним в субботу и я беспокоилась, что он, ну, знаете, просто откажется работать. В любом случае, он так и сделал в субботу… Если вы можете поверить, в субботу он вел себя хуже не бывает… Он обзывал меня и все такое…
Я спросила Роба Таперта смогу ли я снять еще один эпизод, ведь это был последний сезон. Мы оба понимали, что одновременно играть и снимать не было моей сильной стороной, поэтому они пытались сделать Габриель-лайт эпизод. И он вышел сразу же после хиатуса, поэтому у меня была возможность подготовится. И потом появилась Вария и мы хотели показать взаимоотношения Зены и Варии в стиле учитель/ученик. И горячую голову, которая пытается научится чему-то и одновременно унижена жизненным опытом Зены…Вышло очень хорошо, что я была только в самом начале и финале эпизоде.

Joel Metzger: «Сюжет этого эпизода был немного другим. Роб Таперт был в отпуске и мы, вроде как, сочиняли варианты одного из его сюжетов, который должен был быть похожим на «Малышка каратиста», Зена должна была взять юную амазонку под свое крыло и пойти с ней спасать королеву амазонок, а по пути научить ее разным точкам зрения мудрости амазонок. Это была та разновидность истории, где юная Вария усваивает урок не понимая, что она его усвоила. Роб вернулся и ему это совершенно не понравилось, нам пришлось все выкинуть и у нас было два дня, чтобы придумать что-то другое. Мы решили, что мы сделаем свой вариант «Самой опасной игры», короткой истории, которую, я думаю, все читали в школе. Я уж точно. Это история о парне, который ради спортивного интереса охотится на людей… Чьей идеей было выстрелить Варией из катапульты? Ну, конечно, Роба Таперта. Нам нужно было найти способ, чтобы Зена и Вария ушли из леса. И Роба Таперт говорит: «Ну, давайте начнем лесной пожар. Мы подожжем лес». И я еще подумал: «А можно такое сделать?». Очевидно, вы можете поджечь часть Новой Зеландии, если захотите. Итак, мы начали лесной пожар, чтобы они ушли из леса. И потом возник вопрос: «А как им спастись от лесного пожара?». И у Роба были на студии катапульты, которые не использовались. Он сказал, что будет чудесно запустить ее из катапульты над пламенем…таков вот Роб Таперт. Это все его сумасшедшее воображение. Он просто подумал над этим и сказал мне написать. Все получилось великолепно».

Robert Field: «У меня есть забавный анекдот о работе с Рене О’Коннор, которым я бы хотел поделиться. Она по своей природе очень скромная и тихая женщина. Поэтому я был немного удивлен, когда она пришла в монтажную однажды, где мы работали над сценой в начале эпизода, где рука королевы амазонок попалась в этот маленький медвежий капкан. И чтобы спастись, ей нужно было вырвать оттуда свою руку. И когда мы с Рене просматривали сцену, после работы редактора, она посмотрела на меня и сказала: «У тебя есть звуки рвущейся плоти?» Я переспросил: «Рвущейся плоти?» Она ответила: «Ага». Я позвал свою ассистентку Мишель и спросил у него: «У нас есть звуки рвущейся плоти?». Она сказала: «Кажется, были в записях УСГ». Она ушла, потом вернулась и мы начали прослушивать эти отвратительные, ужасные звуки разрывающейся плоти, каждый последующий из которых был кошмарнее предыдущего. Наконец, мы добрались до того, который был очень, очень мерзким и Рене сказала: «О, Боже, да!» Я спросил: «Что?». «Это тот, который мне нужен», - ответила она. И внезапно мой образ Рене был разрушен навсегда».

Rob Tapert: «Когда мы делали этот эпизод, то думали: «Кто будет лучшим режиссером? Рене!». Я не помню, как мы это решили, кроме того, что она в этом особого участия не принимала».

Joel Metzger: «Думаю, я очень повеселился, пока писал эту серию, потому что она сама себя писала. Начали мы с чего-то совсем другого, и потом кто-то упомянул о короткой истории 50-х или 60-х, «Самая опасная игра». Она про парня, одержимого охотой, который в итоге начинает охотится на людей…Как только появляется злодей, с которым тебе легко будет управиться – в этом случае он мотивирован, потому что он охотник – не нужно многого о нем знать. Вы знаете почему он делает то, что делает, и он хочет поохотится на Зену, потому что она самый большой вызов, что у него был. Как только у вас есть мотивированный злодей, сцены начинают писаться сами собой, потому что у вас есть мотивации. Трудной частью было то, что он хочет вызов в охоте на Зену, но нужно продолжать эту охоту в кошки мышки. Как только они окажутся в одной комнате и начнут сражаться, то это, очевидно, будет концом эпизода. И как же заставить их играть в кошки мышки все время, не сталкиваясь друг с другом меч к мечу? Если он так хочет с ней сражаться, то почему просто не сделает это? Поэтому было трудно разыгрывать эту шахматную партию и придумывать причины почему они не могут встретиться. Первоначальной идеей было то, что Вария, амазонская сорвиголова, отправляется с Зеной на миссию. Кажется, спасти новую королеву амазонок, но все это время Зена тренирует ее, поэтому она извлекает уроки вместе с возможность сражаться. К финалу мы узнаем, что девушка, которую они спасали, не королева, Вария королева. Это была дополнительная история, с Зеной, которая учила Варию контролировать свой гнев и как быть королевой, и в конце она дает ей ожерелье и говорит: «Ты новая королева, ты возглавишь свое племя». Это было классно, потому что нам удалось сделать две истории… Нам нужно было в самом начале избавиться от Габриель и она не появлялась до самого конца. Все хотели, чтобы Рене могла сосредоточиться на ее работе закадром, а не отвлекалась на работу перед камерой. Поэтому это и правда серия Зены и Варии».

Показы серии:

• 1-ый показ: 15.01.2001

Над эпизодом работали:

• Сценарий: Р.Ж. Стюарт
• Продюсер: Сэм Рейми
• Режиссер: Чарльз Сайберт
• Оператор: Джон Кавилл
• Композитор: Джозеф ЛоДука

В ролях:

Дисклеймер:

Арес перевозбудился во время съемок этого эпизода =)

Комментарии актеров и создателей:

Kevin Smith: «Там есть момент в эпизоде, где Арес говорит с Габриель. «Что у нас вообще есть общего?» И мы смотрим на Зены. «Да, да; помимо этого». Это чудесная симметрию. Они оба любят одного человека, она, в какой-то степени, краеугольный камень в их мирах. Это так естественно, природа их отношений, какие бы они ни были. Мы обыграли это как антагонизм. Как ругающиеся брат и сестра; мы все время бросали друг на друга недовольные взгляды. Могу сказать, что самый смак этого эпизода, когда она заигрывает с мародером. Я назвал ее блудницей. О, как мы повеселились из-за этого! У кого еще выпадала возможность назвать Рене блудницей? Ни у кого! Это было так весело».

Jane Holland: «Я не помню, как мы в итоге пришли к двум девушкам в малюсеньких сельских платьях. Но такое решение мы приняли и платья были очень милыми. Я помню, что на Кевине Смите весь эпизод было не особо много одежды и мы сделали его кожаные штаны немного обтягивающими, а Зена и Габриель получили эти маленькие платьишка в цветочек. Это был другой стиль, но эпизод был забавный».

Rob Tapert: «Все шесть сезонов ЗКВ я хотел сделать эпизод, где Зена и Габриель не будут ничего делать и я подал идею Эр Джею, что Зена и Габриель возвращаются на ферму, где выросла Зена и прячут Ареса от воинов, и он сразу ухватился за нее. Я даже не думаю, что идея была особо подробной, но Эр Джей сделал все замечательно. Это был один из сценариев, где нам нужно было мало что делать.
Мы сделали четыре акта, в итоге они побеждают полководца, послав его не туда… И Кевин Смит был действительно замечательным комедийным актером. У него не было шанса выразить это, потому что он был здоровенным, красивым парнем, но он никогда не боялся самоуничижения и в этом эпизоде это сработало нам на пользу. Шесть лет Зена и Габриель отправлялись спать полностью одетыми и обутыми, и это всегда казалось мне странным. А тут у нас есть Арес, которого играет Кевин Смит, они отправляются спать и на них не обычная одежда, значит, можно сделать что-то сексуальное! Эта сцена была о сексуальном напряжении…и самое интересное, по крайней мере, с точки зрения, ЗКВ, это сделать Зену девчонкой, воссоздать ее детство, что она сделать не могла. И это была маленькая подтема в этой истории, не имеющая значения, но это поясняло почему они оделись сельскими девушками. У Люси, Рене и Кевина прекрасные рабочие отношения и их без проблем можно было поместить в компрометирующее положение, где Габриель пришлось руку ударить промежность Кевина. Как актеры, они ранее были в таком количестве компрометирующих положений и непреднамеренных сексуальных ситуациях, как люди, играющие что-то, что для них это ничего не значила. Правда в том, что они не могли перестать смеяться. Есть бесконечное количество дублей этой сцены, когда они истерически смеются. Когда Зена увидела руку Габриель на промежности Ареса, то, я думаю, была немного возмущена этой ситуацией. Я не знаю хотела ли она в этом поучаствовать, не знаю злилась ли на Габриель, но эта ситуация, чтобы она о ней не думала, была для нее неуютной. Как бы там ни было, нельзя создать сериал на таких эпизодах, но когда у вас уже устоявшееся шоу, то такие серии великолепны. Этот снимал Чарли Сиберт, и я думаю, что он проделал великолепную работу. Я на самом деле думаю, что это было лучшее выступление Кевина Смита».

Lucy Lawless: «Я украдкой горжусь этим эпизодом, где, в принципе, я в массовке. И это было мило, потому что я не пыталась держать кадр или привлекать внимание. Я прост сидела на заднем плане и была совершенно естественной… И было довольно интересно наблюдать за тем, как Зена была просто тихой».

Показы серии:

• 1-ый показ: 06.11.2000
• 2-ой показ: 19.03.2001

Над эпизодом работали:

• Сценарий: Джеймс Кан
• Редактор: Виктория Томпсон
• Режиссер: Рик Джейкобсон
• Оператор: Джон Кавилл
• Композитор: Джозеф ЛоДука

В ролях:

Дисклеймер:

Вирджил лишился аппетита во время съемок этого эпизода.

Комментарии актеров и создателей:

William Gregory Lee: «Это был мой последний эпизод в сериале и я понятия об этом не имел. Дело в том, что была возможность, что я вернусь и снимусь еще, но я закончил съемки в этой серии, потом прослушался для другого сериала и получил роль. Все началось почти немедленно. Я не мог вернуться и снова сниматься в ЗКВ, потому что был связан контрактом другого сериала. И мне грустно из-за этого, потому что у меня так и не было возможности вернуться и попрощаться…Я подумал: «Я вернусь сюда где-то через месяц». Но этого так и не произошло. Они пытались, два или три раза справлялись о том могу ли я приехать, но ничего не получилось, потому что я был в Ванкувере, снимаясь по шесть или восемь недель подряд, и я не мог вернуться в Новую Зеландию. И это немного злит меня, потому что я бы хотел вернуться и как-то закончить все сюжетные линии Вергилия».

Renee O’Connor: «В таких ситуациях можно делать что угодно. Ты просто сидишь, а они купают тебя в грязи. А потом связывают руки и ноги. И ты чувствуешь себя животным. А потом они открывают твой рот и засовывают эту штуку. Я никогда раньше не чувствовала себя такой незащищенной…Это поразило меня. Это забавно, потому что я должна была играть так, словно я борюсь, но я не могла этого делать, потому что если бы я начала действительно бороться, то вырвалась бы оттуда. Поэтому, все, что я могла делать это сидеть и смотреть. Но это был единственный раз, когда я чувствовала себя жертвой и это было странно…Это была одна из тех вещей. Ты никогда не знаешь, когда с тобой такое случится… Этот эпизод был снят в рукотворной лагуне, построенной на одной из наших съемочных площадок на открытом воздухе. Они включили пожарные шланги, добавили скалу и мы претворялись, что это часть реки… Там была грязь, грязь [они измазали меня ею]! Это хорошо для кожи, ну, по крайней мере, они мне так сказали. Было так холодно…Это баланс между профессионализмом и попытками рассказать историю в ситуации из которой ты не можешь выбраться. Я чувствовала все эмоции, которые переживала Габриель, и знала, что она будет бороться, чтобы выбраться оттуда. Но я не могла, потому что это было невыгодно сюжету. Это было очень жестоко и тяжело было это выдержать…Я не знаю откуда появилось обсуждение Надежды. Они хотели как-то упомянуть отношение Габриель к ее дочери, после всех тех серий о дочери Зены, что мы сняли. Думаю, именно поэтому мы опять упомянули Надежду. Мы хотели показать, что Зена узнала, как сильно это ранит Габриель. Это появилось, кажется, из-за комментариев фанатов. Они спрашивали почему Надежда не упоминалась в сюжетной линии Евы…Это была прекрасная сцена, правда? Нам было очень холодно и это заставляет тебя полностью присутствовать в сцене. В такой ситуации ты либо сражаешься с физическими сложностями и не можешь сконцентрироваться, потому что дрожишь или полностью погружаешься в это легко веришь каждому моменту. Думаю, это был один из моментов, когда нам с Люси было довольно комфортно рядом с друг другом…Это было мило, очень мило, на самом деле. Что мне нравится в этой сцене, так это то, что она показывает любовь между героинями».

Lucy Lawless: «Мы переозвучили некоторые сцены в пещере, потому что она была написана определенным образом и было много слов для тех условий…Мы ее быстренько отрепетировали, а потом включили камеры и нам просто нужно было быть реальными в этой ситуации. И я увидела это при озвучке, и, хотя я никогда не плачу из-за чего-то, но от этого мне стало печально…О, Боже мой! Сниматься в этом было ужасно, просто ужасно! Первые три года все наши уличные павильоны были на Страглс Роуд. Мы отправились туда просто, чтобы снять реку. Чтобы создать эффект бегущей реки, они включили лодочные насосы, что означало, что каждое слово, которое мы сказали, нужно будет переозвучить. Это не идеально просто потому, что нельзя легко воссоздать настроение и тембр голоса, наделить его той же энергией и важностью, что и в тот день».

Показы серии:

• 1-ый показ: 30.10.2000

Над эпизодом работали:

• Сценарий: Меллиса Гуд
• Редактор: Роб Филд
• Режиссер: Крис Мартин-Джонс
• Оператор: Джон Кавилл
• Композитор: Джозеф ЛоДука

В ролях:

Дисклеймер:

Несмотря на сильную турбулентность воздуха, ни одна песчаная дюна не пострадала во время съемок этого эпизода, хотя некоторые испытывали периодические приступы морской болезни.

Комментарии актеров и создателей:

Alison Bruce: «Это было такое невероятное место для работы и ехать домой вдоль пляжа ночью было так удивительно! Я никогда не видела эту часть Новой Зеландии и не знала, что у нас есть такие ландшафты. Песок был золотым, и казалось, что он тянется вечность. Он действительно уходил за горизонт…В первый день было очень ветрено, поэтому нас засыпало песком. После этого, ветер успокоился, и все стало иначе, но работать все равно было не комфортно. Песок все время шевелился и бил в лицо. Было очень тяжело работать для гримеров, потому что к твоему лицу прилипли сотни песчинок…В моем костюме было там много слоев и эти огромные рукава! Я подумал: «Это будет проблемой, когда нам придется сражаться». Большие штаны и рубаха были из шелка, но на них был слой из синтетической органзы, который достигал земли. И шляпа постоянно спадала! Она была немного маленькой, и она не одевалась на парик. И было тяжело носить много одежды, потому что я всегда чувствовала себя низкорослой и коренастой. Поэтому, когда кто-то одевает на меня много и много слоев, то я чувствую себя как пудинг! Но было намного комфортней, чем носить кожаные вещи…В одной сцене, мы были внутри палатки и Кахина говорит с Зеной, и внезапно один из членов съемочной группы кинулся на меня и завалил меня на землю. Мой костюм загорелся, потому что свечи были повсюду. У всех был шок, но из-за того, что я понятия не имею, что случилось, то это было забавно. Это органза загорелась, и из-за того, что она была синтетической – это случилось так быстро. Но они быстро все потушили, сгорело совсем чуть-чуть».

Jane Holland: «Я думаю, что это, должно быть, один из моих любимых эпизодов, частью из-за того, что мне нравится эта часть света. Мне нравятся пустыни и вся эта одежда. Мне нравится весь тот материал, который нужно пересмотреть, чтобы работать потом с одеждой пустыни, и бытом племен. Поэтому это был прекрасный эпизод… Там было много ткани, очень много ткани, и сложных узлов для тюрбанов. Для девушек на съемочной площадке было настоящим вызовом завязывать снова и снова длинные полоски ткани в тюрбаны для всех этих всадников одинаково. Но это так красиво…Костюмы Зены и Габриель имели марроканский стиль и там было смешение структурированности и движения ткани. Но они были раскрашены вручную и расшиты бисером. Еще мне нравится цвет. Там был белый – много людей, одетых в белое, - но фоне пустыне это выглядело прекрасно. Разные оттенки белого. И мне это нравится. Мне нравится упрощать палитру, чтобы различия между героями становились довольно тонкими. И там было много белого и много красного, а также ярко оранжевый. Мне нравится, как все это сочеталось вместе».

Renee O’Connor: «Я знала, что Роб Таперт хотел сделать сюжетную линию, в которой Габриель пыталась бы найти баланс между умением сражаться, как воин, но все еще быть бардом с характером пацифиста. Я лично не верю, что она больше воин, чем бард, но есть некоторые серии, где все именно так… В этом мы хотели показать, как будет чувствовать себя Габриель, если убьет полностью невинного человека… Роб придумал эту идею, когда Габриель попадала в такую болезненную ситуацию. Я подумала, что это очень сильно. Она пытается понять, кто она, после всех этих метаний на протяжении сезонов».

Eric Gruendemann: «Это был последний эпизод, в котором я отработал от начала до конца. Именно после окончания этой съемки я ушел. Поэтому я с теплотой вспоминаю эту серию и это один из моих любимых эпизодов…Нам, конечно же, нужна была пустынна, и у нас ее не было, кроме черных песков, возле Окленда. Поэтому всей нашей компании пришлось путешествовать, мы ехали около двух с половиной часов на север к прибрежной зоне, где есть эти чудесные белые пески…и несмотря на то, что мы были прямо возле океана, дюны были такими, что мы могли пойти в маленькую долину и вы не увидели бы океана. Это дало нам возможность моделировать сотни и сотни миль песка. Мы построили все свои съемочные площадки тут, за исключением интерьерных съемок, которые мы снимали в Окленде. И песчаную бурю, которую, как я думаю, мы сделали очень атмосферной, мы сняли в огромной звуковой сцене также в Окленде. Поэтому, за все то время, что наши героини боролись с песчаной бурей, нельзя надуть такое количество песка на актеров. Это их убьет. Поэтому мы создали сцену, на которую надували очень черный дым, использовали очень хитрую технологию съемки, чтобы казалось, что это песок… Эти локации заставляли нас тратить дополнительные 45 минут на путешествие из отеля в середину песчаных дюн, для которых нам понадобились полноприводные машины, потому что дороги туда не было…Нам удалось привлечь к работе Элисон Брюс. Одна из вещей, что мне нравится в этом эпизоде, так это то, что дополнительные актеры были новозеландцами. Тут играл и Равири Паратине, который был в «Whale Rider» , поэтому получился такой новозеландский актерский состав. И нам нравится работать с Элисон…Она великолепна и прекрасно сражается на мечах. Мы были приятно удивлены, как хорошо она делала это в сценах сражений. Что касается начальной сцены в бассейне, то в сценарии было написано: «Зена и Габриель омывают песок», а превратилось все в такие горячие кадры. Ну, мы с Renaissance подумали: «А почему бы и нет?» Это, определенно, было дерзко, но мы гордимся этим… Дублеры были размыты в определенной степени, но Люси и Рене сделали удивительно амбициозные вещи… В то время мы пытались быть экстримальными, сексуальными, старались, чтобы нас заметили и, я думаю, это сработало. Как мы закопали Рене в песок? Так же, как вы и думаете. Мы выкопали яму и сказали: «Залезай туда». А потом закидали ее. Рене никогда не против подобного… Мы выкапывали ее на обед, поэтому ей не нужно было оставаться там и есть через трубочку… Зена соврала в этом эпизоде, что Габриель не убила парня и тогда Габриель решила действительно принять решение и сделать правильную с точки зрения морали вещь, потому что она не хотела видеть этих римских солдат убитыми, и это одна из наивысших точек эпизода, потому что это загадка. Зена хочет, чтобы ее подруга жила и Габриель понимает, что она должна принять ответственность за свои действия, даже если сделала это случайно. Забавно в этом эпизоде то, что Габриель всегда выбирала высшее благо и это прекрасная загадка, потому что, если твою подругу убьют, то соврешь ли ты ради них? Я бы так и сделал, и я думаю, что это моральная дилемма, которую мы тут постарались исследовать».

Melissa Good: «Я знала Стива Сирса по конвенциям и онлайн-чатам. Он связался со мной по электронной почте и сказал, что ему нужно поговорить со мной, поэтому мы полдня пытались дозвониться друг к другу. Наконец, нам удалось связаться, когда он был в офисе «Шины». Он спросил меня до сих пор ли я фанатка ЗКВ и я ответила согласием; он спросил меня смотрю ли я сериал до сих пор, и я снова сказала да; и тогда он сказал: «Хотела бы написать эпизод?». Это было невероятно. У Роба Таперта появилась идея, что о хотел бы привлечь фаната в один их эпизодов и Стив дал ему мое имя. Кажется, мое состояние было между ошеломлением, подпрыгиванием на месте и безумным волнением, и я была на работе, когда мне это сказали. Нельзя начать кричать, когда ты находишься в огромном офисе, полном сотрудником. Я прибежала домой…но это было несколько пугающе. То есть, что отправить Робу Таперту, когда он хочет пример того, как ты описываешь его героев? Что ему понравится? Как это сделать? Я наконец поняла, что не могу знать, что ему нравится, поэтому я отправило то, что нравилось мне и надеялась на лучшее. Все примеры были по ЗКВ (не убер-ЗКВ). Роб не давал мне конкретных отзывов, просто сказал, что ему понравилось. Он также отправился на мой сайт и почитал еще, но он не сказал, что именно и как много…Потом мы пару раз созванивались по телефону и решали о чем будет сценарий. Как только мы обсудили детали, они попросили сделать меня анонс на одну страницу, что я и сделала. Сделали пару изменений, а потом попросили написать подробное описание всех сцен четырех актов. Во время этого процесса я работала с Эр Джей Стюартом, Робом, продюсером Майком МакДональдом и несколькими другими сценаристами. Они не давали мне инструкций по поводу используемого стиля, хотя прислали мне пару примеров из других сценариев, чтобы я могла понять, как это выглядит… Мы все сделали где-то за пару недель. Потом, когда они дали мне несколько дополнительных заметок, они сказали мне написать телесценарий истории. У меня было от 10 дней до 2 недель, чтобы сделать это. Я прислала все на 10 дней позже и у нас была еще одна встреча. Они кое-что поменяли и попросили переделать пару сцен. Мне сказали много чего поменять между первой и второй частями. Они мне не сказали, как написать их, просто какой должен быть итог. Наконец, я написала второй и, для меня, последний акт сценария. Все вышло замечательно. Получилось даже лучше, чем я могла надеяться. Это очень сильный эпизод и я им очень горжусь».

Друзья, мы тут после новогодних праздников стали разбирать накопившиеся завалы по делам ЗенаВерс и внезапно обнаружили, что на счет нашего проекта поступило очень щедрое пожертвование от нашей подписчицы, подруги и члена команды РусШВС - Иры. Мы от лица всей команды сайта и Храма Ареса благодарим за поддержку проекта!

Напоминаем, что все собранные средства идут исключительно на развитие сайта и проектов, которые на нем ведутся, а также на оплату аренды серверов, на которых расположены наши ресурсы.
Поддержать нас можно тут.
Еще раз спасибо всем, кто помогает нам делами, материальной поддержкой, позитивными комментариями и просто поддерживает нас в начинаниях! Вы классные!

Показы серии:

• 1-ый показ: 23.10.2000
• 2-ой показ: 05.03.2001
• 3-ий показ: 08.12.2001

Над эпизодом работали:

• Сценарий: Роберт Таперт
• Редактор: Роб Филд
• Режиссер: Майкл Хёрст
• Оператор: Джон Кавилл
• Композитор: Джозеф ЛоДука

В ролях:

Дисклеймер:

Сверхъестественная способность Зены - регенерация, не пострадала во время съемок этого эпизода.

Комментарии актеров и создателей:

Adrienne Wilkinson: «Я обожаю работать с Майклом Херстом и как с актером, и как с режиссером… В этом эпизоде были две мои любимые сцены, которые я делала с Люси и Рене. И была вырезанная сцена с Грегом, которая, как я думаю, была великолепной для нас обоих. Она была такой эмоционально честно. Я люблю этот эпизод. Там нет ничего чрезмерного. И это было очень весело. То есть, быть на корабле посреди этого прекрасного океана. Это приключение; это было невероятно. Но, в то же время, у Майкла такое великолепное чувство юмора и, одновременно, такая любовь к актерству, что он знает, что хочет и толкает тебя сделать еще лучше. И он хотел, чтобы все было откровенным и настоящим и значительным. И я действительно думаю, что все так и вышло».

William Gregory Lee: «Режиссером был Майкл Херст, они хотели, чтобы вместе с Виргилием появилось немного Джоксера. Майкл не только удивительный актер, но и режиссер. Он хотел воплотить немного личности Джоксера в Виргилии. Это видно в более игривой, а не серьезной битве на мечах или когда я плачу над смертельным одром отца. Кое-что, что мы делали на съемочной площадке, было довольно глупым, и, хотя я знал, что к концу эпизод будет мрачным, тот момент, когда я играл пирата Суперлиуса был очень веселым. Сыграть что-то немного легче и более комедийное всегда забавно.

Renee O’Connor: «Подспудная история так прекрасна для меня. Это месть! Это так можно обыграть. И наслаждалась каждой минутой. Майкл и я обсуждали схожесть с «Гамлетом»… Я указала ему, что, когда Габриель идет убивать Гуркана, это напоминает мне сцену, когда Гамлет идет убивать своего отчима, короля. Мы отступили от этого и начали обсуждать другие сцены, где эмоциональное состояние Габриель похоже на «Гамлет». Я пыталась найти мотивацию в «Гамлете». Я читала пьесу перед очередным дублем. Это был огромным источник информации и эмоциональной энергии… Все понимали, что если Габриель будет неспособна его убить, но примет решение не убивать его, то это более уверенное заявление и знак ее взросления. Она была на стольких войнах, что было бы неправдой сказать, что она не может никого убить. Как у нее может не достать мужества и смелости, как героине встать на защиту семьи? Я всегда пыталась защитить ее правду в ее путешествиях. Ключ к характеру Габриель в том, что она не убьет хладнокровно. Для меня это идеально показывает, как на становление Габриель повлияло то, что находится рядом с Зеной. Потому что она бы не оказалась в такой ситуации, если бы все еще жила в Потейдии… Мне действительно понравилось работать над этим эпизодом, потому что моя героиня снова проходила через что-то что уже с ней было – она хотела убить кого-то, но не смогла. Это был один из тех моментов, когда я пошла к Робу и сказала: «Я думаю, что мы уже делали такое. Возможно, она действительно попытается его убить?» Я спросила не могли бы мы изучить, как Габриель стала больше похожа на Зену, потому что она столько с ней путешествует».

Michael Hurst: «Очень важным в сценарии казался момент, что Зена, когда все это происходило с ней, нуждалась в чем-то за что она могла держаться: свет Габриель. И я решил, что это очень сильная эмоциональная линия. И, кажется, в оригинальном сценарии Зена вспоминала что-то сказанное ранее…и были какие-то изображения, как они скакали на лошадях…Но это было слишком сложно, и время поджимало… Очень странная серия. Для меня две части истории не складываются. Но, не смотря ни на что, серия очень атмосферная. Я выучил большой урок в этом эпизоде. Я снимал с дополнительной съемочной группой и немного увлекся. Мы действительно перестарались со сценой, где Зена решила позволить избить себя в кровь ради любви к Габриель. Когда я увидел отснятый материал позже, я подумал: «Боже мой, это так жестоко! Я это сделал?» В эпизоде вы видите где-то десятую часть того, что мы сделали – все было действительно экстремальным! Поэтому в этом эпизоде я выучил урок про относительную силу телевидения».

Robert Field: «Я редактировал сцену пыток и оставил там много жестокости, и когда Роб Таперт увидел ее, то сказала, что, возможно, это слишком жестоко. (И это сказала человек, который ударил Зену бревном в «Судьбе»!). Были ощущения, что жестокие избиения Зены были слишком сильные и жесткие для того, что мы хотели показать в этой серии. Поэтому мне прислали записку с просьбой найти способ сделать все помягче. И мы решили сделать не просто сцену жестокого избиения, а перемежали все накладывающимися друг на друга изображениям, изображения растворялись друг в друге. Мы позволили этим изображениям играть друг с другом. И благодаря этому мы добились двух вещей. Во-первых, это сделало сами удары не такими сильными, потому что их не было видно напрямую и, с психологической стороны, они также стали более интенсивными…»

Lucy Lawless: «Иногда у тебя бывают плохие дни. У меня тогда болела спина. Но ты должен вести себя, как солдат на работе. Они крепко приклеили к моей глазной впадине искусственный глаз. Мне было больно и холодно, и я чувствовала себя такой жалкой, что начала плакать. Но слезам не куда было течь! Они собирались внутри, смешивались с клеем и начинали печь. Из-за этого я была еще более жалкой… Я пошла к массажисту и он спросил: «Что случилось в этот раз?» И я ответила: «Они подвесили меня вверх ногами за лодыжки и высекли…» Как-то я ходила к хиропрактику и была покрыта гримом: ссадины и кровь. И я говорила: «Я сражалась с демоном и один из моих рогов отвалился и ударил меня», или «Меня распяли и я соскользнула с креста».

Rob Tapert: «Из-за того, что я не мог режиссировать этот эпизод, Майкл Херст был лучшим выбором. Как только я увидел эту серию, то понял, что он сделала все даже лучше… Эту историю мы придумали с Эр Джеем и, кажется, мы записали ее вместе, а потом он написал сценарий. И, как обычно, Майкл все улучшил… он взял мотивацию героев и поднял ее на следующий уровень. Это был эпизод, который мог показать, как каждый человек может опуститься низко и убить кого-то… Мы должны были быть осторожны при редактуре сцены, где Зена висела вверх ногами, потому что я точно знаю, что Люси действительно подвесили и она повредила свою спину…и у нее был ужасный накладной глаз, который она отправила Кемерону МакЛину, который был нашим оператором долгие годы, и который был очень чувствительным к таким мерзким вещам, он был оператором во «Властелине Колец». И он получил эту маленькую посылочку, открыл ее и там был глазной протез с волосами и всем полагающимся».

Michelle Langstone (Лана): "Сниматься в ЗКВ было так волнительно. Я получила роль, и мне был 21 год, я еще была совсем ребенком, и режиссером был Майкл Херст, а я всегда была его огромной поклонницей, всегда читала про его постановки, когда училась в школе драмы. Вначале я даже не знала, что он будет режиссером. Я узнала только, когда получила свой сценарий. И у меня был парик, такие длинные локоны. И просто сидя в кресле гримера, когда она делала эту великолепную прическу, я чувствовала благоговение и страх, была окутанной всей этой магией. А снаружи сновали люди, которые носили разные куски стен и камни, изумительные ткани, потому что это должно было быть в стиле восточного рынка рабов. Я играла рабыню. И у меня был один из тех моментов, когда чувствуешь сумасшедшую радость и волнение".

Показы серии:

• 1-ый показ: 10.02.2000
• 2-ой показ: 01.08.2001

Над эпизодом работали:

• Сценарий: Мелисса Гуд и Мелисса Блейк
• Редактор: Тим Батт
• Режиссер: Марк Бисли
• Оператор: Джон Кавилл
• Композитор: Джозеф ЛоДука

В ролях:

Дисклеймер:

Психика Зены и Габриэль не пострадала во время съемок этого эпизода.

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: «В сцене со льдом я лежала под куском пластикового льда с дайверскими затычками для носа, чтобы вода не попала в легкие… Мы снимали в ужасной спешке в конце дня. Я помню это. Один из осветителей должен был уйти, потому что его жена рожала. Ага, в тот день Джеймс ушей раньше… Сейчас я бы иначе сыграла свои сцены с Евой… Я бы сыграла их более естественно, показывая, что, на самом деле, я даже не знаю нравится ли мне этот человек, потому что сложно чувствовать привязанность к полностью взрослому человеку. И она на половину Каллисто, потому всегда нужно оглядываться на эту ее часть и ту часть, которая принадлежит кому-то еще. Я бы позволила себе чувствовать себя некомфортно, пока я пыталась вторгнуться в ее внутреннее пространство, пока пыталась научитсья заботиться и делать правильне материнские вещи. Но мои инстинкты были бы иными…Я была бы умнее. Ведь всегда есть способ?... Но мне нравится бой между Зеной и Аресом. Это напомнило мне, как в детстве я смотрела совершенно не помню какой фильм с Клинтом Иствудом, где он сражался врукопашну, но, думаю, это круто для женщины выйти один на один. Для съемок во льду они дали мне затычки для носа, которые не особо помогали, и я вверх ногами висела в чане с водой с листом пластика, который был сделан так, чтобы бать похожим на лед. И я помню только как издавала звуки. Я всегда думала, что финальная сцена между Аресом и Зеной была странной, потому что после этой драки и этого старого трюка, что они провернули на нем и ее почти смерти, это, в какой-то степени, было слишком уютно».

Adrienne Wilkinson: «Сам по себе эпизод прекрасен, но отношения между Евой и Зеной были, определенно, но отношения Зены и Евы были напряженные в тот момент. Ева все еще пыталась понять кто она…и в то же время, они пытались понять друг друга…Была сцена где, если приглянуться, Вария и Я начали хвастаться кто сделал худшие вещи…и если вы внимательно посмотрите эту сцену, то увидите, что у нас блестящие глаза из-за слез, потому что мы так сильно смеялись. Нам удалось снять ее, но да, над нами хихикали».

Rob Tapert: «Мисси Гуд проделала хорошую работу, как для новичка или нового сценариста, но это далось нелегко, потому что первые два акта были оставлены без действия, а последние два нуждались в доработке. В истории были некоторые дыры. Мы заметили, что Зена не поговорила со своей дочерью, после того, как ее арестовали амазонки, и подобные вещи. Потому мы еще немного поколдавали тут над сценарием. Но я скажу вам почему мне нравится работать с Мисси Гуд: она любит Зену и Габриель. Это бесценно для меня…Когда мы приступили к финальному сезону ЗКВ, то мы сняли первые восемь эпизодов и чувствовали, что, правильно это или нет, мы так и не вернулись к тому, что случилось в пятом сезоне… Поэтому мы наняли бедного сценариста новичка Меллису Гуд и дали ей необычайно сложный сценарий… Где-то во время подбора актеров появилась Цинина Джоэлсон и она была так физически сильна, что мы подумали о том, что нужно создать роль для нее, чтобы использовать ее силу, ее характер и физические возможности. И мы придумали эту сильную амазонку, которую мы собирались развить в финальном сезоне, как пытались сделать с остальными амазонками… Мне нравится бой между Зеной и Аресом в этой серии, кулачный бой на льду в стиле The Quiet Man, хотя у них так и не вышло сделать нормальный лед…Когда мы снимали «Материнство», то была целая сцена между Зеной и Аресом, которую вырезали. И мы просто взяли этот диалог и поместили в самый конец эпизода, усадив их на холме над спасенным лесом».

Melissa Good: «Этот эпизод был нашей с Робом Тапертом историей, и сняли, в основном, нашу изначальную идею. Это уморительно, потому что сценарий прошел, как минимум, через три пересмотра в ЛА, а потом еще три пересмотра в Окленде, а потом они вернулись к нашей идее! Это заставляет меня чувствовать себя хорошо, потому что многие люди приложили к этому сценарию руки и тот факт, что они, в итоге, вернулись к тому, что я внесла в сценарий изначально, а там была комбинация многих вещей… Мне нужно было свести воедино множество определенных элементов, которые требовались для других действий героев. Кроме того, в последний момент они добавили пару новых героев. В основном, мы пытались совместить кучу различных вещей. Было тяжело достичь того смысла сценарий, когда он был бы завершен. И некоторые герои в этом эпизоде совершенно не мои…Я полностью оставила в покое Ареса и все связанное с Евой другому сценаристу, потому что это были его герои. Поэтому… из-за совместных усилий по созданию серии, я никогда не считала это моей историей…Роб написал мне кое-какие заметки и заставил переписать две сцены. Но я не восприняла это близко к сердцу, потому что слишком многие внесли что-то в этот сценарий».

Kevin Smith: «Это был единственный эпизод, когда я посчитал возможным быть одновременно веселым и серьезным, и в нем я второй раз сталкиваюсь с Фуриями. Первый раз это было в «Фуриях». Я свел ее с ума и отлично повеселился, делая все эти сумасшедшие штуковины, но, в тоже время, подспудно там была эта тема «Я убью свою мать». Это эпизод был такой же. Делая любые сумасшедшие вещи, ты оказываешь в проигрышной ситуации. Есть телевизионное сумасшествие, «Давайте сведем ее с ума». Есть абсолютное сумасшествие. А есть то, что называется психическим расстройством – и там множество клинических вариаций. Когда у тебя 42 минуты экранного времени, то у тебя не времени исследовать нюансы «Шизофреник ли он? А может у него биполярное расстройство?» Понимаете о чем я? Ты телевизионный сумасшедший, то есть ты говоришь и делаешь иррациональные вещи. Еще один момент в том, что приятнее всего, когда снимается покров невежество и слепящий белый свет знаний ударяет в тебя. Это серьезная работа. Они позволяют тебе сделать что-то ужасное, а потом позволяют увидеть это, чтобы свести с ума. Мне нравится момент, когда Арес подумал, что убил Зену и бах! они появляются перед ним… И это было забавно играть, потому что нужно понимать обе стороны.

Друзья! Приглашаем вас в группу Вконтакте, посвященную перезапуску нашего любимого сериала "Зена - Королева Воинов", о котором объявил телеканал NBC летом 2015 года.

Комментарии актеров и создателей:

Lucy Lawless: «Мне бы хотелось думать, что я всегда на 100% работаю для своих режиссеров, но для Рене я собиралась быть экстра тихой и экстра «Да, мэм». Но иногда, когда я действительно считала, что это можно сделать иначе, я говорила: «Ну, а что ты думаешь, если мы сделаем это так?» И Рене говорила мне заткнуться и сесть на свое место. «Иди на свою точку и говори текст». «Да, мэм».

Ted Raimi: «Это был забавный эпизод, потому что режиссером была Рене…и мне было действительно интересно посмотреть, как она справиться. У нее вышло неплохо, но…режиссеры обычно делятся на два типа. Есть циркулярные режиссеры, которые просто «Давайте посмотрим, как органично пойдут дела, а потом, когда актеры будут готовы, расставим вокруг них камеры». Есть квадратный тип режиссеров, которые: «Ты – стоишь там, ты – здесь». И тут приходит Рене, которая ведет себя покорно и скромно, а потом: «Ты – сюда, а ты – иди туда». Мы такие: «Воу! Ладно, вот и она»…Но она действительно хорошо справилась и она хорошо вела себя с актерами. Хотя она была жесткой…»

Steven Sears: «Меня никогда не обвиняли в настолько противоречивых вещах, как во время работы над ЗКВ. Я гомофоб и почетный лесбиан… Я уверен, что вы слышали эту историю раньше, но штука про гомофобию случилась в двух электронных письмах. Истинный гомофоб написал мне письмо, в котором он критиковал меня за поцелуй Зены и Габриель в этом эпизоде. Какая разница, что они были в телах мужчины и женщины, они ЦЕЛОВАЛИСЬ! Следующее электронное письмо было от лесбиянки (она сама это сказала в сообщении, кстати, это не предположение), которая обвинила меня в том, что Я гомофоб, потому что они могли целоваться, только будучи в теле МУЖЧИНЫ и ЖЕНЩИНЫ! Я послал их письма друг другу. Сначала я написал: «Возможно, вам двоим стоит обменяться телевизорами». О, и, кстати, печально известного «поцелуя» в этом эпизоде не было в сценарии. Его добавили на съемочной площадке. Я был так же удивлен, как все».

Kevin Tod Smith: «Эта сцена боя была самой забавной, что я когда-либо делал, использовать зонтик, диван, подушку. Это было круто, мужик…Я могу сказать, что каскадеры нервничали ведь, очевидно, подушка является оружием неизбирательного действия. Она могла причинить вред всем в комнате. Но я получил определенное удовольствие от того, что они доверяли мне достаточно, чтобы позволить использовать ее самостоятельно. Потому что, ты ведь должен понимать, она была сделана из вельвета, а ты знаешь, что он может сделать человеку».

Rob Tapert: «Мне было не трудно принять решение отдать Рене этот эпизод. То есть, исключая то факт, что я сначала изводил ее вопросом почему она хочет это сделать, она была верным и преданным членом команды. И если она хотела быть режиссером или если бы Люси захотела быть режиссером, то было бы очень трудно сказать им: «Нет. Ты не можешь».

Renee O'Connor: «Я была довольна, когда увидела финальную версию. Перед этим я беспокоилась, что мне будет стыдно показаться людям на глаза. Когда я посмотрела готовый эпизод, то увидела все сделанные ошибки и, конечно, я скривилась. Но я рада, что прошла через все это живой…Я была самым тяжелым режиссером, с которым мне приходилось работать! Я не давала себе никаких подсказок. Я давала себе только один дубль в большинстве сцен, кроме того, когда я имела роскошь работать в субботу с дополнительной съемочной группой и у меня было больше времени, чтобы дать себе два дубля. Если бы мне пришлось делать это еще раз, то я бы потратила больше энергии на то, чтобы подготовить себя, как актриса. Тогда я не осознавала, что с ограничениями времени у меня будет только один или два шанса, чтобы идеально сыграть сцену. Мне нужно какое-то время, чтобы расслабиться на площадке…Я знаю Люси очень хорошо, поэтому, конечно, я легко знала, как с ней разговаривать. Люси – это та актриса, с которой не нужно делать много работы, потому что она использует свои инстинкты и она обычно все время права. Я вставляла свои пять копеек, когда думала, что смогу дополнить то, что она уже делала, но обычно она всегда хороша. Она относится к категории «если не поломано, не исправляй». Нет нужды что-то усложнять. Свое поведение я выстраивала с точки зрения актера. Как я люблю, чтобы режиссеры разговаривали со мной. Когда мы снимали сцену, то я выделяла глаголами то, на что хотела обратить внимание, и если я хотела что-то отметить для Люси или Теда я пыталась объяснить им само действие, а не конечный результат. Частенько попадаются режиссеры, которые пытаются рассказать тебе, какой результат хотят увидеть, а тебе самому приходится додумывать, что тебе нужно сделать, чтобы этого результата достичь. Я пытаюсь быть проще…Когда я готовилась к режиссуре этого эпизода, то прочитала как можно больше про реинкарнацию, потому что хотела элемент реализма в эпизоде. Что мне действительно понравилось в этом эпизоде, так это то, что на экране видны достоинства Теда. Он интеллектуальный человек и мы редко видим это, когда он играет Джоксера. Я хотела, чтобы все увидели того Теда, что знаю я…Мы сняли великолепную сцену, где Тед переодевался в Зену. Это была моя любимая часть, но эпизод был слишком длинным и нам пришлось ее вырезать. Это была идея Эр Джея…Сначала я встретилась с главами всех департаментов. Мы начали с предварительной встречи, а потом уже проясняли о чем эпизод и что я хочу сделать. Это было до Рождества. Потом был перерыв и я работала с сюжетом. Я много, много раз разговаривала с Эр Джеем, пытаясь выделить самые важные части структуры истории. Он был удивителен и поддерживал меня. А еще он был очень, очень терпелив. Надеюсь, что ему понравилось…Во время съемок я научилась находить компромисс между тем, что ты задумал и что действительно можно сделать. Возможно, костюмеры вложили много усилий в костюмы и если ты не будешь делать крупные планы, то это окажется впустую потраченной энергией. Это такие мелочи, которым ты учишься во время работы. Пытаешься сделать всех счастливыми, но и не потерять собственное виденье и целостность. Я обнаружила, что вначале я сделала пару ошибок, потому что была слишком зеленой, чтобы отстаивать свое мнение там, где надо. Я поняла, что полагалась на мнение оператора и ассистента режиссера. Когда у меня появилось больше уверенности, я поняла каковы были мои инстинкты и, что если я хочу им следовать, то мне нужно быть сильнее. И это было хорошо, особенно с актерами. Странно говорить «актеры». Я много работала над проработкой персонажей перед сценами, будучи актрисой. Это помогало мне поддерживать мои взгляды на то, как нужно играть сцену. Я поняла, что мне нужно научиться делать выбор, чтобы не отставать от расписания, потому что я все время опаздывала. И я падала в эту яму все глубже и глубже! Было действительно тяжело. Думаю, что даже не подозревала каким вызовом это будет… Люси была чудесна. В первый день они с Тедом немного поиздевались надо мной, говоря: «О, я не думаю, что я буду играть это так». Выводили меня из себя, как это могут эгоцентричные актеры. Они шутили говоря: «Мы продублируем мои реплики позже. Я просто постою за камерой для этого». Они издевались, но поддерживали. Особенно Люси. Она пыталась помочь мне получить все, что хотела ради успеха…И она больше, чем все остальные, ценила на сколько трудно быть режиссером. Возможно, потому что она вышла замуж за Роба, а он режиссер. Она всегда соглашается на все для того, чтобы создать нужную сцену, рассказывающую историю, и для этого не нужно поглаживать ее эго, говоря: «Что бы ты хотела сделать, как актриса?». Она очень практична и говорит: «Что вам нужно, чтобы снять сериал?» А потом она делает это, учитывая собственный актерский выбор. Я всегда это замечала раньше, но не ценила так сильно, как тогда, когда мне не приходилось извиняться перед Люси за то, что снижала качество ее актерской игры. Теперь, когда я научилась ценить это от нее, я еще больше слушаюсь режиссеров…Когда у нас заканчивался хиатус и мы готовы были снимать «Приключения в стране греха», я спросила Роба могу ли я походить тенью за Ти Джеем…И он сказал: «Конечно». И во время съемок Роб был там и, в итоге, сказал: «Ну, Рене, думаю, мне придется дать тебе эпизод»…И он, своего рода, сдался перед тем фактом, что я хотела сделать что-то, как режиссер…Это должна была быть четырехдневная съемка, но я переработала. Поэтому у меня было 4,5 дня. И потом еще половина субботы, в общем, в итоге вышло пять…Это был великолепный обучающий курс, в конце концов, надо ж с чего-то начинать… и это было тяжело… изменить статус и быть лидером…»

Комментарии актеров и создателей:

Renee O'Connor: «Я помню, как мы с Тимом Омандсоном пытались решить начинать ли нам подспудный намек на отношения или нет…мы разговаривали об этом, обсуждая будет ли это интересно или нет, потому что, он ведь, вроде как, был нашим вариантом Христа. И мог ли он иметь отношения? Мы проверяли этот вариант и смотрели понимают ли это люди или нет…мы играли с возможностью чего-то более примитивного…Кажется, в конце концов, кто-то что-то нам сказал, потому что, это через чур…потому что я должна быть словно член его семьи…Сцена боя не была особо веселой. Я понимала ее мотивацию, но была зла, что это случилось так быстро. Я бы хотела, что бы все прошло более тонко, с меньшим количеством ударов головой и тыканьем ножом. Я боялась, что это будет выглядеть смешно, потому что для Габриель это было слишком. Я пыталась сыграть это максимально примитивно и инстинктивно…Я не думаю, что это было хоть немного похоже на битвы на мечах Зены. Движения не были сложными. Габриель просто защищала себя, как можно проще. Я чувствовала, что важным было показать, что Габриель не чувствовала себя комфортно, совершая убийства. И я хотела, чтобы она была уязвима, поэтому я пыталась выглядеть, как можно более неловко…Я сидела сверху на каскадере и нам пришлось использовать настоящий кинжал, потому что он попадал в крупный план. Я наносила удары и внимательно смотрела на него, чтобы действительно не проткнуть его. Я положила руку ему на грудь, чтобы защитить его и, в итоге, поранила себя! Отрезала кусок указательного пальца. Я встала и на мне была вся эта кровь, я думала, что поранила его. Кровь была такой красной, я думала, что она не настоящая. Но, ох, нет, она была настоящей! Когда ты в середине сцены, ты ничего не чувствуешь…Сцена в тюрьме была такой прекрасной и так легко далась мне и Люси. Это была идея Роба обыграть первую часть без диалогов. И Эр Джей прописал часть про то, что герои вспоминают свои жизни – «Я должна была прочесть твои свитки». Очень трогательно. Это одна из тех сцен, где ты просто пытаешься плакать не слишком много. Ты плывешь сквозь волны, будучи актером, и когда ты достигаешь сцены, то спокойно ее преодолеваешь. А потом тебе приходится делать несколько дублей и они уже начинают даваться тебе с трудом. Я начала злиться и упомянула об этом Люси. Она поделилась со мной тем, что ее вдохновляет и я использовала это, чтобы подняться на новый уровень. Иной актер бы просто сказал: «Ну, это твои проблемы». Я нашла способ использовать энергию, что была между мной и Люси, и внести это в сцену».

Lucy Lawless: «Что имела в виду Зена, когда говорила, что закончила расплачиваться за свои грехи, это то, что она не виновна в данном конкретном преступлении против Каллисто. Она переросла это. В глаза Зены, Каллисто получила то, что заслуживала, должна я сказать. И она больше не может давить на чувства Зены…Когда мы снимали сцену распятья, то солнце пропало в том месте, где была Рене и стал дуть холодный ветер. И Рене просто лежала там, будучи очень крепким человеком, и я сказала ей: «Рене, мы должны играть так, словно нам холодно». Потому что она лежала там так, словно загорала. «Не забывай дрожать». А она ответила мне: «О, нет, нет, нет. Я не помню, чтобы так было. Нет, нет, я была довольно спокойна». Но она забыла, что, когда мы снимали эту сцену для кадров из будущего, она заработала себе гипотермию…Поэтому в одной из этих сцен вы видите, что Зена дрожит, а Рене просто…загорает…Я люблю этот эпизод. Я так им горжусь, все отлично справились…Мне действительно нравится, как режиссер все поставил. У него отличное чувство композиции. И сценарий прекрасный…Много персонажей…большая ценность…»

Hudson Leick: «Мне всегда нравилось играть Каллисто, поэтому когда мне позвонил Роб и спросил не хочу ли я сняться в этом эпизоде, я ответила: «Да, но при одном условии: я хочу новый наряд. Я хочу одеть что-то другое»…Я стояла на снегу, глядя в верх, пока все просто готовили сцену к съемке, а я стояла и смотрела на снег, и ко мне подошел режиссер и сказал: «Высунь язык». И мне понравился этот момент. Это было блестяще. Он сказал: «Лови снежинки языком». Потому что это было так похоже на Каллисто. И все знают каково это быть маленьким ребенком…и это было так гротескно: что вы видите немного невинности от кого-то, кто помогает распять других людей. Это так ненормально»

Rob Field (Editor): «Как мне кажется, это, возможно был самым сильным эпизодом ЗКВ, который мы когда-либо делали. И на это много причин, но, я думаю, одной из них было то, что это был очень важный момент в сериале – распятье Зены и Габриель и убийство Цезаря. Это кульминационная точка сюжетной линии. Кроме этого, мы перескакивали между этими двумя параллельными событиями...Если вы посмотрите внимательно, то увидите, что, когда Цезаря бьют ножом, то Зена реагирует. А когда молоток бьет по гвоздю – реагирует Цезарь. Это показало, что жизни Зены и Цезаря так связаны вместе, что они почти, что чувствуют боль друг друга, это вносит дополнительную эмоциональность в то, что, по сути, является жестоким и кровавым убийством».

R.J. Stewart: «Я вернулся из своего путешествия в Европу во время нашего хиатуса и встретился с Робом в Нью Йорке, и он уже знал, что хотел бы получить в конце четвертого сезона…У него уже было представление, что должно появится в эпизоде, который заканчивал сезон, и это были Зена и Габриель, распятые на крестах и что это значило? И мы изводили этим зрителей. И это было блестяще. В этом смысле Роб чудесен…На протяжении всего сезона, пока мы все больше и больше исследовали путешествие Габриель, стало понятно, что также нужно решить философскую историю Габриель. Было принято решение сделать сюжетную линию с Цезарем, причем так, чтобы Зена была ответственна за его смерть, но удивительно манипуляционным способом... И голая правда в том, что всегда хорошо, когда появляется Каллисто, да и мы с Робом чувствовали, что с Каллисто еще остались некоторые неразрешенные проблемы, нерешенные вопросы, которые преследовали меня с того самого дня, как я создал эту героиню, а именно: почему Зена так просто отделалась? Она была военным преступником, а теперь у нее популярный сериал…Почему шакрам раскололся на две части, когда ударил Зену? Отчасти потому, что у Роба были идеи на следующий сезон, где он собирался посвятить целый эпизод тому, как шакрам будет объединен. Моим обоснованием является то, что Зена и шакрам, в каком-то смысле, единое целое. Духовно они едины. И когда Зена ломается, шакрам ломается…Когда Габриель поднимает меч Зены, то это, конечно, конец ее раздумываний над тем является ли насилие приемлемой альтернативой. Она собирается причинить довольно серьезный вред людям, которые угрожают Зене…Было интересно видеть ее в состоянии такой неистовой ярости, но и каким-то странным образом, это приносило удовлетворение – особенно после того, как мы внесли эту штуку про пацифизм…было забавно каждый день смотреть, как Рене надирала задницы. А делает это Рене просто замечательно. То есть, это просто хорошая актерская игра…Это было такое чудесное окончание того, что мы выстраивали для нее целый сезон…Когда я писал сцену в тюрьме, то хотел, чтобы эти два героя, который были вместе и годами говорили лояльные дружеские слова, просто сказали, как сильно друг друга любят. Это, в какой-то степени, было завершением и актеры превосходно с этим справились. Я так доволен всем. Это был потрясающий момент в сериале…Я также поражен тем, что с эпизодом сделала производственная команда. Это был один из лучших моментов во всем сериале».

Комментарии актеров и создателей:

Jennifer Sky: «Думаю, что продюсеры ЗКВ сказали что-то вроде: «Нам нужен кто-то, направленный на молодую аудиторию, с кем будут себя ассоциировать люди». Моя героиня проходит через все виды испытаний и невзгод: первая любовь, добро и зло, лож… в общем, все те добродетельные вещи, которые ты изучаешь, будучи подростком. Думаю, эмоционально, она незрелая. Она думает, что все время права. Она очень закостенела в своем мнении, собственно, как и многие подростки».

Steven Sears: «Я хотел изобразить Брута, как человека попавшего под заклятие обаяния Цезаря. То есть, Цезарь был потрясающим полководцем и его люди об этом знали, они слепо за ним шли. Ну, Брут был не исключением. «Если это хорошо для Цезаря, то значит это должно быть хорошо для Рима, потому что Цезарь заботится только о Риме». И я хотел показать, как это мнение постепенно рассеивается. И один из способов – его общение с амазонками…Помню, что мы долго обсуждали, как бы хотели сделать это. Мы знали, что хотели сделать так, чтобы Зена была ответственна за смерть Цезаря, но мы не могли позволить Зене убить его, потому что это было так подробно расписано в истории. Мы не хотели полностью нарушать ее. Поэтому смысл был в том, чтобы заставить Зену манипулировать событиями, которые бы к этому привели. Многое в этом эпизоде это ее манипулирование Брутом. Он был описан в истории, как предатель. Он предал Цезаря, но остановитесь и подумайте: он убил диктатора. Он убил того, кто пытался упразднить Сенат. Поэтому на самом деле Брут не был плохим парнем. У Брута были причины для этого. Это было на благо Рима. Мне нравится Брут. Он был там потому, что у него была миссия. Он не пытался сделать что-то плохое. Он следовал приказам. Он действительно пытался найти выход для всех участвующих сил. Поэтому он приехал обратно к Цезарю с ответом…у него было соглашение…И что сделал Цезарь? Просто выбросил его…и в этот момент Брут понимает, что это все только ради власти. Это не имеет никакого отношения к Риму, к миру, это не имеет никакого отношение с тем, что правильно. Все иллюзии, которые были у него о Цезаре, рассыпались. Ну, Зена знает Цезаря лучше, чем кто либо другой, поэтому, когда она отдавала Бруту голову, то знала, как поведет себя Цезарь, она знала, что закладывает семена разрушения. Говоря шире, Зена знала, что единственный способ уничтожить Цезаря – сделать это изнутри…Я убил Эфини, признаю. Я горжусь этим. Нет, я любил эту героиню. Она была замечательна. Я мог бы сделать этот эпизод не убивая ее. Я сказал Робу: «Я могу сделать так или так». И Роб ответил, что, кажется, у Дэниелль Кормак были еще какие-то обязательства или что-то вроде этого, поэтому было принято решение убить персонажа. И я сказал: «Ладно. Хорошо. Но это любимый зрителями персонаж. Придется иметь дело с последствиями». Но она должна была умереть. Это была большая потеря для нации амазонок и это стало основной причиной, почему Габриель их возглавила пока пыталась понять свой «Путь» и я действительно думал, что она не пыталась сделать Зене приятное, нет, она думала: «Смогу ли я быть достойной Эфини?»…Интересная перемена Габриель в этом, и это ясно в ее разговоре с Брутусом, насколько она уверена. Она буквально говорит: «Нет, я не хочу войны. Но если вы хотите войны, я буду сражаться с вами». Это очень четкое различие с тем, что мы видели в этом персонаже раньше. Для меня ее разговор с Брутом чрезвычайно яркий. Раньше она бы сказала: «Я не хочу войны. Что мы можем сделать, чтобы остановить ее?» А теперь она говорит: «Я встречу силу силой, но только если та придет ко мне первой». Это государственный деятель. Кто-то, кто очень хорошо осведомлен, умен, кто-то кто, очевидно, очень заботится о своих людях»

Renee O'Connor: «Мы с актером Дэвидом Франклином решили играть небольшой подтекст в этом и следующем эпизоде. Мы хотели показать любовь/ненависть между двумя героями, поэтому мы немного обыграли влечение. Но между ними ничего не было. Иногда с другим актером есть химия, иногда нет. У нас с Дэвидом была и мы добавили ее в наши сцены»

Eric Gruendemann: «Этим эпизодом мы начали уводить Габриель от полного пацифизма в реальность воина. Мы не только знали, что хотели бы еще одну сюжетную линию с ней, но чувствовали, что для нее будет очень тяжело быть пассивным персонажем во многих ситуациях долго в сериале и не попадать в гущу событий. Мы хотели посмотреть, что она будет делать, если ей опять придется убить. Поэтому да, мы делали сознательные шаги от ее пассивности».

Danielle Cormack: «Продюсер Эрик Грюндеман сказал, что они подумывают об убийстве Эфини или о том, чтобы отправить ее в кому. Я сказала: «А почему бы ее не прикончить? Это создаст еще одну драматическую сюжетную линию»…Когда я увидела сценарий, то подумала: «Ух, ты, как это? Я даже не переживу вступление! Они правда решили меня послушаться в этот раз!»...Но это прекрасно для героя. Она достойно ушла».

Комментарии актеров и создателей:

Darien Takle: «Я пыталась сделать Сирену немного проще, веселей. Думаю, она довольно забавная. Думаю, от нее Зена получила свое чувство юмора и, вероятно, свою независимость и смелый характер, потому что ее мама малая да удалая. Был один момент, который я придумала, он понравился Люси и мы решили оставить его в эпизоде. В одной сцене Зена тянет руку, чтобы взять кусочек фрукта, а я бью ее по руке, потому что именно так поступают матери. Это те отношения, которые сложились у них теперь и, возможно, которые были всегда, за исключением времен, когда Зена была плохой».

Renee O'Connor: «Я помню, что Тед и Брюс пели мне песню ко дню рождения в конце эпизода. Только не помню оставили ее в окончательном варианте или нет. На мотив песни «Он такой веселый парень» они все повторяли «А она все старее, а она все старее», и чем дальше, тем хуже они становились. «Ее бедра становятся шире, ее бедра становятся шире». И я думала про себя: «О, Боже!». Слава Богу это вырезали».

Bruce Campbell: «Я довольно долго не играл Автолика. И состриг волосы для другой роли…Этот эпизод был словно «Зена написала убийство». Так я его называл…Проблема была в том, что мы с Тедом страдали из-за того, что слишком веселились, потому что я точно помню, как к нам пришел помощник режиссера и сказал: «Вы не могли бы уйти? Извините, ребята, но вы должны уйти. Вы слишком громкие и отвратительные».

Willa O'Neill: «Для этого эпизода я должна была быть милой и очаровательной, и влюбленной в Джоксера. Тед Рейми был действительно великолепен. Когда мы в первый раз встретились, то болтали о том, кем я действительно восхищаюсь, Джиме Хенсоне. Я росла с Маппетами и действительно люблю их. Я бы хотела, чтобы они позволили и Кермиту умереть, потому что некоторые вещи просто нельзя переозвучить, не для таких, как я, по крайней мере. Тед сказал, что встречался с Джимом Хенсоном и я восхищалась им из-за этого. После этого было не так сложно претворяться, что я влюблена в Джоксера.

Ted Raimi: «Это была как тайна убийства…и действие происходило в одном доме. Это было словно сниматься в старомодном детективном фильме…Честно говоря, я думаю, что эта серия получилась не очень…По этому эпизоду я могу сказать, что был худшим актером в сериале, как среди приглашенных звезд, так и среди главного актерского состава».

Alison Wall: «Это тоже была комедия…все так хорошо знали свои роли. Все действительно нравилось работать друг с другом и быть частью милой, теплой атмосферы. Тед веселый и милый. По какой-то причине он долго называл меня «Минди». Я разговаривала с кем-то на площадке и он назвал меня Минди, и этот человек так странно посмотрел. Я сказала: «О,Тед такой милый, все время называет меня Минди». А он спросил: «А это разве не твое имя?». Я ответила: «Нет, вообще-то, я Эли». Он так долго извинялся. Я сказала: «Да я не против, Тод, называй меня, как хочешь!». На следующий день в гримерной он сказал: «Привет, Минди!»»

Комментарии актеров и создателей:

Donald Duncan: «Один из самых интересных моментов в этом эпизоде – это первое убийство Джоксера, что является очень сильной стороной сюжета и очень сильный психологический момент для него, и для того, чтобы добиться этого, мы потратили много времени на съемки крупных планов и Тед Рейми сыграл это просто прекрасно. И это, по сути, суть всего эпизода…Это был первый эпизод режиссера Эндрю Меррифилда в этом сезоне… Эндрю проделал великолепную работу. Он всегда был прекрасным режиссером, который умел бросать вызов. Он любит ставить оператора в тяжелую ситуацию и никогда не облегчает им работу. И ты никогда не хочешь сказать: «Нет» Эндрю…Ты всегда пытаешься придумать, как это сделать, потому что не хочешь увидеть выражение лица Эндрю, если скажешь «О, это будет дороговато» или «О, это займет много времени».

Chris Manheim: «Откровенно говоря, Джоксер убил кого-то в первый раз в этом эпизоде потому что Тед Рейми выразил желание углубить своего героя. Мы, определенно, использовали Джоксера для комедийных эпизодов. Я думаю, как актер, он хотел показать другую сторону Джоксера, его более глубокий слой и мы подумали: «Ну, он столько болтал о своих героических поступках. Почему бы не испытать его?» Потому что мы все были согласны, что Джоксер никого не убивал до этого эпизода...Ну, Наджара была очень успешным персонажем во время своего первого появления в ЗКВ и мы подумали, что она была бы подходящей героиней для этой серии, давайте-ка ее вернем и немного все смешаем вокруг трех женщин. И это дало возможность Габриель еще раз изучить ее путь в мире. Знаете, кажется это был смысл всех эпизодов четвертого сезона с Габриель, ее попытки найти свой собственный путь, который был бы параллелен пути Зены, но не повторял его…Определенно, мы с Эр Джеем обсуждали Наджару. Думаю, наиболее информативно для меня для написания героини было просматривать снова и снова эпизод, где она появилась в первый раз, и видеть ее сильные стороны и что мы можем сделать с этим персонажем так, чтобы Габриель не казалась идиоткой из-за того, что последовала за ней, что поверила в нее, но, в тоже время, держать Зену на расстоянии…Учитывая, что Кэтрин Моррис уже создала образ героини в сериале, это было в сто раз проще описывать ее. Конечно, в этом эпизоде она немного другая, но я знаю, что это проще, чем описывать новых героев…Но, должен сказать, пороховое оружие Габриель никому не нравилось. Скажем так. Я, кажется, прочитал в книге о каком-то амазонском племени, которое использовало немного пороха, чтобы временно озадачить или ослепить врага, в лицо которому это дунули. Поэтому мы выбрали этот вариант, потому что искали оружие, которое не делало Габриель жестокой, но позволяло ей участвовать в бое…Габриель верит, что Наджара изменилась, потому что Габриель способна верить, что люди могут измениться. Он видит это в Зене. Она также видит собственную эволюцию. Это дар и проклятье Габриель, потому что открытое сердце Габриель таково, что дает каждому шанс на перемены. Когда они это не делают, то это довольно печально. Но хорошая новость о Габриель в том, что она собирает в себе силы и встречает мир с отрытым сердцем. То есть, в этом красота персонажа. Тот факт, что путь Габриель кажется путем мира и Зена продолжает путь воина, позволило Наджаре иметь несколько веских аргументов для Габриель, что нам и нужно было. Потому что, знаете ли, Габриель не дурра и, хотя она и дает людям второй шанс, за этим должно что-то стоять. Аргументы Наджары говорят о том, что их пути должны разойтись, потому что Габриель против жестокости и Зена помогает нам поверить в веру Габриель в то, что Наджара изменилась. Это и тот факт, что она сказала, что является последователем Илая, что имело огромный вес для Габриель».

R.J. Stewart: «Мы хотели вернуть Наджару назад по двум причинам. Нам очень нравилась Кэтрин Моррис и мы подумали: «Почему бы ее не вернуть?» И мне очень нравился первый эпизод с ней, а еще мы думали, что это был один из способов больше изучить путешествие Габриель…Думаю, что идея первого убийства Джоксера появилась после мыслей: «Боже, этот парень просто комедийный персонаж, но он живет в невероятно жестоком мире. Тед довольно хороший актер, так почему бы нам не бросить вызов персонажу и актеру, и заставить ее справляться с последствиями жизни с этими жестокими людьми. Думаю, это отлично сработало и я думаю, что это было отличным штрихом. И Тед сделал все просто потрясающе. Но, в конечном счете, Джоксер всегда будет больше комедийным персонажем и противоположностью воину. Но это придало отличный колорит его герою и помогло в том, что далее случилось в сериале с Джоксером.

Kathryn Morris: «Пытаться раскачиваться под нужным углом, говорить текст и наносить удары так, как это было нужно…все это техническая сторона. В то время это было не особо смешно, но когда мы делали драку на лианах, то я была просто ужасна…это все превратилось просто в комедию, я качалась взад и вперед, словно Тарзан…и все ждали, а я продолжала летать туда сюда. «О, я промахнулась!». Это была очень веселая битва для постановки, потому что она была такой уродливой и примитивной, я хватала ее ногу и обмазывала свое лицо кровью. Это было просто сумасшествие».

Комментарии актеров и создателей:

Alison Wall: «Бедная Минья, она так хотела сыграть Зену, а в итоге оказалась копьеносцем. У нее теперь даже есть свой собственный костюм. Все это было очень глупо, но весело. Одного мужчину, который играл кентавра, гримеры заставили выглядеть совершенно ужасно, что было неподходяще для такого красавца. Но Нгила одела его в старое женское платье, или что-то вроде этого, и напялила ему парик, сделанный из старой швабры. Мы все выглядели совершенно глупо… Кое-какие части сценария могли изменяться во время съемок. Я помню, что в этом эпизоде изменили довольно много по сравнению с вычиткой. Но этот эпизод был таким весельем, потому что у нас было много комедийных ситуаций и импровизации. И с такими людьми, как Тед Рейми на съемочной площадке ты начинаешь задаваться вопросом: «Почему мне за это еще и платят?», ведь это все было так глупо и приятно».

Rob Tapert: «Это был четвертый сезон после Индии. Габриель собирается поставить пьесу вместе с Джоксером. Этот эпизод может поспорить с «Фокусом с исчезновением» за звание самой плохой серии, что мы сняли.

Комментарии актеров и создателей:

Rob Tapert: «Четвертый сезон был попыткой Габриель найти ее место во Вселенной. Ее путешествие за ответами о жизни и смысле жизни стимулировало наше путешествие через весь четвертый сезон и кульминацией стали «Иды марта». То есть это было преднамеренное изучение того, как в эти поиски вписывается Зена…а у Зены был свой собственный вопрос для решения в этом эпизоде, но она же Зена и ей нужен всего один эпизод для обдумывания таких проблем…Это один из моих самых любимых эпизодов, режиссером которого был Джон Фосетт, который невероятно талантлив…Люди, которые возражали против выхода этого эпизода, были европейскими последователями Кришны и в их мире не должно было существовать больше никаких богов. Поэтому, тот факт, что мы использовали разные аспекты индийской мифологии и объединили их все вместе, и там был Хануман, и Кришна, и другие божества, поэтому они решили, что это оскорбление Кришны. И они сумели повернуть это в ситуацию: «Американцы издеваются над индийской мифологией». Поэтому…в конце концов, посол Индии в США позвонил главе Universal и сказал: «Вам, ребята, нужно что-то делать». И были большие акции протеста возле City Walk в Universal, куда они собирались пригласить знаменитых индийских рок-музыкантов, чтобы те сыграли перед 15 тыс.человек. Они думали, что это будет точкой не возврата и хотели убрать серию. А потом мы поработали с людьми, и чтобы вернуть эпизод нам нужно было разместить небольшой дисклеймер с Люси и Рене в конце, где они говорили, ну, вы знаете: «Это великая религия…» И нам пришлось убрать сцену, где Зена била головой Ханумана. Вот к такому решению мы пришли».

Lucy Lawless: «В этом эпизоде мы использовали персонажа по имени Хануман, который очень знаменитый и важный индуистский бог. И какой-то парень пронюхал об этом и начал массированную компанию, он забил листовками факсы Universal – у них тогда не было электронных ящиков, интернет только зарождался. И Universal был так расстроен, что они собирались просто избавиться от этой серии, просто вычеркнуть эпизод, который был очень хорош и очень уважительно относился к этому Хануману и всему индуизму. В общем, этот парень начал очень эффективную компании. Оказалось, что у него был рак мозга. Он белый парень из Новой Зеландии, он жил в центре Новой Зеландии и просто был занозой в заднице. Он просто искал повод обидеться на что-то, но опухоли мозга делают такое с людьми, поэтому…Он привлек на свою сторону всех индуистов США, попытавшись снять нас с эфира. В конце концов, они посмотрели этот эпизод и сказали: «Нет, это чудесно. Вот Кришна и вот Хануман». Я хочу сказать, что они используют их в Болливуде все время. То есть, этот парень был просто психом, который требовал выкуп у Universal. Но к счастью, здравый смысл восторжествовал».

Renee O'Connor: «Мне всегда нравилось играть эволюцию и трансформацию Габриель. Поэтому, когда Роб начал говорить о том, что Габриель собирается войти в новый этап ненасилия, я решила, что это замечательная идея, потому что это прекрасно показывает, что она пытается найти свой путь и какой она человек, особенно в свете того, что она живет с воином. Я решила, что это замечательно…В этом эпизоде мы оскорбили различные индуистские организации, отношением к их богу Кришне, потому что мы персонифицировали его, как человека, хотя это и не было нашей целью. Большую часть времени мы не понимаем, как далеко мы заходим и каким будет конечный результат. Мы просто пытались рассказать хорошую историю, надеясь, что все будут помнить, что это телевизионный сериал, мы просто пытались развлечь людей. Но иногда, очевидно, люди воспринимают что-то неправильно».

R.J. Stewart: «Нет сомнений, что в конце этого эпизода Габриель достигла точки, где насилие перестало быть для нее ответом. Она просто видела слишком много его и она больше не может быть частью этого круга боли и она хочет разрушить его. Ты должен сопротивляться. В своем маленьком мире ты должен сопротивляться и занимать определенную позицию. И если она одобряет насилие, то добавляет еще больше насилия в мир. Если она остановится, если она разрушит этот круг, тогда она остановит и насилие в мире. Это довольно личное решение… но для пацифиста это единственная аутентичная точка зрения. Однако, это не только слишком сложная жизнь для нее, это то, что разлучит ее с Зеной. И позже она выберет Путь Воина, который был еще одним вариантом…Во время всего показа ЗКВ мы были довольно умны, чтобы держаться подальше от существующих религий (кроме Давида и Голиафа) и единственный раз, когда мы решили использовать реальную религию, мы обожглись. Но…я разговаривал со многими индуистами из Индии, которым очень понравилась серия. Поэтому это была довольно маленькая группа американских индуистов, людей западной культуры, ставших индуистами, которые были оскорблены эпизодом. И это очень прискорбно. Не думаю, что к этому можно отнестись пренебрежительно, но я думаю, что мы очень уважительно отнеслись к индуизму. Во всем сериале, Кришна был единственным богом, которому молилась Зена. Мы вписали диалог, взятый из индуистских учений, но очень заувалированный… Поэтому меня очень разочаровывают, что люди поняли неправильно, но рад, что теперь люди хорошо относятся к этой серии…Не смотря на всю спорность индуистского аспекта эпизода, наиболее спорной частью для нас было то, что Зене отрубают руки. Я помню, как нам приходило множество заметок из студии по этому поводу, но Роб очень хотел это сделать и там мало что изменили. И, конечно, к тому времени, как эпизод должен был выйти, появилась еще одна спорная ситуация… Но, кажется, только в Канаде у них были проблемы с тем, насколько жестока была сцена с отрубанием рук».

John Cavill: «Сцена боя между Зеной и Индражитом была невероятно сложной. Это была сложная сцена по всем стандартам ЗКВ и это все усугублялось тем, что она потеряла руки в одной из сцен и у него из было шесть. Это был сложный, поглощающий время процесс. Протезами для Индражита было нелегко маневрировать. И было сложно для него показывать подвижность и делать вид, что он опасен. Он должен был отрубить руки Зене, что мы сделали довольно просто, сняв сцену на специальном фоне, чтобы потом убрать руки при помощи компьютерной графики и иметь фон, с которым можно было дальше работать. А на руки, ниже места отреза, мы просто одели синие чулки».

Комментарии актеров и создателей:

Rick Jacobson: «Я очень доволен этим эпизодом. Для меня это, наверное, была самая тяжелая серия, потому что там столько всего происходило. Одной из самых главных наших проблем в стадии подготовки, было то, что мы хотели сделать так, чтобы зрителям точно было понятно, что происходит. У нас было путешествие во времени, люди в чужих телах и так далее. Зена и Габриель видят друг друга такими, как они есть, но никто больше не может. Это было вызовом…В итоге это сработало, но были определенные проблемы. Каждую ночь я шел домой более уставший, чем обычно, как умственно, так и физически…Клер нужно просто поставить задачу и отпустить. Она придумывает все эти маленькие моменты и нюансы. Она мне так нравилась. Я просто стоял и смеялся над ней, потому что она была такой злой. Она говорила: «Эй, ты смеешься надо мной!» и я отвечал: «Если я смеюсь, то это хорошо». Она так выразительна и в реальной жизни такой хороший человек. Видеть как она превращается в этого злого персонажа, потом говорит этим голосом, я просто балдел от этого… Для меня это часть острых ощущений, видеть как она становится чистым злом. Я сидел за мониторами во время репетиций, чтобы видеть под правильным ли углом выставлена камера и не хочу ли я что-то изменить. Но как только я понимал, как это будет выглядеть, я знал, что за камерой Кемерон и мне не стоит беспокоиться, я могу сосредоточиться на игре актеров и быть с ними. Я считаю странным, что многие это не делают…Мне просто нравится вся актерская игра, которую я видел в этом эпизоде. Не думаю, что Рене и Люси получили то признание, которое заслужили .
Они невероятно талантливы….Насилие, я должен сказать, во многом появилось из-за Роба, потому что он любит кровь и жестокость. Потому что, особенно в этом эпизоде, было много ситуаций, когда я говорил: «Мужик, это как-то…как-то хардкорно для телевиденья»
То есть, я знаю, что Габриель была распята с огромными кровавыми дырами в руках, и горло Люси было перерезано ее шакрамом. Роб хотел, чтобы кровь текла из горла Люси. И я помню, как думал: «Как же мы покажем это на телевиденье?» Поэтому мы пришли к небольшому компромиссу. Но насилие – это моя попытка умиротворить Роба. Это моя главная задача. Убедиться, что он счастлив. А часть с Менди была очень трудной, потому что вся эта краска была на самом деле из латекса. Ведь требовался час или даже полтора для Люси и Рене, потому что нам нужно было подождать пока рисунок высохнет, а потом от него оставались пятна на коже. Поэтому все это индивидуально вырезалось и накладывалось. Но эффект был потрясающий и работа гримеров великолепна…но все это действительно поглощало время…И, опять же, эта сцена один их тех простых моментов, когда думаешь: «Вот еще один великолепный эпизод, где они вдвоем изучают линии. И пытаются придать реальное значение Менди. Потому что это так очевидно показано в конце, со всеми этими силами»…Внешний вид Менди во многом создал Роб. У него было вполне конкретное мнение на этот счет. О том, как они кружились и опускались…а я внес свою лепту, предложив волшебные огоньки. И мне понравилась идея силы, которая ударяла их. А потом взрывалась на все эти маленькие частички…Но в основном это была идея Роба».

Renee O'Connor: «Этот ужасный, ужасный парик в конце и в сценах из будущего. Каждый раз, когда я вижу его, меня передергивает… Но мне понравилась стрижка. Было забавно для меня изменить образ юной девушки…Меня стали слишком напрягать эти волосы, иногда игра зависела от волос и их старались уложить так, как это было в этой сцене, нужно было беспокоиться о таких вещах, о которых я не хотела беспокоиться. Поэтому я была очень довольна, когда они убрали мои локоны».

Claire Stansfield: «Я никогда не сражалась на мечах, но всегда хотела, и я была ошеломлена возможностью. И, когда мне удалось это сделать, то мне очень понравилось… Десять парней бегут на тебя с криком, а у ты должна выполнить в полную силу все эти отрепетированные движения. Режиссер Рик Якобсон все время говорил: «Клер, Алти такое нравится… Забудь о страхе и постарайся вспомнить свои движения, и забудь, что на тебя с криком бежит 200 фунтовый парень маори». Это все нужно забыть. Нужно просто быть Алти… Как в сцене, где я заставляла Рене видеть ее смерть… Рене полностью вжилась в образ, она рыдала и плакала. И мне нужно было играть так, словно мне это нравится. Я не играю зло, я не играю, что я наслаждаюсь чьей-то болью. Если я подумаю, что «Этому человеку больно», я могу начать плакать… Я просто чувствую чистую радость, которую она ощущает от власти…чувство, которое появляется, когда ты действительно счастлив и ты хочешь просто запрокинуть голову и рассмеяться…И это делает ее еще более злой, потому что ей все это так нравится… В этом эпизоде я такая невероятно злая, просто за гранью зла…Рик возвращался от монитора и говорил: «Если я смеюсь, Клер, то это хорошо». Он думал, что я была такой злой и чем больше он смеялся, тем больше злой я была, поэтому мы хорошо повеселились. Если ты делаешь что-то, то делай на всю катушку…Что мне больше всего нравится в Рике, так это то, что он так близко от действия. Большинство режиссеров сидят в маленькой палатке, глядя в маленький монитор, окруженные ассистентами и сценаристами. Рик не такой. Он стоит прямо возле камеры, иногда взволнованно подпрыгивая, как маленький ребенок, он с нами в одном окопе. Мне это нравится. Когда я работала, он изображал что-то рядом со мной. Это лучше, чем вглядываться вдаль, пока кто-то не покажет тебе, что ты на правильном пути. Для меня это было особенно важно в моем последнем появлении, потому что пришлось много сражаться на мечах. Когда на тебя бегут двадцать человек, не важно, как долго ты репетировал движения, очень сложно оставаться спокойным. Эти каскадеры потрясающие и они отлично знают свою работу. Когда они побежали на меня в первом дубле, то я просто потерялась. Я сказала Рику: «Я не знала, что они будут кричать!», а он ответил: «Ага, и ты тоже должна!»

Steven Sears: «Решение вопроса о победе над Алти состояло в том, чтобы не побеждать ее в том времени и месте, где у нее была сила, что появилась у нее в будущем. Я хочу сказать, что в будущем она могла прятаться за той личностью, в которой была ее душа. И также Зена и Габриель были слабее, потому что они только узнали кто они. Возврат ее в настоящее высвободил огромное количество силы Алти, но также восстановил то, кем были Зена и Габриель. Подтекстом этого, по моему мнению, являлось то, что они не просто сражались с Алти в разные времена…Они возвращали назад и ее карму, что, в комбинации с силами, которые могла дать им Наима, позволило им победить ее. С потрясающими компьютерными эффектами, которые, нужно признать, я не ожидал увидеть на экране. Но, ух ты, это было довольно невероятно…Габриель постригли в этом эпизоде…Я точно не знаю, чья это была идея. Роб говорит, что Рене хотела изменить героиню, чтобы показать ее зрелость. И каким-то образом появилась идея обрезать ей волосы. Роб в то время был в Новой Зеландии, поэтому он прислал мне фотографию Рене в парике. И…да, эффект был. Персонаж казался взрослее. Как только волосы обрезали, она стала взрослой. Поэтому мы решили согласиться на эти перемены. Кажется, в тот момент мы все думали: «Как бы нам ввести эту стрижку в сюжет?»…Как и во многих историях, что мы делали, много, много разных элементов сошлось вместе, чтобы создать этот сценарий. Медни было одним из них. И я знал о нем раньше. Я немного читал о нем, совсем чуть суть. Однако, кажется, это Роб пришел ко мне и сказал: «Ух ты. Это увлекательно. Это действительно здорово. Что с этим можно сделать?» Я уже хотел задействовать идею с реинкарнацией. И было несколько элементов, что дополнили это. Во-первых, я собирался сослаться на песню Пола Уилльямса, которая была в фильме «Маппеты». В этой песне есть строчка, которая, как я думаю, и всегда думал, идеально описывает Зену и Габриель. Это строчка: «Не придумали слово для старых друзей, что только, что познакомились». И я подумал: «Знаете что? Они старые друзья. Они только что встретились, но они старые друзья». И в моем сознании, через всю историю и через судьбу, две души этих героинь существовали и встречались, расходились, снова встречались, переплетались, опять расставались, и это идеально подходило под теорию реинкарнации. Но что было важней всего, две этих героини это две души, переплетенные историей…этот цикл повторяется постоянно. И каждый раз, когда подобное случается в их жизнях, они узнают друг друга. Не по имени…скорее они говорят: «Я знаю тебя. Я знаю тебя и должна быть с тобой. Я не знаю почему, но должна». Теперь, давайте внесем сюда Менди. У Менди был идеальный символизм для этого эпизода, потому что, если подумать, то слово Менди означает просто рисунок. Но само Менди имеет более глубокое значение; на Менди основана целая философия и духовное учение. Самая простая часть там в том, что в Менди есть много параллельных линий. И когда они пересекутся, то образуют прекрасный дизайн. А потом они расходятся и снова идут параллельно. Ну, это жизнь – Зены и Габриель. Это жизни – эти линии их жизни. Они идут параллельно друг другу, они объединяются, они образуют нечто прекрасное вместе, а потом они могут расстаться, но все равно остаются рядом друг с другом. И что действительно имеет значение, так это то, что между этими линиями. Отсюда название…»

Rob Tapert: «Я так устал от нытья Рене по поводу смены ее прически, что, когда представилась возможность для Зены спасти Габриель, кинув шакрам и обрезав ее волосы… в общем, сначала я думал, что мы сделали ужасную ошибку. Но мы знали, когда начинали снимать этот сезон, что сделаем это, потому что мы сняли эту небольшие сценки из будущего для первых двух серий. И мы одели на Рене плохой парик в этих сценах. Но уже тогда мы договорились, что, как только сезон будет подходить к концу, то мы обрежем ей волосы. Это, в какой-то степени, был способ помочь ей в ее путешествии от юной девушки к взрослой. И мы думали, что это является явным символом этого».

John Cavill: «В этом эпизоде есть прыжки в прошлое/будущее и настоящее/будущее. Поэтому нам нужно было придумать способ, и достаточно незаметный, чтобы зритель понял, что герои попадают в другой временной период. И мы решили при обработке материала наложить фильтры, что было довольно тонким решением, и мы решили сделать цвет немного бледней, чтобы он был более монохромным и отличался от остального сериала. Тоже самое касалось и дизайна. Все элементы в будущем, вся одежда монохромная и бледная. Чтобы зрители понимали каждый раз, где мы находимся и не гадали в какой части истории они сейчас находятся».